Мы продолжаем наш цикл бесед с Романом Петровичем Храпачевским, историком-востоковедом, переводчиком китайских источников на русский язык. Сегодня мы поговорим о численности войск, пришедших на Русь для завоевания.
– Армией какой численностью татаро-монголов проходило завоевание Руси?
- К 1206 г. у Чингисхана не осталось соперников среди всех кочевых племен, живших к северу от границ собственно Китая. Более того, все эти племена стали его подданными и могли выставлять войско из 95 тысяч – имена их командиров поименно перечислены в «Сокровенном сказании». Это была большая сила по тем временам. В дальнейшем она еще более увеличивалась за счет народов и племен, переходивших под власть Чингисхана – онгутов, уйгуров, киданей, карлуков и других. По состоянию на год смерти Чингисхана (1227 г.) только собственно монгольские рода и племена выставляли не менее 129 тысяч, так сказать «регулярного» войска и еще имелся тумен (10 000 человек) гвардии-кешига, принадлежащего лично каану (кагану) Монгольской империи.
И это не считая войск из вышеназванных народов, а также и других, которые были подчинены в 1210-х и 1220-х годах. Кроме того, в 1235 г. на курултае был объявлен специальный призыв старших сыновей из вышеназванных «регулярных тысяч», что должно было дать дополнительное пополнение. В 1236 г. южнокитайский посол (из империи Сун, которая была на тот момент союзником Монгольской империи) наблюдал это молодое пополнение в Каракоруме, о чем и оставил записи, где сказано: «[Я, Сюй] Тин, когда находился в степи, видел как их [т.е. монголов] повозки начальников и простолюдинов были нагружены тяжелой поклажей вместе со стариками, детьми и имуществом, и весь народ шел несколько дней без перерыва. А еще большинству [им увиденных] было 13-14 лет. Когда я спросил о [причине] этого, то получил ответ: “Эти все татары перебрасываются воевать мусульманские государства, куда 3 года пути. Тем, кому сейчас 13-14 лет, будет 17-18 лет, когда достигнут тех мест и все [они] уже будут превосходными воинами”». Таким образом, на пике своего могущества все военные силы Монгольской империи, только лишь из состава ее кочевого населения, можно оценить как 200-250 тысяч человек.
- Но это всего войска. Не всех же отправили..
- О количестве выделенного для «Кипчакского похода» монгольского войска из вышеназванного его общего числа у нас нет таких точных сведений, подобных упомянутым реестрам «тысяч», что дают «Сокровенное сказание» или Рашид ад-Дин. Но можно дать примерную оценку, исходя из знаний о расстановке сил среди чингизидов в первой половине 1230-х годов. Дело в том, что в 1234 г. на курултае было решено направить общеимперское войско на запад, причем командовать ими должен был Гуюк, сын каана Угэдэя. Но вскоре это решение опротестовали царевичи-джучиды, которых поддержали чингизиды и из других ветвей «золотого рода». Дело в том, что империя Чингисхана мыслилась им как общее владение всего «золотого рода» и существовали нормы, регламентирующие доли каждого чингизида в добыче и доходах как по всей территории империи, так и в уделах других чингизидов. Угэдэй, не желавший допустить раскола между крупнейшими домами чингизидов, нашел выход в исполнении давней задумки еще Чингисхана – завоевать западную часть Дешт-и-Кипчака, которую следовало передать в состав удела Джучи.
Поэтому в 1235 г. был собран новый курултай, постановивший, что главой всех войск для «Кипчакского похода» будет Бату (сын Джучи), а ему, в придачу к его собственным удельным войскам, дадут еще столько же сил, но взятых поровну из остальных чингизидских домов. Поровну именно потому, что тогда доля в добыче также будет равной у них всех. Так и было сделано – от каждого дома, то есть от толуидов, чагатаидов и угэтэидов, в поход шли по 2 царевича. Для одного дома, толуидов, нам точно известно количество их войск для этого похода – сыновья Толуя, т.е. Мэнгу (будущий Мэнгу-каан) и Бучек, имели 20 000 воинов, это 2 тумена. Соответственно, и остальные два дома должны были дать по 2 тумена. В сумме это 6 туменов приданных Батыю войск. У самого Батыя были войска всего Джучиевого удела, которые надо оценить равным образом в 6 туменов. Причем эта численность хорошо коррелирует с данными по количеству кочевого населения в этом уделе – еще при своей жизни Чингисхан дал своему старшему сыну Джучи в личный удел 9000 кибиток кочевников, которые могли выставлять до 5 воинов с каждой (в сумме это дает около 45 000 воинов). А после смерти Чингисхана регулярные тысячи монголов были поделены между чингизидами и сыновьям Джучи выделили 13 тысяч воинов. Это дает в сумме те же 6 туменов. Таким образом весь наряд сил составлял 120 – 130 тысяч человек (с учетом отряда Кулкана, сына Чингисхана, присоединенного в основному войску). Но это было выделено для всего «Кипчакского похода, а кампания на Руси была только его частью – есть сведения, что один корпус этой армии был направлен на юг, к Каспийскому морю. Соответственно на Русь могли пойти от 80 до 100 тысяч человек, разбитые на 3 или 4 корпуса.
- Очень много, конечно, а наших сколько было? Сколько войска Русь могла противопоставить?
- На всей Руси, то есть на территории от Берестья (ныне Брест) и Перемышля на западе до Нижнего Новгорода на востоке, и от Белого моря на севере и до порогов Днепра на юге, в XIII в. жило не более 5-6 миллионов человек. Для Северо-Восточной Руси численность населения оценивается в 2-3 миллиона. По приведенному выше соотношению получается, что 1% населения поставлял 20-30 тысяч человек профессиональных воинов, что соответствует и данным первых документальных свидетельств военного ведомства на Руси, т.е. разрядным книгам Московского государства конца XV в. (по ним суммарная численность военных корпораций его городов и волостей составляла порядка 30 тысяч человек, не считая городового ополчения), а при максимальном напряжении сил, т.е. 2% военном потенциале, максимально возможное количество способных носить оружие не превышало 60 тысяч человек. Причем все они были разделены на войска разных княжеств, не связанных друг с другом и разбросанных по огромной территории. Даже один корпус монголов, в 2-3 тумена, имел подавляющее преимущество в каждом конкретном пункте, где ему противостояло войско только одного княжества, причем не всё, а лишь то, которое могли быстро собрать в данной местности.
- Превосходство вражеских войск очевидно. Где находят самые многочисленные погребения интервентов?
- В результате подавляющего преимущества армии монголов, как численного так и качественного, у них было относительно небольшое количество потерь. В то время как наибольшие потери их противников были уже после поражения, т.е. когда монголы массово убивали потерявших управление воинов и оставшихся беззащитными мирных жителей. Поэтому их некому было обычно хоронить и теперь археологи находят в хорошо известных местах таких боев останки массовых убийств (в Киеве, Ярославле, Владимире-Волынском, пограничных городках на Днепре и многих других местах). С монголами было иначе – их погребальный обряд тогда, до принятия ими буддизма, был совсем иным.
- Как же монголы поступали? Почему не находят массовые их захоронения?
- Во-первых, они не оставляли павших на поле боя, а хоронили их индивидуально и по отдельности. Отсюда невозможность их обнаружения в виде массовых захоронений (кладбищ). Одно это уже затрудняет их нахождение. Во-вторых, по свидетельству францисканца Плано Карпини, побывавшего в 1246 г. в Каракоруме, монголы привозили на родину тела убитых и там хоронили (конечно не всех, а знатных и богатых). Его сообщение подтверждается совершенно независимым образом – про то же самое пишут китайские, южносунские, дипломаты-разведчики Пэн Да-я и Сюй Тин побывавшие в Монголии в 1233 и 1236 гг., соответственно, и написавшие в 1237 г. общую записку о своих миссиях «Краткие известия о черных татарах» (в Сун монголов называли также «черными татарами»):
«Когда они [т.е. монголы] находятся в армии и умирают, то их тела отправляют назад домой. Если так не получается, то тогда кладут в мешок и хоронят его, а имущество опустошают… Их могилы не имеют курганов. Они используют коней, чтобы вытоптать [могилу] и довести до совершенно ровного места» (Пэн Да-я); «[Я, Сюй] Тин выяснил про тех из них [монголов], что умерли, когда находились в войсках: если сами слуги смогли отправиться с останками их хозяина и вернуться домой, то им оставляли и раздавали без остатка скот [умершего]; если другие люди делали это [доставку тела домой], то все становилось их – его [умершего] жены, рабы и скот» (Сюй Тин).
Поэтому не удивительно, что находки останков монгольских воинов не только редки, но еще и трудно идентифицируемы – ведь при них нет погребального инвентаря, ввиду того, что оставшееся от умершего воина «имущество опустошают» его же товарищи, а не кладут в могилу. Но находки погибших монголов все же есть (хотя обычно это случайные и редкие находки) и определяются они в основном антропологическими методами.
Продолжение следует. А нашу беседу о том, кто же такие монголо-татары читайте здесь.
