"Героини моих книг и глу­по­ва­ты, и су­е­тят­ся ча­с­то по­на­пра­с­ну". Писательская кухня Дарьи Донцовой

Источник фото: chita.kp.ru

Я ни­ко­г­да не тер­за­ла де­тей вос­пи­та­ни­ем. Они жи­вут так, как им нра­вит­ся. Од­на­ж­ды Маш­ка от­ка­за­лась ид­ти в шко­лу. Я го­во­рю: «Не хо­ди». – «Как это?!» – «Ну не хо­чешь, так не хо­ди…» Не знаю, сто­ит так по­сту­пать или нет, прав­да, Маш­ка от­ли­ч­но учит­ся. Но у ме­ня про­с­то нет сил ру­гать­ся, вос­пи­ты­вать, зу­деть. Ме­ня всю жизнь так му­чи­ли вос­пи­та­ни­ем, что до сих пор не­хо­ро­шо.

Ма­ма счи­та­ла, что де­во­ч­ка дол­ж­на хо­дить в кон­сер­ва­то­рию – по­э­то­му я все дет­ст­во тос­к­ли­во пе­ре­счи­ты­ва­ла тру­бы ор­га­на в Боль­шом за­ле кон­сер­ва­то­рии, спра­ва на­ле­во и сле­ва на­пра­во, то­ч­но знаю, что их семь­де­сят две. Я хо­ди­ла на все опе­ры и ба­ле­ты Боль­шо­го те­а­т­ра, знаю всю клас­си­че­с­кую му­зы­ку, но кай­фа от нее не ис­пы­ты­ваю. Для ду­ши по­ста­в­лю ско­рее Ал­лу Бо­ри­сов­ну или Фи­лю Кир­ко­ро­ва, «Битлз» или «Рол­линг сто­унз», му­зы­ку мо­ей юно­сти, но ни­как не Мо­цар­та или Шу­бер­та.

В ли­те­ра­ту­ре то же са­мое. Ма­ма раз­ре­ша­ла Че­хо­ва, Бу­ни­на, Ку­при­на, воз­мо­ж­но, Валь­те­ра Скот­та и Ви­к­то­ра Гю­го, но Дю­ма уже был не­до­пу­с­тим. Ред­кие со­вет­ские де­те­к­ти­вы, ко­то­рые да­ри­ли от­цу со­бра­тья по пе­ру, она бра­ла брез­г­ли­во дву­мя паль­чи­ка­ми и от­но­си­ла в му­со­ро­про­вод со сло­ва­ми «Этот жанр мы не чи­та­ем». Так я и ро­с­ла, по­ка в 11-лет­нем воз­рас­те не ока­за­лась в Гер­ма­нии, где из­да­ва­ли па­пу. Там мы с его из­да­те­лем во­шли в ма­га­зин, и я уви­де­ла мно­же­ст­во книг с ре­воль­ве­ра­ми на об­лож­ках. Ме­ня это по­тря­с­ло, мне по­да­ри­ли це­лый кофр «кри­ми­наль­но­го чти­ва»... В Си­рии я про­чла на фран­цуз­ском и не­мец­ком язы­ках всю де­те­к­тив­ную клас­си­ку, от Че­с­тер­то­на до Ди­ка Фрэн­си­са. Всю юность я па­с­лась у Ге­ор­гия Вай­не­ра, жив­ше­го на этаж ни­же нас, у ко­то­ро­го бы­ла по­тря­са­ю­щая би­б­ли­о­те­ка де­те­к­тив­ных ро­ма­нов. До сих пор про­с­то тря­сусь при ви­де об­лож­ки с ок­ро­ва­в­лен­ным кин­жа­лом…

Люб­лю Ага­ту Кри­сти, Нейо Марш, Джор­д­жет Хейр. Я очень бла­го­дар­на Ма­ри­ни­ной за то, что она вер­ну­ла хо­ро­ший со­вет­ский де­те­к­тив, на ко­то­ром мы все вы­ро­с­ли. Она про­дол­жа­ет тра­ди­ции Ада­мо­ва, Ле­о­но­ва, Вай­не­ров, Сер­гея Ус­ти­но­ва -- это имен­но то, к че­му при­вык наш чи­та­тель. Мне нра­вит­ся и ее ге­ро­и­ня Ка­мен­ская с ее не­же­ла­ни­ем кра­сить­ся, го­то­вить, с боль­ной спи­ной, и, ко­не­ч­но, за­ме­ча­тель­но, что Ма­ри­ни­на не льет по­мои на ми­ли­цию.

Та­ня По­ля­ко­ва, по­жа­луй, бли­же всех мне по ду­ху, ее кни­ги впол­не мо­ж­но на­звать иро­ни­че­с­ким де­те­к­ти­вом. Я це­ню По­ли­ну Даш­ко­ву, она про­фес­си­о­наль­ный пи­са­тель, у нее пре­кра­с­ный рус­ский язык, имен­но язык, а не «пон­ты ко­ря­вые». Се­ро­ва, Яко­в­ле­ва, Ма­лы­ше­ва, Лит­ви­но­вы то­же ин­те­ре­с­ны. Еще чи­таю Аку­ни­на, хо­тя он при­на­д­ле­жит к силь­но­му по­лу, но в муж­ской на­ту­ра­лизм и же­с­то­кость не уда­ря­ет­ся.

Ос­нов­ное пра­ви­ло кри­ми­наль­ной ли­те­ра­ту­ры – не сме­ши­вать де­те­к­тив­ную ин­т­ри­гу с лю­бов­ной, это во-пер­вых. Во-вто­рых, то­г­да бы мои ге­ро­и­ни, Да­ша, Лам­па, или Ви­о­ла, не смог­ли бы без­ос­та­но­во­ч­но ша­с­тать по го­ро­ду, ввя­зы­вать­ся во все эти аван­тю­ры, ведь брак на­кла­ды­ва­ет мно­же­ст­во обя­за­тельств. Ка­кой муж по­тер­пит та­кую же­ну? Да и не умею я пи­сать про лю­бовь так, что­бы бы­ло ув­ле­ка­тель­но. Ес­ли я на­ты­ка­юсь гла­за­ми на текст вро­де «Он при­дви­нул ко мне свое ли­цо, и я с на­сла­ж­де­ни­ем вдох­ну­ла аро­мат его ко­жи…», ме­ня сра­зу на­чи­на­ет раз­би­рать смех.

От­крою про­фес­си­о­наль­ную тай­ну: дей­ст­вие мо­ей треть­ей кни­ги, «Дан­ти­сты то­же пла­чут», то­же про­ис­хо­ди­ло в Па­ри­же. Но в из­да­тель­ст­ве мне объ­я­с­ни­ли: рос­сий­ский чи­та­тель­ский ры­нок тра­ди­ци­он­но пред­по­чи­та­ет им­порт­ные лю­бов­ные ро­ма­ны и оте­че­ст­вен­ные де­те­к­ти­вы. И я пе­ре­не­сла дей­ст­вие «Дан­ти­стов» на рос­сий­скую поч­ву. Ко­г­да я это де­ла­ла, по­ня­ла, на­сколь­ко из­ме­ни­лась на­ша жизнь. Те­перь все – и на­след­ст­во, и под­ло­ж­ные де­ти, и борь­ба за за­ве­ща­ние, и все ос­таль­ные кол­ли­зии – оди­на­ко­вы и в Мо­с­к­ве, и в Па­ри­же. Так что Фран­ции в кни­гах боль­ше нет.

По по­во­ду де­нег су­ще­ст­ву­ет два по­ляр­ных мне­ния. Од­ни ру­га­ют­ся – за­чем она ими швы­ря­ет­ся! Дру­гие го­во­рят: пре­кра­с­но, что Да­ша раз­бра­сы­ва­ет день­ги, не счи­тая. На­вер­ное, это мои ком­п­ле­к­сы. Всю жизнь, кро­ме дет­ст­ва и ран­ней юно­сти, я за­ра­ба­ты­ва­ла день­ги са­ма, мне их ни­кто не да­рил. И у ме­ня бы­ла меч­та: иметь в ко­шель­ке столь­ко ку­пюр, что­бы тра­тить не счи­тая, и что­бы на все хва­ти­ло.

Пред­ставь­те, чи­та­ешь кни­гу, а там ге­ро­и­ня – ве­ли­ко­леп­ная блон­дин­ка с но­га­ми от шеи, с ро­с­кош­ной гру­дью, вла­де­ю­щая все­ми ви­да­ми борь­бы, зна­ет древ­не­ки­тай­скую фи­ло­со­фию, да еще по­ет, тан­цу­ет, во­дит ав­то­мо­биль, не ус­пе­ва­ет от­би­вать­ся от по­клон­ни­ков… Чи­та­ешь – и на­стро­е­ние сра­зу пор­тит­ся: это все не про ме­ня. Так что мои ге­ро­и­ни да­ле­ки от со­вер­шен­ст­ва. И глу­по­ва­тые, и су­е­тят­ся ча­с­то по­на­пра­с­ну. Ко­г­да чи­та­тель­ни­ца зна­ко­мит­ся с Да­шей, Лам­пой или Ви­о­лой, у нее сра­зу воз­ни­ка­ет слад­кое ощу­ще­ние, что она и кра­си­вее, и ум­нее.

Ко­г­да я на­чи­на­ла пи­сать, то от­чет­ли­во пред­ста­в­ля­ла свою ау­ди­то­рию: жен­щи­ны от два­д­ца­ти пя­ти до ше­с­ти­де­ся­ти, ра­бо­та­ю­щие, ча­с­то без му­жа, но обя­за­тель­но с деть­ми и до­маш­ни­ми жи­вот­ны­ми, то есть со всем кон­г­ло­ме­ра­том дам­ских про­б­лем. А не­дав­но я уз­на­ла, что ме­ня чи­та­ют и муж­чи­ны, прав­да, тай­ком и с не­пре­мен­ным за­ме­ча­ни­ем «ка­кие все ба­бы ду­ры». Еще уди­ви­тель­нее, что ме­ня чи­та­ют под­ро­ст­ки.

Понравилось? Подпишись на наш канал!

Беседовала Яна Плотникова (с) "Лилит"