Автор текста:
MoReBo помещает фрагмент книги известного критика Бенджамина Х.Д. Бухло “Неоавангард и культурная индустрия. Статьи о европейском и американском искусстве 1955–1975 годов”, вышедшей в московском издательстве V-A-C press в 2016 году.
То, что в Германии обманываются насчет Вагнера, меня не удивляет. Меня удивило бы обратное.
Немцы состряпали себе Вагнера, которому они могут поклоняться: они еще никогда не были психологами, их благодарность выражается в том, что они понимают ложно. Но как могут относительно Вагнера обманываться в Париже?!
Где уже практически перестали быть чем-либо, кроме как психологами... Как родственен должен быть Вагнер общему европейскому декадансу, если последний не чувствует в нем декадента!
Вагнер его неотъемлемая часть: он его главный герой, его величайшее имя... К его искусству самым соблазнительным образом примешано то, в чем теперь весь мир нуждается больше всего, — три великих возбудителя истощенных: брутальное, искусственное и невинное (идиотское)...
Wagner est une nеvrose.
— Ф. Ницше. «Случай „Вагнер“»[i]
В эти дни, когда в музее Гуггенхайма проходит выставка Йозефа Бойса, невольно задаешься вопросом, почему это прекрасное здание, обычно излучающее чистоту, тепло и свет, вдруг погрузилось в мрачный серый сумрак. Что именно должны скрыть эти театральные трюки, создающие этакую «романтическую северную полутьму»? В какой психический полутранс должны мы впасть, прежде чем сможем спуститься по спирали с двадцатью четырьмя остановочными пунктами (чей это мартирий, чья мистерия)? Быть может, таким образом от нас скрывают запоздалые автоматистские рисунки на стене, помпезно обрамленные хтоническим железом, а также потрепанные, разлагающиеся реликты и следы прошлых деяний художника, “реликвии жизни спектакля, несчастные безжизненные вещицы. Лишившись кондитера, жизнь его искусства угасла..”[ii]
Тем не менее представлены эти реликвии очень продуманно. Будучи помещены в особые стеклянные и деревянные контейнеры, напоминающие смесь витрин из этнографических музеев викторианской эпохи и выставочных стендов из пансионов начала века, эти объекты, или точнее, их вместилища, как бы говорят зрителю: "Вы попадаете во внутренние пространства, в область архетипических воспоминаний, в историческую общность".
Неисторичность, эта неосознанная или сознательная забывчивость в отношении конкретных исторических условий, определяющих реальность индивидуального бытия и работы в историческом времени, служит функциональным фундаментом, на котором могут возводиться общественные и личные мифологии, если учесть существование публики, алчущей мифов ровно в той мере, в какой она лишена понимания исторической действительности. Если взять пример из политической истории, то неисторическая мифология фашизма могла развиваться и получать поддержку лишь в качестве ответа на хилиастические и развращенные мечты голодающих и необразованных масс Веймарской республики и постмонархической Италии. Почитание лидеров вырастает из опыта жестоких лишений.
Если же обратиться к примеру из истории искусства, то можно отметить, что личная и общественная мифология Бойса могла развиваться и держаться лишь на неисторичности эстетического производства и потребления в послевоенной Европе. Существенно запоздавшее понимание европейского дадаизма и советского конструктивизма (а также их политических и эпистемологических импликаций) до конца 1950-х годов определяло как европейское, так и американское искусство и служило производителям и реципиентам основой для мифизации новых эстетических работ. Стоит поместить их в правильный исторический контекст, и эти работы сразу же лишатся своего загадочного и якобы метафизического происхождения и смогут быть оценены более адекватно — согласно их действительным формальным и материальным, то есть историческим, достижениям в рамках ситуации и конкретной точки развития дискурса, в который они встраивались. Общественный миф о жизни и творчестве Бойса, сегодня достигший таких масштабов, что любые попытки поставить этот миф под вопрос или поместить его в историческую перспективу становятся практически невозможной критической задачей, является следствием этих условий, которые он пытается сохранить через сокрытие исторической фактичности.
Далее https://morebook.ru/preprint/item/1488784794183?category_id=42