Не известно сколько времени вор был без сознания, но очнулся он уже перекинутый через загривок лошади.
Сквозь мешковину невозможно было ничего рассмотреть, благо хоть воздух поступал беспрепятственно.
Дышать легко все равно не получалось. Каждый шаг лошади ощущался сильным сдавливанием всей брюшной полости. Ко всему прочему руки были крепко связаны за спиной. Таким вот обездвиженным тюфяком болтался сейчас Сигурд на лошади, ожидая прибытия в лагерь.
«До утра еще достаточно времени, — просчитывал варианты действий вор. — Шанс сбежать наверняка представится. Только как быть с Лукасом? Этот недотепа может запортачить любой план побега. Если дело дела пойдут совсем худо, буду действовать в одиночку. Пусть этот послушник отвечает за свою неосмотрительность. В конце концов он мне никто, просто случайный попутчик.»
Но как вор не пытался себя убедить что ему плевать на парня, ему все же было не по себе при мысли что бандиты легко убьют его. За эти несколько дней Сигурд впервые испытал радость обыкновенного общения. Это были обычные беседы, а не сухие фразы типа «товар у тебя», «гони золото» и подобные короткие реплики, связанные с ремеслом вора.
Череда противоположных мыслей разрывала голову. С одной стороны, был холодный и расчетливый Ворон, а с другой, желающий обрести друзей Сигурд.
«Свернули с дороги», — сделал вывод вор, когда везущая его лошадь вдруг потеряла размеренный темп и начала спотыкаться, замедляться или вовсе останавливаться.
Температура ощутимо упала. Затекшее тело в неудобной позе стало быстро замерзать, особенно руки. Пытаясь согреться Сигурд начал
шевелиться за что и получил увесистую оплеуху.
— Не дергайся, — предупредил всадник везущий Ворона. — Вздумаешь елозить отхвачу пару пальчиков, сразу успокоишься.
Пришлось терпеть неудобства. «Лишь бы не отморозить руки до приезда. Иначе драться будет нечем»
Несколько раз, где-то впереди раздавался визг Лукаса.
«Не удивлюсь если он не доедет до лагеря»
Сигурд злился сейчас и на сложившиеся обстоятельства, и на Лукаса. Злился он и на себя, за то, что привязался к парню и допустил случившееся.
— Открывай!
Раздался шум раскрываемых деревянных ворот.
— Этих двух в ямы, — скрипучий голос главаря невозможно было ни с кем спутать.
Сигурда грубо скинули с лошади. Сорвали мешок с головы.
Лагерь ганзы оказался достаточно большим и смахивал на военные укрепления. Не ровный частокол окружал периметр, внутри которого хаотично расположились шалаши и навесы разного качества и размеров. В центре пестрел шатер. По его украшениям Сигурд сразу понял кому он принадлежит. Такой же броский и безвкусный как тулуп Урвана, эта пристанище, злодея, изобиловало всевозможными трофеями с большой дороги.
— Пошел! — скомандовал приставленный к Ворону караульный. Для придания ускорения пленникам приставили копья меж лопаток.
Внутри лагеря царила полная анархия: кто-то вдрызг пьяный блевал от того что перебрал, другие играли в кости, после чего следовала драка из-за недовольства проигравшего, третьи просто слонялись без дела.
«Тем лучше, — думал Ворон, — эти олухи не заметят моего побега, даже если я выеду отсюда верхом на медведе. Интересно, куда это подевался Лукас?»
Пока Сигурда вели через лагерь, все его внимание было уделено деталям строений и местам где можно было укрыться при отступлении. Поэтому он пропустил тот момент, когда послушника, шедшего сзади, увели в другую сторону.
— Стой! Поднимай решетку и полезай.
Вор не сразу понял в чем дело. Но теперь он увидел; под ногами зияла темнотой глубокая яма, прикрытая самодельной решеткой из крепких жердей толщиной в руку.
— Ну и как я подниму связанный-то?
— Тьфу, тебя, — сплюнул бандюга. — Развязывать не велено. Караульный подозвал своих дружков. Двое крепких амбалов, кряхтя,
кое — как подняли решетку.
«Плохо дело, — разочаровался Сигурд. — Без помощи из этой ямы не выберешься»
— Пошел вперед! — караульный пинком отправил вора в холодную яму. Сигурд больно ударился, но был рад, что на дне не скопилась вода. Амбалы опустили решетку на место.
Очередное место заточения оказалось достаточно глубоким — чуть меньше трех метров. В земляных «стенах» вырисовывался деревянный каркас, сдерживающий осыпание грунта.
«По этим редким доскам можно было бы выбраться наружу.
Но сначала нужно разобраться с веревкой.»
Пришлось не мало времени изображать отчаяние и покорность. Томно вздыхать и сетовать на судьбу, чтобы ретивый караульный перестал, наконец, каждые пять минут заглядывать с проверкой.
Ближе к вечеру началась подготовка к пирушке. Урван Сутулый несмотря на свою осанку расхаживал по лагерю словно павлин. Хвастался вновь прибывшим бандитам с округи, как хитроумной засадой изловил легендарного Ворона. Ну конечно не обошлось без преукраски своих подвигов.
Некоторые решили, что стоит лично проведать узника и высказать все что они думают.
Иногда какой-нибудь захмелевший тип решив, что словесных оскорблений недостаточно пытался запустить кружкой с элем в Сигурда. Караульный Ворона, с не охотой, но отгонял гостей, потому как получил четкие указания от главаря: «Если с пленником что-то случится до рассвета, я сам тебе башку оторву и в дырку нассу!»
Все это время Сигурд упорно пытался освободиться от пут. Стянутые
за спиной руки невыносимо ныли, а веревка никак не поддавалась.
Солнце уже скрылось за деревьями, в лагере разгорались костры.
Время уходило, а Сигурд так и оставался связанный в яме, которая закрыта тяжелой решеткой.
Отыскав под ногами осколок от разбитой кружки, которыми так обильно закидывали его пьяные бандиты, Ворон принял попытку разрезать бечёвку.
Пара часов бесполезного колупания черепками окончательно вымотало Сигурда. План спасения не продвинулся и на йоту.
Между тем наступила глубокая ночь. Большинство разбойников в лагере, утомленные дешевым пойлом, заливались храпом с присвистыванием. Ворон, прислушиваясь к канонаде звуков, грустно подметил, что количество человек в ганзе куда больше чем он рассчитывал. И без того паршивое настроение «добила» смена караула. На место одно пришли двое, опоясанные мечами с алебардами в руках.
Главарь оказался человеком дальновидным. Предвидя очевидный исход пьяного веселья, он усилил ночной караул у ямы, а также лично проверил бдительность охраны по периметру лагеря.
— Как тебе землянка? Не слишком холодно? — издевался Урван. — Осень в этом году на удивление холодная, почти что зима. Не стоит воротить нос, я все-таки окажу тебе любезность. Завтра ты умрешь с почестями, а не как паршивый пес. Хотя я мог перерезать тебе глотку еще там, в орешнике.
— Надо было убить меня сразу. Потому что еще до рассвета я откручу твою хвастливую башку! — Сигурд в сердцах крикнул на главаря, хотя сам не верил в свои слова.
Сутулый видимо почувствовал это, потому что ничего не ответил, лишь расхохотался и удалился прочь.
«Завтра с первыми лучами солнца он публично казнит меня. Спишет все на предательство гильдии и станет героем в глазах братии. Теперь меня спасет только чудо». Сигурд закрыл глаза пытаясь успокоить вихрь негативных мыслей, заполонивших голову. Через минуту он уже спал, прислонившись к холодной стене землянки.