Ты слеп и глух, мой друг, и о любви моей
Толкуешь сквозь туман обыденных пороков,
Не сомневаясь в том, что мудростью своей
Преподаёшь мне свод продуманных уроков.
От страха иль судьбы застрявши на пути,
Ты сам себе внушил, что все в пути влачатся,
Что к цели никому здесь не дано дойти,
А значит никому нет смысла напрягаться.
Ты думаешь, что тот, кто выбился вперёд,
Высокомерен, горд, наевшись истин книжных,
Что не за Богом он, а за собой идёт
И выше забрался, чтобы плевать на ближних.
Ты промахнулся, друг, и это нехитро́:
Взирая столько лет на лживые обличья,
Ты наспех заключил, что и моё нутро
Распухло до нельзя от мании величья.
Но ты ошибся, ты пошёл не той стезёй
И сразу выбрал то, где не нужна натуга,
И в мнении толпы стал праведным судьёй
Посланника любви, божественного друга.
Мне жаль тебя, как всех мне бесконечно жаль.
Всю жизнь я всем желал иметь мои стремленья,
Иметь мой чистый взгляд, иметь мою печаль
И ради всех людей идти на все мученья.
Неведомый призыв всю жизнь меня будил
И не давал уснуть в общественной дремоте,
Он требовал, чтоб я не ел, не пил, не жил,
А всей своей душой был предан лишь заботе —
Заботе о любви к Его святым словам,
Что возвели мой ум и сердце к Небесам,
Но не затем, чтоб млеть в своём превозношенье,
А чтобы ваших душ приблизить воскрешенье.