Найти тему
TRUE CRIME
4 подписчика

Укус, ствол и разбитое сердце...

12
~1 мин

Дело об убийстве молодой и успешной женщины грозило остаться нераскрытым. Полиция направила усилия в расследовании по пути наименьшего сопротивления, и это привело к тому, что правосудие в отношении виновного свершилось много лет спустя. Убийца был арестован и понес заслуженное наказание через 26 лет после совершения жестокого преступления.

Убийство в тихом районе
Жизнь Шерри Расмуссен складывалась вполне благополучно. Молодая женщина, преуспевшая в профессии медицинской сестры, вышла замуж за мужчину, которого любила. Многочисленные родственники и друзья Шерри называли ее лучиком добра и света для всех, кто окружает ее.

В шестнадцать лет Шерри Расмуссен поступила в колледж и обнаружила страсть к сестринскому делу. Ей нравилось помогать людям и обучать других. После окончания колледжа она совмещала работу в больнице с обучением студентов-медсестер.
В шестнадцать лет Шерри Расмуссен поступила в колледж и обнаружила страсть к сестринскому делу. Ей нравилось помогать людям и обучать других. После окончания колледжа она совмещала работу в больнице с обучением студентов-медсестер.
Шерри Расмуссен слева Еще во время учебы в колледже, на одной из вечеринок Шерри познакомилась с Джоном Руттеном, молодым студентом Калифорнийского университета, будущим инженером. Их отношения развивались стремительно, и вскоре Джон, не имеющий собственного жилья, которым мог бы распоряжаться, переехал в дом Шерри, расположенный в тихом и благополучном районе Лос-Анджелеса Ван-Найс. В ноябре 1985 г. они поженились.
Шерри Расмуссен слева Еще во время учебы в колледже, на одной из вечеринок Шерри познакомилась с Джоном Руттеном, молодым студентом Калифорнийского университета, будущим инженером. Их отношения развивались стремительно, и вскоре Джон, не имеющий собственного жилья, которым мог бы распоряжаться, переехал в дом Шерри, расположенный в тихом и благополучном районе Лос-Анджелеса Ван-Найс. В ноябре 1985 г. они поженились.
Шерри Расмуссен и Джон Руттен Шерри работала в больнице и продолжала участвовать в обучающих программах, а Джон Руттен, получивший инженерную специальность, был принят на работу в компанию «Micropolis Corporation», занимавшуюся разработкой производством жестких и флоппи-дисков.
Шерри Расмуссен и Джон Руттен Шерри работала в больнице и продолжала участвовать в обучающих программах, а Джон Руттен, получивший инженерную специальность, был принят на работу в компанию «Micropolis Corporation», занимавшуюся разработкой производством жестких и флоппи-дисков.
Но через три месяца после свадьбы, 24 февраля 1986 года, размеренная и благополучная жизнь Шерри Расмуссен трагически оборвалась. Ранним утром Шерри сказала мужу, что чувствует недомогание и не пойдет на работу. В тот день ей предстояло провести презентацию, в которой она была не очень заинтересована. Скорей всего, вспомнив студенческие годы, Шерри просто решила схитрить. Джон поцеловал ее на прощание и поспешил на работу. В течение дня Джон пытался дозвониться домой, чтобы узнать о самочувствии Шерри, но к телефону никто не подходил. Сначала он решил, что жена все же решила пойти на работу в больницу, но там ему сказали, что Шерри не приходила. Джон не испытывал беспокойства, но он был раздражен, поскольку решил, что Шерри отправилась по своим делам, не включив при этом автоответчик. О том, что с Шерри могло произойти какое-то несчастье Джону не приходило в голову. Беспокойство не охватило Руттена даже после того, когда по возвращении домой, на подъездной дорожке он заметил осколки стекла и отсутствующий автомобиль, серебристый двухдверный «BMW». Джон решил, что Шерри не справилась с управлением машиной, разбила дверь, и все же куда-то поехала, не сказав ему ни слова.
Но через три месяца после свадьбы, 24 февраля 1986 года, размеренная и благополучная жизнь Шерри Расмуссен трагически оборвалась. Ранним утром Шерри сказала мужу, что чувствует недомогание и не пойдет на работу. В тот день ей предстояло провести презентацию, в которой она была не очень заинтересована. Скорей всего, вспомнив студенческие годы, Шерри просто решила схитрить. Джон поцеловал ее на прощание и поспешил на работу. В течение дня Джон пытался дозвониться домой, чтобы узнать о самочувствии Шерри, но к телефону никто не подходил. Сначала он решил, что жена все же решила пойти на работу в больницу, но там ему сказали, что Шерри не приходила. Джон не испытывал беспокойства, но он был раздражен, поскольку решил, что Шерри отправилась по своим делам, не включив при этом автоответчик. О том, что с Шерри могло произойти какое-то несчастье Джону не приходило в голову. Беспокойство не охватило Руттена даже после того, когда по возвращении домой, на подъездной дорожке он заметил осколки стекла и отсутствующий автомобиль, серебристый двухдверный «BMW». Джон решил, что Шерри не справилась с управлением машиной, разбила дверь, и все же куда-то поехала, не сказав ему ни слова.
Гараж дома Шерри Расмуссен Джон понял, что случилась беда, войдя в дом через гараж. Дверь, ведущая из него в дом, оказалась не заперта, а в гостиной он увидел беспорядочно разбросанные вещи вперемешку с осколками разбитой вазы, перевернутую мебель, и кровавый отпечаток ладони на стене рядом с тревожной кнопкой домашней сигнализации.
Гараж дома Шерри Расмуссен Джон понял, что случилась беда, войдя в дом через гараж. Дверь, ведущая из него в дом, оказалась не заперта, а в гостиной он увидел беспорядочно разбросанные вещи вперемешку с осколками разбитой вазы, перевернутую мебель, и кровавый отпечаток ладони на стене рядом с тревожной кнопкой домашней сигнализации.
Наконец, Джон Руттен заметил Шерри. Она неподвижно лежала на полу в той же ночной рубашке, в которой он оставил ее утром, когда уходил на работу. Теперь же Шерри распласталась на полу в луже крови. Джон не смог рассмотреть ее лицо – оно было обезображено рваными ранами, гематомами и залито кровью. Джон Руттен нашел в себе силы прикоснуться к Шерри. Почувствовав холод, он понял, что его жена мертва. Обезумевший Джон позвонил в службу спасения 911, и когда оператор попытался выяснить обстоятельства происшедшего, самообладание совершенно покинуло его. Все что смог выяснить прибывший вскоре полицейский наряд, то, что Шерри сражалась за свою жизнь до последнего вздоха, и ее муж выглядит искренним в своем горе. Полицейские узнали, что последний раз Джон видел Шерри живой, когда прощался с ней утром. Большего от Джона они добиться не смогли. Версия полиции Осматривая место преступления, ведущий детектив отдела по расследованию убийств Лайл Майер пришел к убеждению, что на Шерри напали несколько человек, как минимум двое. Она была высокой, крепкой, спортивной женщиной, ростом 182 см. Майер сомневался, что преступнику удалось бы справиться с ней в одиночку. Количество повреждений на теле Шерри указывали на то, что она отчаянно сопротивлялась преступникам на протяжении долгого противостояния.
Наконец, Джон Руттен заметил Шерри. Она неподвижно лежала на полу в той же ночной рубашке, в которой он оставил ее утром, когда уходил на работу. Теперь же Шерри распласталась на полу в луже крови. Джон не смог рассмотреть ее лицо – оно было обезображено рваными ранами, гематомами и залито кровью. Джон Руттен нашел в себе силы прикоснуться к Шерри. Почувствовав холод, он понял, что его жена мертва. Обезумевший Джон позвонил в службу спасения 911, и когда оператор попытался выяснить обстоятельства происшедшего, самообладание совершенно покинуло его. Все что смог выяснить прибывший вскоре полицейский наряд, то, что Шерри сражалась за свою жизнь до последнего вздоха, и ее муж выглядит искренним в своем горе. Полицейские узнали, что последний раз Джон видел Шерри живой, когда прощался с ней утром. Большего от Джона они добиться не смогли. Версия полиции Осматривая место преступления, ведущий детектив отдела по расследованию убийств Лайл Майер пришел к убеждению, что на Шерри напали несколько человек, как минимум двое. Она была высокой, крепкой, спортивной женщиной, ростом 182 см. Майер сомневался, что преступнику удалось бы справиться с ней в одиночку. Количество повреждений на теле Шерри указывали на то, что она отчаянно сопротивлялась преступникам на протяжении долгого противостояния.
По мнению Майера, грабители, должно быть, проникли в дом через гаражную дверь. Пока один разбирался с системой сигнализации, снимал видеосистему и готовил другие ценные вещи для выноса, другой поднялся наверх и встретился там с Расмуссен. Судя по ее одежде – халату, рубашке и трусикам, гостей она не ждала. Завязалась ожесточенная драка. Кровавый след на лестнице и отпечаток руки возле входной двери наводили на мысль, что Шерри пыталась сбежать и дотянуться до тревожной кнопки на сигнализации, но нападавшие последовали за ней. В гостиной один из бандитов укусил Расмуссен за предплечье, возможно, в тот момент, когда она попыталась схватить пистолет преступника. Затем кто-то из нападавших обрушил на голову Шерри массивную вазу, после чего взял одеяло в другой части комнаты и, обернув ствол пистолета, чтобы заглушить звук, трижды выстрелил в Шерри. Позднее экономка из соседнего дома скажет, что слышала звуки драки и крики, но не звук выстрелов. Решив, что весь этот шум, просто домашняя ссора, она не стала предпринимать никаких действий. Все три выстрела, произведенные из револьвера 38-го калибра, попали в цель, и каждый из них был смертельным. Пули пробили сердце, легкие и позвоночник. Когда все закончилось, преступники, не ожидавшие подобного развития событий, оставили вещи, которые собирались украсть, сели в серебристый двухдверный «BMW» Расмуссонов и умчались прочь. То что большинство ценных предметов в доме остались нетронутыми, включая шкатулку с драгоценностями, стоявшую на самом видном месте, казалось Майеру еще одним доказательством поспешного бегства с места преступления.
По мнению Майера, грабители, должно быть, проникли в дом через гаражную дверь. Пока один разбирался с системой сигнализации, снимал видеосистему и готовил другие ценные вещи для выноса, другой поднялся наверх и встретился там с Расмуссен. Судя по ее одежде – халату, рубашке и трусикам, гостей она не ждала. Завязалась ожесточенная драка. Кровавый след на лестнице и отпечаток руки возле входной двери наводили на мысль, что Шерри пыталась сбежать и дотянуться до тревожной кнопки на сигнализации, но нападавшие последовали за ней. В гостиной один из бандитов укусил Расмуссен за предплечье, возможно, в тот момент, когда она попыталась схватить пистолет преступника. Затем кто-то из нападавших обрушил на голову Шерри массивную вазу, после чего взял одеяло в другой части комнаты и, обернув ствол пистолета, чтобы заглушить звук, трижды выстрелил в Шерри. Позднее экономка из соседнего дома скажет, что слышала звуки драки и крики, но не звук выстрелов. Решив, что весь этот шум, просто домашняя ссора, она не стала предпринимать никаких действий. Все три выстрела, произведенные из револьвера 38-го калибра, попали в цель, и каждый из них был смертельным. Пули пробили сердце, легкие и позвоночник. Когда все закончилось, преступники, не ожидавшие подобного развития событий, оставили вещи, которые собирались украсть, сели в серебристый двухдверный «BMW» Расмуссонов и умчались прочь. То что большинство ценных предметов в доме остались нетронутыми, включая шкатулку с драгоценностями, стоявшую на самом видном месте, казалось Майеру еще одним доказательством поспешного бегства с места преступления.
Около двух часов ночи в дом, где произошло убийство, прибыл Ллойд Махони, криминалист из офиса окружного коронера Лос-Анджелеса. Это было его второе убийство за ночь. Заметив следу от укуса на предплечье Шерри Расмуссен, Махони взял шестидюймовый тампон, помещенный в стеклянную трубку с красной резиновой пробкой. Он вынул пробку и тщательно протер отпечаток, оставленный зубами преступника. Потом снова вставил тампон в пробирку, закупорил пробкой и пометил бумажный ярлык своими инициалами и номером дела коронера. Он поместил пробирку в конверт, написал имя Шерри Расмуссен, описал содержимое и место, где он получил его. Махони запечатал конверт и отметил дату и время, когда сделал это. Этому конверту предстояло ждать своего часа на протяжении 23 лет.
Около двух часов ночи в дом, где произошло убийство, прибыл Ллойд Махони, криминалист из офиса окружного коронера Лос-Анджелеса. Это было его второе убийство за ночь. Заметив следу от укуса на предплечье Шерри Расмуссен, Махони взял шестидюймовый тампон, помещенный в стеклянную трубку с красной резиновой пробкой. Он вынул пробку и тщательно протер отпечаток, оставленный зубами преступника. Потом снова вставил тампон в пробирку, закупорил пробкой и пометил бумажный ярлык своими инициалами и номером дела коронера. Он поместил пробирку в конверт, написал имя Шерри Расмуссен, описал содержимое и место, где он получил его. Махони запечатал конверт и отметил дату и время, когда сделал это. Этому конверту предстояло ждать своего часа на протяжении 23 лет.
Дело превращается в «висяк» Угнанная машина Шерри Расмуссен была найдена спустя неделю на бесплатной стоянке с ключами в замке зажигания. Осмотр автомобиля не принес дополнительных улик. Через два месяца после убийства двое мужчин попытались ограбить квартиру в нескольких кварталах от дома Расмуссенов, и когда Майер узнал, что один из грабителей размахивал пистолетом, он окончательно уверился, что на Шерри Расмуссен также напали именно эти преступники. Но подозреваемые, о которых было известно только то, что они являлись латиноамериканцами, оставались неуловимыми. Шли месяцы без существенных зацепок. Спустя восемь месяцев в «Лос-Анджелес Таймс» вышла статья о деле Расмуссен, в которой сообщалось, что семья Шерри предлагает 10 000 долларов за информацию, способную помочь задержать убийц дочери. В статье подозреваемые были описаны как два латиноамериканца ростом 163 и 167 см. В 1986 г. в Лос-Анджелесе было зарегистрировано 831 убийство, что почти втрое превышает показатель сегодняшнего дня. К концу года детективы убойного отдела полицейского департамента Лос-Анджелеса раскрыли 538 убийств, что составило 65 %. Особенность статистического учета заключается в том, что показатели каждого года остаются неизменными и их нельзя исправить последующими арестами. Если убийство совершается в декабре, а арест производится в январе, то показатель раскрываемости учитывается в год ареста, а не убийства. Например, в 2009 году в одном из районов Лос-Анджелеса было зарегистрировано 7 тяжких преступлений, а детективы отдела убийств раскрыли 15, что дало сногсшибательный процент раскрываемости в 214 %.
Дело превращается в «висяк» Угнанная машина Шерри Расмуссен была найдена спустя неделю на бесплатной стоянке с ключами в замке зажигания. Осмотр автомобиля не принес дополнительных улик. Через два месяца после убийства двое мужчин попытались ограбить квартиру в нескольких кварталах от дома Расмуссенов, и когда Майер узнал, что один из грабителей размахивал пистолетом, он окончательно уверился, что на Шерри Расмуссен также напали именно эти преступники. Но подозреваемые, о которых было известно только то, что они являлись латиноамериканцами, оставались неуловимыми. Шли месяцы без существенных зацепок. Спустя восемь месяцев в «Лос-Анджелес Таймс» вышла статья о деле Расмуссен, в которой сообщалось, что семья Шерри предлагает 10 000 долларов за информацию, способную помочь задержать убийц дочери. В статье подозреваемые были описаны как два латиноамериканца ростом 163 и 167 см. В 1986 г. в Лос-Анджелесе было зарегистрировано 831 убийство, что почти втрое превышает показатель сегодняшнего дня. К концу года детективы убойного отдела полицейского департамента Лос-Анджелеса раскрыли 538 убийств, что составило 65 %. Особенность статистического учета заключается в том, что показатели каждого года остаются неизменными и их нельзя исправить последующими арестами. Если убийство совершается в декабре, а арест производится в январе, то показатель раскрываемости учитывается в год ареста, а не убийства. Например, в 2009 году в одном из районов Лос-Анджелеса было зарегистрировано 7 тяжких преступлений, а детективы отдела убийств раскрыли 15, что дало сногсшибательный процент раскрываемости в 214 %.
Лос-Анджелес в 80-е годы прошлого века В полночь 31 декабря, когда полиция Лос-Анджелеса закрыла статистику убийств 1986 года, убийство Шерри Расмуссен осталось в ней одним их 293 нераскрытых дел. Мертвая точка На протяжении последующих лет материалы об убийстве Шерри Расмуссен пылились на полке нераскрытых дел. Джон Руттен покинул Лос-Анджелес и переехал в Сан-Диего, где проживали его родители, он пытался наладить новую жизнь и не выказывал явного интереса о продвижении расследования. Но не родители Шерри. Нелс и Лоретта Расмуссен делали все возможное, чтобы время от времени напоминать об этом деле. В ноябре 1987 года они снова собрали прессконференцию и предложили денежное вознаграждение за информацию, которая приведет к аресту убийц.
Лос-Анджелес в 80-е годы прошлого века В полночь 31 декабря, когда полиция Лос-Анджелеса закрыла статистику убийств 1986 года, убийство Шерри Расмуссен осталось в ней одним их 293 нераскрытых дел. Мертвая точка На протяжении последующих лет материалы об убийстве Шерри Расмуссен пылились на полке нераскрытых дел. Джон Руттен покинул Лос-Анджелес и переехал в Сан-Диего, где проживали его родители, он пытался наладить новую жизнь и не выказывал явного интереса о продвижении расследования. Но не родители Шерри. Нелс и Лоретта Расмуссен делали все возможное, чтобы время от времени напоминать об этом деле. В ноябре 1987 года они снова собрали прессконференцию и предложили денежное вознаграждение за информацию, которая приведет к аресту убийц.

Нелс и Лоретта Расмуссен В 1988 г. Нелс написал письмо тогдашнему начальнику полиции Дэрилу Гейтсу с просьбой вмешаться в это дело и расшевелить своих подчиненных. Ответа он не получил. А когда Нелс попытался высказать свои предположения сотрудникам из отдела убийств, ему сказали, что он насмотрелся криминальных сериалов и намекнули, чтобы не мешал работать. В начале 1990-х Лоретта регулярно звонила в отдел убийств Ван-Найса, чтобы узнать о подвижках в деле Шерри. В 1993 г. Расмуссены отправились в Ван-Найс, чтобы лично встретиться с детективом, который пришел на смену вышедшего в отставку Лайла Майера. Преемник рассказал им, что пытался «реанимировать» дело, но не смог выявить ни одного подозреваемого и перспективных версий он не видит. Нелс показал ему статью из научного журнала о ДНК-экспертизе и предложил оплатить анализ в частной лаборатории. Детективу не понравились советы гражданского лица, и он отказал, сказав Нелсу, что во-первых ДНК не с чем сравнивать, так как в деле нет подозреваемого, а во-вторых, дал собственный совет: «Живите своей жизнью». Для родителей Шерри Расмуссен это должно было означать: не вмешивайтесь в дела полиции со своим дилетантским мнением. После этого Расмуссены перестали звонить в полицию. Долгий путь к возобновлению расследования В ноябре 2001 г. в Лос-Анджелесе был сформирован новый отдел по расследованию нераскрытых тяжких преступлений. Первоначально в него зачислили семь детективов и разбили их на три группы, по два сотрудника в каждой. Они ютились в тесном помещении площадью чуть более 23 квадратных метров, ранее служившим подсобкой для уборщиков. Возглавивший отдел Дэвид Лэмбкин, быстро понял, насколько огромный объем работы предстоит выполнить вверенному ему подразделению. Самым долгим «висяком» в архиве Лос-Анджелесской полиции было буквально первое: нераскрытое убийство человека по имени Саймон Кристенсен, совершенное в центре Лос-Анджелеса в ночь на 9 сентября 1899 года. И столетие спустя с этим делом уже ничего нельзя было поделать. Расчитывать на сохранность каких-либо улик не приходилось. Лэмбкин задался вопросом, насколько глубоко могут копнуть в криминальную историю сотрудники его отдела. По опыту он знал, что врядли сохранились какие-либо улики и зацепки в делах ранее начала 60-х годов. Поэтому первостепенное внимание группы сосредоточилось на нераскрытых убийствах, совершенных с 1960 по 1998 год. Используя ежегодную статистику, Лэмбкин без труда подсчитал, что за 39 лет в Лос-Анджелесе было совершено 23 713 убийств. Из них 13 300 завершились арестом, а еще 2 668 числились снятыми с учета. Оставалось 7 745 нераскрытых дел, с которыми предстояло работать. В течение нескольких месяцев сотрудники анализировали архивные дела, отбирая те из них, которые имели высокие шансы для потенциального успеха. Предпочтения отдавались убийствам на сексуальной почве, где было гораздо больше шансов найти ДНК. Рассматривались также и убийства, связанные со взломом и проникновением в жилище, так как кто-то должен был проникнуть в помещение и провести там некоторое время, с высокой вероятностью оставить следы – отпечатки пальцев или биологический материал. В конце 2002 года, когда сотрудники отдела завершили первоначальную проверку нераскрытых убийств, совершенных в Лос-Анджелесе с 1960 по 1998 год, они пришли к выводу, что 1 400 дел обладают хорошим криминалистическим потенциалом для возобновления расследования, в том числе и убийство Шерри Расмуссен в 1986 году. В течение лета и осени 2003 года подразделение Лэмбкина рассматривало дела, и 19 сентября затребовало вещественные доказательства по убийству Шерри Расмуссен. Запрос лег на стол криминалисту судебно-медицинской лаборатории полицейского управления Лос-Анджелеса но из-за нехватки кадров и недостатка времени он пролежал до конца года. В декабре 2004-го криминалист Дженнифер Баттеруорт, наконец, обратила внимание на запрос, оставшийся без ответа, и вызвалась заняться им. Первым делом Дженнифер проанализировала образец крови, взятый при вскрытии Шерри Расмуссен, который дал ей ДНК-профиль жертвы. Анализ кусочка ногтя и фрагмента полотенца испачканного кровью также показал, что биологический материал принадлежит убитой. Затем Баттеруорт заметила, что в перечне улик значится мазок со следа укуса на предплечье жертвы. Но в хранилище улики не оказалось. Прошла неделя прежде чем конверт, запечатанный более двадцати лет назад, был найден коронером. Белый и хрустящий, когда его запечатывал криминалист Махони в 1986 году, теперь конверт выглядел потрепанным. В нем была прореха, через которую виднелась стеклянная колба, запечатанная красной резиновой пробкой.
Нелс и Лоретта Расмуссен В 1988 г. Нелс написал письмо тогдашнему начальнику полиции Дэрилу Гейтсу с просьбой вмешаться в это дело и расшевелить своих подчиненных. Ответа он не получил. А когда Нелс попытался высказать свои предположения сотрудникам из отдела убийств, ему сказали, что он насмотрелся криминальных сериалов и намекнули, чтобы не мешал работать. В начале 1990-х Лоретта регулярно звонила в отдел убийств Ван-Найса, чтобы узнать о подвижках в деле Шерри. В 1993 г. Расмуссены отправились в Ван-Найс, чтобы лично встретиться с детективом, который пришел на смену вышедшего в отставку Лайла Майера. Преемник рассказал им, что пытался «реанимировать» дело, но не смог выявить ни одного подозреваемого и перспективных версий он не видит. Нелс показал ему статью из научного журнала о ДНК-экспертизе и предложил оплатить анализ в частной лаборатории. Детективу не понравились советы гражданского лица, и он отказал, сказав Нелсу, что во-первых ДНК не с чем сравнивать, так как в деле нет подозреваемого, а во-вторых, дал собственный совет: «Живите своей жизнью». Для родителей Шерри Расмуссен это должно было означать: не вмешивайтесь в дела полиции со своим дилетантским мнением. После этого Расмуссены перестали звонить в полицию. Долгий путь к возобновлению расследования В ноябре 2001 г. в Лос-Анджелесе был сформирован новый отдел по расследованию нераскрытых тяжких преступлений. Первоначально в него зачислили семь детективов и разбили их на три группы, по два сотрудника в каждой. Они ютились в тесном помещении площадью чуть более 23 квадратных метров, ранее служившим подсобкой для уборщиков. Возглавивший отдел Дэвид Лэмбкин, быстро понял, насколько огромный объем работы предстоит выполнить вверенному ему подразделению. Самым долгим «висяком» в архиве Лос-Анджелесской полиции было буквально первое: нераскрытое убийство человека по имени Саймон Кристенсен, совершенное в центре Лос-Анджелеса в ночь на 9 сентября 1899 года. И столетие спустя с этим делом уже ничего нельзя было поделать. Расчитывать на сохранность каких-либо улик не приходилось. Лэмбкин задался вопросом, насколько глубоко могут копнуть в криминальную историю сотрудники его отдела. По опыту он знал, что врядли сохранились какие-либо улики и зацепки в делах ранее начала 60-х годов. Поэтому первостепенное внимание группы сосредоточилось на нераскрытых убийствах, совершенных с 1960 по 1998 год. Используя ежегодную статистику, Лэмбкин без труда подсчитал, что за 39 лет в Лос-Анджелесе было совершено 23 713 убийств. Из них 13 300 завершились арестом, а еще 2 668 числились снятыми с учета. Оставалось 7 745 нераскрытых дел, с которыми предстояло работать. В течение нескольких месяцев сотрудники анализировали архивные дела, отбирая те из них, которые имели высокие шансы для потенциального успеха. Предпочтения отдавались убийствам на сексуальной почве, где было гораздо больше шансов найти ДНК. Рассматривались также и убийства, связанные со взломом и проникновением в жилище, так как кто-то должен был проникнуть в помещение и провести там некоторое время, с высокой вероятностью оставить следы – отпечатки пальцев или биологический материал. В конце 2002 года, когда сотрудники отдела завершили первоначальную проверку нераскрытых убийств, совершенных в Лос-Анджелесе с 1960 по 1998 год, они пришли к выводу, что 1 400 дел обладают хорошим криминалистическим потенциалом для возобновления расследования, в том числе и убийство Шерри Расмуссен в 1986 году. В течение лета и осени 2003 года подразделение Лэмбкина рассматривало дела, и 19 сентября затребовало вещественные доказательства по убийству Шерри Расмуссен. Запрос лег на стол криминалисту судебно-медицинской лаборатории полицейского управления Лос-Анджелеса но из-за нехватки кадров и недостатка времени он пролежал до конца года. В декабре 2004-го криминалист Дженнифер Баттеруорт, наконец, обратила внимание на запрос, оставшийся без ответа, и вызвалась заняться им. Первым делом Дженнифер проанализировала образец крови, взятый при вскрытии Шерри Расмуссен, который дал ей ДНК-профиль жертвы. Анализ кусочка ногтя и фрагмента полотенца испачканного кровью также показал, что биологический материал принадлежит убитой. Затем Баттеруорт заметила, что в перечне улик значится мазок со следа укуса на предплечье жертвы. Но в хранилище улики не оказалось. Прошла неделя прежде чем конверт, запечатанный более двадцати лет назад, был найден коронером. Белый и хрустящий, когда его запечатывал криминалист Махони в 1986 году, теперь конверт выглядел потрепанным. В нем была прореха, через которую виднелась стеклянная колба, запечатанная красной резиновой пробкой.

След укуса на предплечье Шерри Расмуссен Когда Дженнифер Баттеруорт исследовала материал, содержащийся на ватном тампоне, она получила профиль двух человек. Один принадлежал Шерри Расмуссен, а другой, очевидно, ее убийце. Этот профиль не содержался в базе данных и эксперт не смогла получить имя подозреваемого, но ее внимание привлекла существенная деталь – гендерный маркер профиля ДНК принадлежал женщине. Дженнифер не была знакома с материалами дела и не знала, что во время первоначального расследования в 1986 году в совершении преступления подозревали латиноамериканских мужчин, но в любом случае ДНК женщины в деле об убийстве выглядел необычным. Баттеруорт напечатала свой отчет по исследованию улик и отправила его в отдел Лэмбкина 8 февраля 2005 года. И снова обстоятельства сложились таким образом, что дело об убийстве Шерри Расмуссен пролежит на полке несколько лет. Так уж случилось, что всего за несколько месяцев до того как Баттеруорт совершила свое открытие, граждане Калифорнии одобрили предложение о внесении изменений в законодательство, согласно с которым полиции вменялось в обязанность собирать образцы ДНК у всех лиц, арестованных за тяжкие преступления или преступления на сексуальной почве, а также у всех заключенных государственных тюрем, и лиц ранее осужденных за подобные виды преступлений. Это решение ознаменовало начало создания базы профилей ДНК ФБР. Все силы полиции были брошены на эту работу, а подразделение Лэмбкина получило огромное количество ДНК-профилей, благодаря которым можно было доказать вину множества преступников, которых подозревали, но не могли выдвинуть обвинения из-за недостатка улик. Поэтому люди Лэмбкина схватились именно за такие случаи, снова отложив дело Расмуссен до лучших времен, оправдываая себя тем, что ДНК-профиль, выделенный Дженнифер Баттеруорт, отсутствовал в имеющейся базе данных, аэто не гарантировало быстрого расследования. В начале 2007 года Дэвид Лэмбкин вышел на пенсию, успев раскрыть 40 старых дел об убийстве. Но дела Шерри Расмуссен в этом впечатляющем списке не было. Оно все еще ждало своего часа и детектива, который возьмется за него. Финишная прямая Преемником Лэмбкина стал Роберт Баб, еще один ветеран, посвятивший себя расследованиям особо тяжких преступлений. На момент его назначения в отделе работали десять сотрудников и в их послужном списке значились 120 раскрытых архивных дел. Команда уже переехала в просторное помещение в на пятом этаже Паркер Центра, где размещались и другие отделы полицейского департамента. Места по-прежнему не хватало, поэтому при малейшей возможности детективы отдела старались вернуть папки дел, которыми в ближайшее время не планировали заниматься, обратно в те районные департаменты, откуда они поступили. И делу Раасмуссен снова не повезло. В связи с тем, что при первом расследовании подозреваемый не был установлен, а имеющийся ДНК-профиль сравнивать было не с чем, коробку с материалами вернули в районный департамент полиции Ван-Найс, где и было совершено преступление в 1986 году. И вот здесь произошло событие, которое иначек как ирония судьбы не назовешь. Роберт Баб, во время руководства которого многострадальное дело Расмуссен было возвращено в Ван-Найс, в марте 2008 года был переведен на работу в убойный отдел этого самого отделения Ван-Найс. Получалось, что дело Расмуссен он передал самому себе. В Ван-Найс Баб работал вместе с тремя новичками, пришедшими на место вышедших в отставку детективов: Питером Барба, Марком Мартинесом и Джимом Натталлом. Если раньше в Ван-Найсе регистрировалось от 30 до 40 убийств в год, к 2009 году эта цифра сократилась втрое. В начале февраля 2009 года случилось удивительное – Натталл и Барба раскрыли последнее зарегистрированное в Ван-Найсе убийство! Отпраздновав это событие, детективы принялись рыскать в поисках подходящего дела из архива. И наконец, их взгляд лег на коробку с материалами по убийству Шерри Расмуссен. Когда Натталл добрался до отчета криминалиста с анализом ДНК и увидел, что профиль определен как женский, он понял, что первоначальное следствие пошло по ложному пути. На этот раз детективы вернулись к расследованию, понимая, что нужно искать женщину, и когда они закончили изучать дело, у них них на руках был список из пяти потенциальных подозреваемых женщин. Натталл пронумеровал список имен по степени вероятности их причастности к убийству. «Голубая кровь» На пятом, самом маловероятном, месте в полицейском списке значилось имя Стефани Лазарус, но оно впервые прозвучало на следующий день после убийства Шерри Расмуссен. Его назвал отец Шерри, Нелс Расмуссен. Стефани Лазарус была девушкой Джона Руттена еще до его знакомства с Шерри. Нелс утверждал, что следствию нужно присмотреться к ней, так как она вела себя навязчиво и даже угрожающе. В день помолвки Лазарус явилась в дом Джона и Шерри в спортивном костюме и парой лыж под мышкой. Стефани с бесцеремонной улыбкой заявила, что Джон обещал натереть ее лыжи воском. Тогда Руттен выполнил ее просьбу, объяснив невесте, что той нечего беспокоиться. Стефани всего лишь его подруга, которой он действительно обещал помочь с лыжами. Но Шерри жаловалась отцу, что после помолвки Лазарус приходила к ней на работу в больницу и устроила скандал. Она разговаривала на повышенных тонах, и требовала, чтобы Шерри оставила Джона. Но одна деталь ошеломила Натталла и даже заставила потянуться к телефонной трубке, чтобы позвонить Нелсу Расмуссену для уточнений. – Во что была одета мисс Лазарус, когда приходила к вашей дочери в больницу? – На ней была полицейская форма. Она служила в полиции Лос-Анджелеса, – последовал ответ.
След укуса на предплечье Шерри Расмуссен Когда Дженнифер Баттеруорт исследовала материал, содержащийся на ватном тампоне, она получила профиль двух человек. Один принадлежал Шерри Расмуссен, а другой, очевидно, ее убийце. Этот профиль не содержался в базе данных и эксперт не смогла получить имя подозреваемого, но ее внимание привлекла существенная деталь – гендерный маркер профиля ДНК принадлежал женщине. Дженнифер не была знакома с материалами дела и не знала, что во время первоначального расследования в 1986 году в совершении преступления подозревали латиноамериканских мужчин, но в любом случае ДНК женщины в деле об убийстве выглядел необычным. Баттеруорт напечатала свой отчет по исследованию улик и отправила его в отдел Лэмбкина 8 февраля 2005 года. И снова обстоятельства сложились таким образом, что дело об убийстве Шерри Расмуссен пролежит на полке несколько лет. Так уж случилось, что всего за несколько месяцев до того как Баттеруорт совершила свое открытие, граждане Калифорнии одобрили предложение о внесении изменений в законодательство, согласно с которым полиции вменялось в обязанность собирать образцы ДНК у всех лиц, арестованных за тяжкие преступления или преступления на сексуальной почве, а также у всех заключенных государственных тюрем, и лиц ранее осужденных за подобные виды преступлений. Это решение ознаменовало начало создания базы профилей ДНК ФБР. Все силы полиции были брошены на эту работу, а подразделение Лэмбкина получило огромное количество ДНК-профилей, благодаря которым можно было доказать вину множества преступников, которых подозревали, но не могли выдвинуть обвинения из-за недостатка улик. Поэтому люди Лэмбкина схватились именно за такие случаи, снова отложив дело Расмуссен до лучших времен, оправдываая себя тем, что ДНК-профиль, выделенный Дженнифер Баттеруорт, отсутствовал в имеющейся базе данных, аэто не гарантировало быстрого расследования. В начале 2007 года Дэвид Лэмбкин вышел на пенсию, успев раскрыть 40 старых дел об убийстве. Но дела Шерри Расмуссен в этом впечатляющем списке не было. Оно все еще ждало своего часа и детектива, который возьмется за него. Финишная прямая Преемником Лэмбкина стал Роберт Баб, еще один ветеран, посвятивший себя расследованиям особо тяжких преступлений. На момент его назначения в отделе работали десять сотрудников и в их послужном списке значились 120 раскрытых архивных дел. Команда уже переехала в просторное помещение в на пятом этаже Паркер Центра, где размещались и другие отделы полицейского департамента. Места по-прежнему не хватало, поэтому при малейшей возможности детективы отдела старались вернуть папки дел, которыми в ближайшее время не планировали заниматься, обратно в те районные департаменты, откуда они поступили. И делу Раасмуссен снова не повезло. В связи с тем, что при первом расследовании подозреваемый не был установлен, а имеющийся ДНК-профиль сравнивать было не с чем, коробку с материалами вернули в районный департамент полиции Ван-Найс, где и было совершено преступление в 1986 году. И вот здесь произошло событие, которое иначек как ирония судьбы не назовешь. Роберт Баб, во время руководства которого многострадальное дело Расмуссен было возвращено в Ван-Найс, в марте 2008 года был переведен на работу в убойный отдел этого самого отделения Ван-Найс. Получалось, что дело Расмуссен он передал самому себе. В Ван-Найс Баб работал вместе с тремя новичками, пришедшими на место вышедших в отставку детективов: Питером Барба, Марком Мартинесом и Джимом Натталлом. Если раньше в Ван-Найсе регистрировалось от 30 до 40 убийств в год, к 2009 году эта цифра сократилась втрое. В начале февраля 2009 года случилось удивительное – Натталл и Барба раскрыли последнее зарегистрированное в Ван-Найсе убийство! Отпраздновав это событие, детективы принялись рыскать в поисках подходящего дела из архива. И наконец, их взгляд лег на коробку с материалами по убийству Шерри Расмуссен. Когда Натталл добрался до отчета криминалиста с анализом ДНК и увидел, что профиль определен как женский, он понял, что первоначальное следствие пошло по ложному пути. На этот раз детективы вернулись к расследованию, понимая, что нужно искать женщину, и когда они закончили изучать дело, у них них на руках был список из пяти потенциальных подозреваемых женщин. Натталл пронумеровал список имен по степени вероятности их причастности к убийству. «Голубая кровь» На пятом, самом маловероятном, месте в полицейском списке значилось имя Стефани Лазарус, но оно впервые прозвучало на следующий день после убийства Шерри Расмуссен. Его назвал отец Шерри, Нелс Расмуссен. Стефани Лазарус была девушкой Джона Руттена еще до его знакомства с Шерри. Нелс утверждал, что следствию нужно присмотреться к ней, так как она вела себя навязчиво и даже угрожающе. В день помолвки Лазарус явилась в дом Джона и Шерри в спортивном костюме и парой лыж под мышкой. Стефани с бесцеремонной улыбкой заявила, что Джон обещал натереть ее лыжи воском. Тогда Руттен выполнил ее просьбу, объяснив невесте, что той нечего беспокоиться. Стефани всего лишь его подруга, которой он действительно обещал помочь с лыжами. Но Шерри жаловалась отцу, что после помолвки Лазарус приходила к ней на работу в больницу и устроила скандал. Она разговаривала на повышенных тонах, и требовала, чтобы Шерри оставила Джона. Но одна деталь ошеломила Натталла и даже заставила потянуться к телефонной трубке, чтобы позвонить Нелсу Расмуссену для уточнений. – Во что была одета мисс Лазарус, когда приходила к вашей дочери в больницу? – На ней была полицейская форма. Она служила в полиции Лос-Анджелеса, – последовал ответ.
Стефани Лазарус, фото Департамента полиции Лос-Анджелеса Шокированный Натталл не решился поставить имя Стефани Лазарус выше пятого места. Полицейскому казалось невероятным, что его коллега, сотрудник полицейского департамента может быть причастен к убийству. Весь отдел во главе с Робертом Бабом заключили соглашение. Они договорились, что будут хранить тайну, не произнесут и не напишут имя Стефани Лазарус, где кто-либо мог услышать или увидеть его. Не было никакой возможности выяснить, кто в полицейском участке мог быть знаком с ней, и коллеги не хотели запятнать доброе имя полицейского в случае если она не причастна к убийству, ну или дать ей наводку, что она находится в разработке, если все же подтвердится причастность. Они дали друг другу обещание, что «пойдут по пути улик, куда бы он не привел». Детективы Ван-Найса быстро вычеркнули из списка трех женщин из пяти. У них либо не оказалось мотива, чтобы желать смерти Шерри Расмуссен, либо имелось алиби. Теперь в списке остались два имени – медсестры, с которой у Шерри были наряженные отношения по работе в больнице и Стефани Лазарус. Полицейские решили сначала разобраться с медсестрой. Она жила в Северной Калифорнии и Баб договорился с местными копами, чтобы они скрытно собрали биологический материал этой женщины для проведения экспертизы ДНК. В середине апреля, по прошествии двух месяцев от начала повторного расследования, результаты теста ДНК бывшей медсестры дали отрицательный результат. В списке осталось только одно имя. Стефани Лазарус. Стефани Лазарус: разоблачение Соблюдая договоренность, факт за фактом команда убойного отдела Ван-Найса принялась собирать информацию об отношениях Джона Руттена и Стефани Лазарус. Они стали близкими друзьями, а потом и любовниками, когда учились в Калифорнийском университете. Комнаты Джона и Стефани в общежитии располагались по соседству. Стефани была активной и умной, она не боялась конкуренции, напротив, ей нравилось соревноваться. Она играла в университетской женской баскетбольной команде и показывала неплохие результаты.
Стефани Лазарус, фото Департамента полиции Лос-Анджелеса Шокированный Натталл не решился поставить имя Стефани Лазарус выше пятого места. Полицейскому казалось невероятным, что его коллега, сотрудник полицейского департамента может быть причастен к убийству. Весь отдел во главе с Робертом Бабом заключили соглашение. Они договорились, что будут хранить тайну, не произнесут и не напишут имя Стефани Лазарус, где кто-либо мог услышать или увидеть его. Не было никакой возможности выяснить, кто в полицейском участке мог быть знаком с ней, и коллеги не хотели запятнать доброе имя полицейского в случае если она не причастна к убийству, ну или дать ей наводку, что она находится в разработке, если все же подтвердится причастность. Они дали друг другу обещание, что «пойдут по пути улик, куда бы он не привел». Детективы Ван-Найса быстро вычеркнули из списка трех женщин из пяти. У них либо не оказалось мотива, чтобы желать смерти Шерри Расмуссен, либо имелось алиби. Теперь в списке остались два имени – медсестры, с которой у Шерри были наряженные отношения по работе в больнице и Стефани Лазарус. Полицейские решили сначала разобраться с медсестрой. Она жила в Северной Калифорнии и Баб договорился с местными копами, чтобы они скрытно собрали биологический материал этой женщины для проведения экспертизы ДНК. В середине апреля, по прошествии двух месяцев от начала повторного расследования, результаты теста ДНК бывшей медсестры дали отрицательный результат. В списке осталось только одно имя. Стефани Лазарус. Стефани Лазарус: разоблачение Соблюдая договоренность, факт за фактом команда убойного отдела Ван-Найса принялась собирать информацию об отношениях Джона Руттена и Стефани Лазарус. Они стали близкими друзьями, а потом и любовниками, когда учились в Калифорнийском университете. Комнаты Джона и Стефани в общежитии располагались по соседству. Стефани была активной и умной, она не боялась конкуренции, напротив, ей нравилось соревноваться. Она играла в университетской женской баскетбольной команде и показывала неплохие результаты.
Стефани Лазарус на тренировке У Джона и Стефани были продолжительные открытые отношения в течение нескольких лет. И даже после знакомства с Шерри, у Джона и Стефани состоялось несколько встреч, в том числе и очень близких. Джон не учел только одного. Если он считал отношения со Стефани случайными и временными, то Лазарус думала совершенно иначе. Джон был ее парнем.
Стефани Лазарус на тренировке У Джона и Стефани были продолжительные открытые отношения в течение нескольких лет. И даже после знакомства с Шерри, у Джона и Стефани состоялось несколько встреч, в том числе и очень близких. Джон не учел только одного. Если он считал отношения со Стефани случайными и временными, то Лазарус думала совершенно иначе. Джон был ее парнем.
Стефани Лазарус и Джон Руттен Они продолжали видеться время от времени и после окончания университета, «просто дурачились, как дети», говорил Джон Руттен. Некоторые поступки Стефани, которые при иных обстоятельствах могли вызвать настороженность, в то время воспринимались как невинные шалости. Однажды после совместной спортивной тренировки она «украла» одежду Джона и сфотографировала его голым. Было весело.
Стефани Лазарус и Джон Руттен Они продолжали видеться время от времени и после окончания университета, «просто дурачились, как дети», говорил Джон Руттен. Некоторые поступки Стефани, которые при иных обстоятельствах могли вызвать настороженность, в то время воспринимались как невинные шалости. Однажды после совместной спортивной тренировки она «украла» одежду Джона и сфотографировала его голым. Было весело.
Стефани и Джон После университета Джон устроился на фирму инженером, а Лазарус, получившая диплом политолога, к удивлению родных, подала заявление в полицейскую академию. По иронии судьбы корпуса академии располагались неподалеку от места работы Руттена и Лазарус часто навещала его. Во время одной из таких встреч, в день когда Джону Руттену исполнилось 25 лет, он сказал Стефани, что встречается с другой девушкой. В это время Лазарус уже была действующим сотрудником полиции Лос-Анджелеса.
Стефани и Джон После университета Джон устроился на фирму инженером, а Лазарус, получившая диплом политолога, к удивлению родных, подала заявление в полицейскую академию. По иронии судьбы корпуса академии располагались неподалеку от места работы Руттена и Лазарус часто навещала его. Во время одной из таких встреч, в день когда Джону Руттену исполнилось 25 лет, он сказал Стефани, что встречается с другой девушкой. В это время Лазарус уже была действующим сотрудником полиции Лос-Анджелеса.
Стефани Лазарус становится полицейским
Стефани Лазарус становится полицейским
Детективы Ван-Найса выяснили, что Стефани перенесла это известие очень плохо. Она была подавлена и судя по всему впала в депрессивное состояние. Лоретта Расмуссен, мать Шерри, показала полицейским письмо, которое написала ей Лазарус. В нем Стефани признавалась как она сильно любит ее сына и не представляет жизни без него. Также полицейские получили доступ к дневнику Лазарус и ознакомились с записями, относящимися к середине 80-х годов. «Я не хочу, чтобы все так закончилось, и не думаю, что когда-нибудь смогу принять его решение», – писала Лазарус, узнав о его помолвке.
Детективы Ван-Найса выяснили, что Стефани перенесла это известие очень плохо. Она была подавлена и судя по всему впала в депрессивное состояние. Лоретта Расмуссен, мать Шерри, показала полицейским письмо, которое написала ей Лазарус. В нем Стефани признавалась как она сильно любит ее сына и не представляет жизни без него. Также полицейские получили доступ к дневнику Лазарус и ознакомились с записями, относящимися к середине 80-х годов. «Я не хочу, чтобы все так закончилось, и не думаю, что когда-нибудь смогу принять его решение», – писала Лазарус, узнав о его помолвке.
Когда же Стефани узнала о предстоящей свадьбе, она навестила его дома и вместо того, чтобы прогнать ее Джон пригласил ее, и они в конце концов занялись сексом. Много лет спустя Руттен засвидетельствует, что переспал с Лазарус «чтобы успокоить ее», но, похоже, этот жест не сработал. Появилась Стефани Лазарус и в жизни Шерри Расмуссен. В день помолвки она пришла к ним домой в спортивном костюме и лыжами под мышкой. С порога она позвала Джона и напомнила ему, что от обещал ей помочь натереть лыжи воском. Джон выполнил просьбу Стефани, а на расспросы невесты ответил, что в этом нет ничего особенного, они просто старые университетские друзья. Возможно, тогда Шерри поверила ему, но совсем скоро она убедилась, что сама Стефани считает Джона отнюдь не другом.
Когда же Стефани узнала о предстоящей свадьбе, она навестила его дома и вместо того, чтобы прогнать ее Джон пригласил ее, и они в конце концов занялись сексом. Много лет спустя Руттен засвидетельствует, что переспал с Лазарус «чтобы успокоить ее», но, похоже, этот жест не сработал. Появилась Стефани Лазарус и в жизни Шерри Расмуссен. В день помолвки она пришла к ним домой в спортивном костюме и лыжами под мышкой. С порога она позвала Джона и напомнила ему, что от обещал ей помочь натереть лыжи воском. Джон выполнил просьбу Стефани, а на расспросы невесты ответил, что в этом нет ничего особенного, они просто старые университетские друзья. Возможно, тогда Шерри поверила ему, но совсем скоро она убедилась, что сама Стефани считает Джона отнюдь не другом.
Стефани Лазарус и Шерри Расмуссен Шерри стала замечать, что Лазарус слишком часто появляется у нее на виду – в магазине, на прогулке, во время похода в кино… Это не было похоже на случайность. Шерри стала чувствовать, что Лазарус всегда где-то рядом. Но точка над «i» была поставлена, когда Стефани пришла к Шерри в больницу. В полном полицейском обмундировании, с наручниками и револьвером на ремне, Лазарус устроила скандал, который впоследствии стал одним из краеугольных камней в ее уголовном деле. Среди криков и ругани Лазарус произнесла фразу, которая нам особенно хорошо известна. Она практически повторила слова Карандышева из «Бесприданницы». «Если Джон не достанется мне, то тебе он тоже не достанется!» – сказала она Шерри. Шерри несколько раз жаловалась родителям, что чувствует за собой слежку, а друзьям признавалась в том, что подумывает о разрыве помолвки. Но как мы знаем, свадьба все же состоялась, а три месяца спустя, 24 февраля 1986 года, произошла трагедия. Буквально на следующий день после убийства дочери Нелс Расмуссен называл полицейским имя Лазарус, как и то, что она служила в полиции и угрожала его дочери. Тогдашний следователь по делу Лайл Майер проигнорировал информацию Нелса. Позже отмахнулись в полиции и от предложения отца Шерри оплатить и провести экспертизу ДНК. Ему сказали, что ДНК не с чем сравнивать, и вообще посоветовали поменьше смотреть полицейских сериалов.
Стефани Лазарус и Шерри Расмуссен Шерри стала замечать, что Лазарус слишком часто появляется у нее на виду – в магазине, на прогулке, во время похода в кино… Это не было похоже на случайность. Шерри стала чувствовать, что Лазарус всегда где-то рядом. Но точка над «i» была поставлена, когда Стефани пришла к Шерри в больницу. В полном полицейском обмундировании, с наручниками и револьвером на ремне, Лазарус устроила скандал, который впоследствии стал одним из краеугольных камней в ее уголовном деле. Среди криков и ругани Лазарус произнесла фразу, которая нам особенно хорошо известна. Она практически повторила слова Карандышева из «Бесприданницы». «Если Джон не достанется мне, то тебе он тоже не достанется!» – сказала она Шерри. Шерри несколько раз жаловалась родителям, что чувствует за собой слежку, а друзьям признавалась в том, что подумывает о разрыве помолвки. Но как мы знаем, свадьба все же состоялась, а три месяца спустя, 24 февраля 1986 года, произошла трагедия. Буквально на следующий день после убийства дочери Нелс Расмуссен называл полицейским имя Лазарус, как и то, что она служила в полиции и угрожала его дочери. Тогдашний следователь по делу Лайл Майер проигнорировал информацию Нелса. Позже отмахнулись в полиции и от предложения отца Шерри оплатить и провести экспертизу ДНК. Ему сказали, что ДНК не с чем сравнивать, и вообще посоветовали поменьше смотреть полицейских сериалов.
Нелс Расмуссен Теперь же детективы Ван-Найса наверстывали упущенное. С мотивом им уже было все ясно, оставалось прояснить некоторые детали. Взглянув свежим взглядом на обстоятельства преступления, они по-новому увидели картину преступления. Теперь не казалось неубедительным предположение, что убийцей мог быть один человек, тем более женщина, если учесть, что она – тренированный полицейский. Напротив, сейчас казалось странным, что два латиноса, влезшие грабить дом, не только не убежали, встретив хозяйку, а упорно и методично стремились ее убить, «зарабатывая» статью с высшей мерой. Все три выстрела, оказавшиеся смертельными, и использование одеяла в качестве глушителя, теперь выглядели как продуманные профессиональные действия убийцы, а не спонтанные метания застигнутых врасплох воришек. В свою очередь, действующий патрульный полицейский, из первых рук знакомый с оперативной обстановкой в районе и городе, прекрасно знал, на кого можно свалить свое преступление. Нашлось объяснение и для пропажи свидетельства о браке Джона и Шерри. Оно было абсолютно ненужным для мифических латиноамериканских грабителей, и имело большое символическое значение для Стефани Лазарус. Детектив Джим Натталл, еще раз проанализировав осмотр места преступления, пришел к выводу, что борьба началась на втором этаже, после чего переместилась на первый этаж в гостиную. Но вещи, которые грабители якобы собирались вынести из дома, были сложены на лестничном пролете между этажами. Это могло значить только одно – их положили уже после смерти Шерри. Если так, то почему тогда преступники оставили их и ушли из дома, не взяв ничего ценного, кроме автомобиля и свидетельства о браке? Теперь это выглядело как инсценировка. Детектив убойного отдела Марк Мартинес обратился к баллистической экспертизе и заинтересовался историей оружия, которым владела в 80-х Лазарус. Баллистики установили, что Шерри Расмуссен застрелили из револьвера 38-калибра, а Мартинес и сам прекрасно помнил, что 38-й – это именно то оружие, которое предпочитали использовать полицейские в 80-е в качестве запасного и внеслужебного.
Нелс Расмуссен Теперь же детективы Ван-Найса наверстывали упущенное. С мотивом им уже было все ясно, оставалось прояснить некоторые детали. Взглянув свежим взглядом на обстоятельства преступления, они по-новому увидели картину преступления. Теперь не казалось неубедительным предположение, что убийцей мог быть один человек, тем более женщина, если учесть, что она – тренированный полицейский. Напротив, сейчас казалось странным, что два латиноса, влезшие грабить дом, не только не убежали, встретив хозяйку, а упорно и методично стремились ее убить, «зарабатывая» статью с высшей мерой. Все три выстрела, оказавшиеся смертельными, и использование одеяла в качестве глушителя, теперь выглядели как продуманные профессиональные действия убийцы, а не спонтанные метания застигнутых врасплох воришек. В свою очередь, действующий патрульный полицейский, из первых рук знакомый с оперативной обстановкой в районе и городе, прекрасно знал, на кого можно свалить свое преступление. Нашлось объяснение и для пропажи свидетельства о браке Джона и Шерри. Оно было абсолютно ненужным для мифических латиноамериканских грабителей, и имело большое символическое значение для Стефани Лазарус. Детектив Джим Натталл, еще раз проанализировав осмотр места преступления, пришел к выводу, что борьба началась на втором этаже, после чего переместилась на первый этаж в гостиную. Но вещи, которые грабители якобы собирались вынести из дома, были сложены на лестничном пролете между этажами. Это могло значить только одно – их положили уже после смерти Шерри. Если так, то почему тогда преступники оставили их и ушли из дома, не взяв ничего ценного, кроме автомобиля и свидетельства о браке? Теперь это выглядело как инсценировка. Детектив убойного отдела Марк Мартинес обратился к баллистической экспертизе и заинтересовался историей оружия, которым владела в 80-х Лазарус. Баллистики установили, что Шерри Расмуссен застрелили из револьвера 38-калибра, а Мартинес и сам прекрасно помнил, что 38-й – это именно то оружие, которое предпочитали использовать полицейские в 80-е в качестве запасного и внеслужебного.
Таким револьвером владела Стефани Лазарус. «Smith & Wesson Model 49 Bodygaurd» Но каково же было его удивление, когда он обнаружил в архиве информацию, что через тринадцать дней после убийства Расмуссен, 9 марта 1986 года, было зарегистрировано заявление Стефани Лазарус. Из него следовало, что вскоре после двух часов пополудни она вошла в полицейский участок Санта-Моники, представилась полицейским из Лос-Анджелеса и подала заявление о краже. Лазарус сообщила, что ее автомобиль, припаркованный возле пирса, был взломан. Из машины украли спортивную сумку. В перечне вещей значились: одежда, полдюжины видеокассет и пятизарядный револьвер «Смит-и-Вессон» 38-го калибра. После этого детективы решили, что у них есть достаточно оснований для того, чтобы взять у Стефани Лазарус образцы для проведения ДНК-теста. Начальник отдела Роберт Баб встретился с лейтенантом, возглавлявшим участок Ван-Найс, и тот стал первым за пределами убойного отдела, кому сообщили о подозрениях о причастности к убийству офицера полиции.
Таким револьвером владела Стефани Лазарус. «Smith & Wesson Model 49 Bodygaurd» Но каково же было его удивление, когда он обнаружил в архиве информацию, что через тринадцать дней после убийства Расмуссен, 9 марта 1986 года, было зарегистрировано заявление Стефани Лазарус. Из него следовало, что вскоре после двух часов пополудни она вошла в полицейский участок Санта-Моники, представилась полицейским из Лос-Анджелеса и подала заявление о краже. Лазарус сообщила, что ее автомобиль, припаркованный возле пирса, был взломан. Из машины украли спортивную сумку. В перечне вещей значились: одежда, полдюжины видеокассет и пятизарядный револьвер «Смит-и-Вессон» 38-го калибра. После этого детективы решили, что у них есть достаточно оснований для того, чтобы взять у Стефани Лазарус образцы для проведения ДНК-теста. Начальник отдела Роберт Баб встретился с лейтенантом, возглавлявшим участок Ван-Найс, и тот стал первым за пределами убойного отдела, кому сообщили о подозрениях о причастности к убийству офицера полиции.
Это не реклама полицейского сериала, это реальные детективы убойного отдела полиции Лос-Анджелеса Вернувшись в отдел, детективы Роберта Баба приготовились к двум возможным исходам: если ДНК Лазарус совпадет с образцом мазка с предплечья Шерри Расмуссен, они возьмут ответственность на себя и продолжат дело; если же тест окажется отрицательным, будет объявлено о продолжении расследования и, вероятно, дело останется нераскрытым навсегда. 19 мая 2009 года детективы убойного отдела Ван-Найса встретились за пределами участка с сотрудниками службы внутренней безопасности полицейского департамента, непосредственно подчинявшимся шефу полиции города Уильяму Брэттону, и обговорили детали операции. За Лазарус установили наблюдение и 27 мая 2009 года, когда Стефани, выйдя из закусочной, выбросила в мусорный бак бумажный стаканчик из-под напитка и соломинку, их подобрал полицейский в штатском, как только Лазарус скрылась из виду. В криминалистическом отделе из слюны на соломинке выделили ДНК-профиль и сравнили его с неопознанным профилем, извлеченным из мазка от укуса на теле Шерри Расмуссен. 29 мая, когда у Роберта Баба был выходной, зазвонил его сотовый и специалист криминалистического отдела сообщил: «У нас есть совпадение. Это Стефани Лазарус». Непростой арест Теперь, когда команде убойного отдела Ван-Найса стало известно имя убийцы, перед ними возникла нетривиальная задача. Как арестовать действующего офицера полиции без лишнего шума и ненужных эксцессов. Нужно помнить, что в 2009 году Стефани Лазарус была уважаемым полицейским, прошедшим путь от патрульного до детектива. В ее послужном списке нет ни единого замечания или жалоб на некорректное поведение, или незаконную угрозу применения силы. Она работала в отделе по борьбе с наркотиками, а последние несколько лет специализировалась на расследованиях преступлений связанных с кражами предметов искусства.
Это не реклама полицейского сериала, это реальные детективы убойного отдела полиции Лос-Анджелеса Вернувшись в отдел, детективы Роберта Баба приготовились к двум возможным исходам: если ДНК Лазарус совпадет с образцом мазка с предплечья Шерри Расмуссен, они возьмут ответственность на себя и продолжат дело; если же тест окажется отрицательным, будет объявлено о продолжении расследования и, вероятно, дело останется нераскрытым навсегда. 19 мая 2009 года детективы убойного отдела Ван-Найса встретились за пределами участка с сотрудниками службы внутренней безопасности полицейского департамента, непосредственно подчинявшимся шефу полиции города Уильяму Брэттону, и обговорили детали операции. За Лазарус установили наблюдение и 27 мая 2009 года, когда Стефани, выйдя из закусочной, выбросила в мусорный бак бумажный стаканчик из-под напитка и соломинку, их подобрал полицейский в штатском, как только Лазарус скрылась из виду. В криминалистическом отделе из слюны на соломинке выделили ДНК-профиль и сравнили его с неопознанным профилем, извлеченным из мазка от укуса на теле Шерри Расмуссен. 29 мая, когда у Роберта Баба был выходной, зазвонил его сотовый и специалист криминалистического отдела сообщил: «У нас есть совпадение. Это Стефани Лазарус». Непростой арест Теперь, когда команде убойного отдела Ван-Найса стало известно имя убийцы, перед ними возникла нетривиальная задача. Как арестовать действующего офицера полиции без лишнего шума и ненужных эксцессов. Нужно помнить, что в 2009 году Стефани Лазарус была уважаемым полицейским, прошедшим путь от патрульного до детектива. В ее послужном списке нет ни единого замечания или жалоб на некорректное поведение, или незаконную угрозу применения силы. Она работала в отделе по борьбе с наркотиками, а последние несколько лет специализировалась на расследованиях преступлений связанных с кражами предметов искусства.
В 1996 году Лазарус вышла замуж за полицейского и удочерила его ребенка. По званию она была старше тех, кому предстояло ее арестовать. Отдел по борьбе с кражами произведений искусства располагался на одном этаже с отделом по расследованию убийств. Кроме того Лазарус водила знакомство с несколькими сотрудниками, поэтому было решено привлечь людей, с которыми она не была знакома, а те в свою очередь не имели предубеждений против нее. Для выполнения этой задачи выбрали Грега Стернса и Дэна Харамильо.
В 1996 году Лазарус вышла замуж за полицейского и удочерила его ребенка. По званию она была старше тех, кому предстояло ее арестовать. Отдел по борьбе с кражами произведений искусства располагался на одном этаже с отделом по расследованию убийств. Кроме того Лазарус водила знакомство с несколькими сотрудниками, поэтому было решено привлечь людей, с которыми она не была знакома, а те в свою очередь не имели предубеждений против нее. Для выполнения этой задачи выбрали Грега Стернса и Дэна Харамильо.
Полицейские Харамильо и Стернс В течение недели перед арестом, чтобы не попадаться никому на глаза, Харамильо и Стернс работали в конференц зале в офисе окружного прокурора, разрабатывая стратегию первого допроса Лазарус. Посвященный к тому времени во все детали дела глава полиции Лос-Анджелеса шеф Брэттон строго распорядился не приближаться к Лазарус, когда у нее есть служебное или личное оружие или доступ к нему. Также он запретил брать ее дома, так как это может привести к стрельбе и жертвам. С учетом поставленной задачи детективы решили произвести арест там же, в здании Паркинг Центра, но не на этаже, где располагаются кабинеты сотрудников, а подвальном помещении, где находились допросные и камеры временного содержания. Так как в этих помещениях поддерживался тюремный режим, каждому, кто получал туда доступ, необходимо было сдать оружие. План состоял в том, чтобы Харамильо и Стерн обратились к Лазарус за консультацией по поводу произведения искусства, фигурирующее в деле, котрое они якобы расследуют. Они предложат ей спуститься в комнату для допросов, чтобы помочь в беседе с подозреваемым.
Полицейские Харамильо и Стернс В течение недели перед арестом, чтобы не попадаться никому на глаза, Харамильо и Стернс работали в конференц зале в офисе окружного прокурора, разрабатывая стратегию первого допроса Лазарус. Посвященный к тому времени во все детали дела глава полиции Лос-Анджелеса шеф Брэттон строго распорядился не приближаться к Лазарус, когда у нее есть служебное или личное оружие или доступ к нему. Также он запретил брать ее дома, так как это может привести к стрельбе и жертвам. С учетом поставленной задачи детективы решили произвести арест там же, в здании Паркинг Центра, но не на этаже, где располагаются кабинеты сотрудников, а подвальном помещении, где находились допросные и камеры временного содержания. Так как в этих помещениях поддерживался тюремный режим, каждому, кто получал туда доступ, необходимо было сдать оружие. План состоял в том, чтобы Харамильо и Стерн обратились к Лазарус за консультацией по поводу произведения искусства, фигурирующее в деле, котрое они якобы расследуют. Они предложат ей спуститься в комнату для допросов, чтобы помочь в беседе с подозреваемым.
Стефани Лазарус – уважаемый офицер полиции в окружении коллег Когда она прибудет в комнату для допросов, будет включена аудио и видео запись, и детективы постепенно перейдут к делу об убийстве Шерри Расмуссен. Учитывая сколько за годы службы Лазарус произвела арестов, она, разумеется, прекрасно осведомлена о своих правах на молчание и на адвоката. Задача Стерна и Харамильо заключалась в том, чтобы их беседа продлилась как можно дольше до того как Лазарус потребует присутствия адвоката. Но полицейские знали – как бы не пошел разговор, они произведут арест Лазарус в любом случае. В 6:40 утра 5 июня 2009 года Дэн Харамильо остановился у стола Стефани Лазарус. На его теле был прикреплен скрытый под одеждой микрофон. – Стефани? – сказал он. – Ты меня знаешь? Меня зовут Дэн Харамильо, я работаю здесь в другом отделе. Он объяснил Лазарус, что работает сейчас над одним делом и у него есть подозреваемый, который говорит об украденных произведениях искусства. – Я не очень-то разбираюсь в таких делах, не могла бы ты помочь мне с этим. – Конечно, – согласилась Лазарус. – Много времени это не займет, минут пять или около того, – заверил ее Харамильо. Когда безоружная Лазарус появилась в комнате для допросов, Стернс и Харамильо сказали ей, что дело весьма деликатное и оно не касается украденных произведений искусства. Мы знаем, что ты замужем, за полицейским, сказали детективы, и мы хотели поговорить с тобой вдали от коллег, чтобы не провоцировать сплетни. Дело в том, что твое имя всплыло в старом деле, связанном с твоим бывшим бойфрендом Джоном Руттеном. Стернс и Харамильо допрашивали Лазарус больше часа, ведя разговор настолько уклончиво, насколько могли. На протяжении всего разговора Лазарус силилась понять, говорят ли с ней как со свидетелем, или допрашивают как подозреваемую. Лазарус старалась подчеркнуть, что эта история бесконечно далека от нее, а когда ее спросили, помнит ли она имя жены Джона Руттена, она несколько раз неправильно назвала ее. «То ли Шелли, то ли Шерри… Ребята, это было миллион лет назад!», – говорила Лазарус. И только когда Харамильо сообщил Лазарус, что у них есть ДНК, найденная на теле жертвы убийства, и не согласится ли Лазарус сдать тест, Стефани, наконец, сказала, что ей нужен адвокат, а сейчас она хочет уйти. Детективы не препятствовали ей, но, выйдя из допросной, Лазарус смогла дойти до конца коридора. Ждавшие ее там полицейские надели на ветерана полиции наручники. Стефани Лазарус была арестована по обвинению в совершении убийства Шерри Расмуссен произошедшего в 1986 году, 23 года назад. Забавный диалог состоялся между Лазарус и одним из арестовывавших ее полицейских. Согласно установленному порядку, она должна была снять украшения, в том числе обручальное кольцо. – Посмотрим, смогу ли я его снять, – сказала Лазарус. – Похоже, мне придется облизать палец… мне нужно немного сплюнуть. – Да, сделайте так, – ответил ей полицейский. – Слюна творит чудеса. Это прозвучало многозначительно, ведь именно слюна, оставленная Лазарус на теле Шерри Расмуссен, изобличала ее. Пробирка, в которой содержался тампон с мазком места укуса на руке Шерри Рассмусен Из комнаты для допросов Паркинг Центра Лазарус доставили в Линвуд, женскую окружную тюрьму Лос-Анджелеса. 8 июня 2009 года ей были предъявлены официальные обвинения в убийстве Шерри Расмуссен и установлена сумма залога в 10 миллионов долларов. С момента ареста Лазарус упорно настаивала на своей невиновности. Суд и приговор Судебный процесс по обвинению Стефани Лазарус состоялся в начале 2012 года, спустя 26 лет после убийства Шерри Расмуссен. Повторное, теперь уже открытое расследование и сбор доказательств растянулся, как мы видим еще не долгих три года.
Стефани Лазарус – уважаемый офицер полиции в окружении коллег Когда она прибудет в комнату для допросов, будет включена аудио и видео запись, и детективы постепенно перейдут к делу об убийстве Шерри Расмуссен. Учитывая сколько за годы службы Лазарус произвела арестов, она, разумеется, прекрасно осведомлена о своих правах на молчание и на адвоката. Задача Стерна и Харамильо заключалась в том, чтобы их беседа продлилась как можно дольше до того как Лазарус потребует присутствия адвоката. Но полицейские знали – как бы не пошел разговор, они произведут арест Лазарус в любом случае. В 6:40 утра 5 июня 2009 года Дэн Харамильо остановился у стола Стефани Лазарус. На его теле был прикреплен скрытый под одеждой микрофон. – Стефани? – сказал он. – Ты меня знаешь? Меня зовут Дэн Харамильо, я работаю здесь в другом отделе. Он объяснил Лазарус, что работает сейчас над одним делом и у него есть подозреваемый, который говорит об украденных произведениях искусства. – Я не очень-то разбираюсь в таких делах, не могла бы ты помочь мне с этим. – Конечно, – согласилась Лазарус. – Много времени это не займет, минут пять или около того, – заверил ее Харамильо. Когда безоружная Лазарус появилась в комнате для допросов, Стернс и Харамильо сказали ей, что дело весьма деликатное и оно не касается украденных произведений искусства. Мы знаем, что ты замужем, за полицейским, сказали детективы, и мы хотели поговорить с тобой вдали от коллег, чтобы не провоцировать сплетни. Дело в том, что твое имя всплыло в старом деле, связанном с твоим бывшим бойфрендом Джоном Руттеном. Стернс и Харамильо допрашивали Лазарус больше часа, ведя разговор настолько уклончиво, насколько могли. На протяжении всего разговора Лазарус силилась понять, говорят ли с ней как со свидетелем, или допрашивают как подозреваемую. Лазарус старалась подчеркнуть, что эта история бесконечно далека от нее, а когда ее спросили, помнит ли она имя жены Джона Руттена, она несколько раз неправильно назвала ее. «То ли Шелли, то ли Шерри… Ребята, это было миллион лет назад!», – говорила Лазарус. И только когда Харамильо сообщил Лазарус, что у них есть ДНК, найденная на теле жертвы убийства, и не согласится ли Лазарус сдать тест, Стефани, наконец, сказала, что ей нужен адвокат, а сейчас она хочет уйти. Детективы не препятствовали ей, но, выйдя из допросной, Лазарус смогла дойти до конца коридора. Ждавшие ее там полицейские надели на ветерана полиции наручники. Стефани Лазарус была арестована по обвинению в совершении убийства Шерри Расмуссен произошедшего в 1986 году, 23 года назад. Забавный диалог состоялся между Лазарус и одним из арестовывавших ее полицейских. Согласно установленному порядку, она должна была снять украшения, в том числе обручальное кольцо. – Посмотрим, смогу ли я его снять, – сказала Лазарус. – Похоже, мне придется облизать палец… мне нужно немного сплюнуть. – Да, сделайте так, – ответил ей полицейский. – Слюна творит чудеса. Это прозвучало многозначительно, ведь именно слюна, оставленная Лазарус на теле Шерри Расмуссен, изобличала ее. Пробирка, в которой содержался тампон с мазком места укуса на руке Шерри Рассмусен Из комнаты для допросов Паркинг Центра Лазарус доставили в Линвуд, женскую окружную тюрьму Лос-Анджелеса. 8 июня 2009 года ей были предъявлены официальные обвинения в убийстве Шерри Расмуссен и установлена сумма залога в 10 миллионов долларов. С момента ареста Лазарус упорно настаивала на своей невиновности. Суд и приговор Судебный процесс по обвинению Стефани Лазарус состоялся в начале 2012 года, спустя 26 лет после убийства Шерри Расмуссен. Повторное, теперь уже открытое расследование и сбор доказательств растянулся, как мы видим еще не долгих три года.
-27
Стефани Лазарус в оранжевом комбинезоне заключенного в зале суда В это время пресса, прознавшая о сенсационном преступлении, активно освещала каждый шаг полиции и адвокатов Лазарус. За время подготовки к суду следователям стали известны факты, которыми они не располагали ранее, вынужденные действовать скрытно, чтобы не подставить Лазарус в случае ее невиновности. Так, например, следствие получило показания полицейского, с которым Лазарус соседствовала в общежитии в середине 80-х. Он рассказал, что однажды она разбудила его посреди ночи и, будучи в состоянии крайнего нервного напряжения, рассказала ему, что не может смириться с тем, что ее возлюбленный помолвлен с другой. Во время обыска в доме Лазарус нашли упоминавшийся дневник и письма, из которых следовало, что она пребывала в состоянии глубокой депрессии, вызванной женитьбой Джона Руттена на Шерри Расмуссен. При этом, детективы обратили внимание, что в дневнике нет ни одного упоминания о краже револьвера, что выглядело странным, так как Лазарус записывала гораздо менее важные вещи. Исследование личного компьютера Лазарус показало, что вплоть до конца 90-х годов она регулярно искала информацию о Джоне Руттене, что противоречило ее заявлениям, будто он был всего лишь юношеским увлечением. Эти и другие более важные детали стали предметом рассмотрения на судебном процессе. Открывая заседание прокуроры Шеннон Пресби и Пол Нуньес продемонстрировали присяжным, среди которых были четыре женщины, страшные кадры мертвой Шерри Расмуссен. Присяжные увидели залитое кровью и покрытое рваными ранами лицо Шерри. Один глаз был открыт и жутко смотрел на зрителей, а распахнутый рот будто застыл в безмолвном крике о помощи. Прокурор рассказал, что Лазарус зверски избивала Шерри полицейской дубинкой, она использовала оружие, которое было вручено ей, чтобы она применяла его, руководствуясь принципом всех американских полицейских «служить и защищать», и тем ужаснее является то, что она обратила это оружие против мирного гражданина своего города. «Это была нечестная схватка», – сказал прокурор. – «Жертва оказалась в клетке с хищником. В этом деле были укус, ствол и разбитое сердце». Но краеугольным камнем в доказательствах вины Лазарус, конечно, стал тест ДНК. Обвинение эффектно представило стопроцентное доказательство вины Лазарус: существовал шанс 1,7 секстиллиона к 1, что ДНК принадлежит не Стефани Лазарус, а кому-то другому. Это 17, а затем 20 нулей! Марк Оверленд, адвокат Лазарус, пытался вызвать сомнения у присяжных, говоря о том, что прошло много лет и на протяжении всех этих лет конверт с пробиркой хранился не надлежащим образом. Он показывал фотографии затертого, пожелтевшего конверта, через дырку в котром виднелась пробирка с образцом. В конце концов, тампон с мазком могли подменить. Но эти аргументы прозвучали неубедительно. Немало шокировал Оверленд присутствующих, когда заявил будто Джон Руттен имел интимные отношения с Лазарус в 1988 и в 1989 годах, то есть уже после смерти жены. И хотя это было правдой, Руттен позднее признался, это не доказывало невиновности Лазарус. Тем не менее, нужно заметить, что вопросы, которые задавал Оверленд, отчасти были справедливы в той части, где он недоумевал по поводу действий полиции при первом расследовании. Почему полиция Лос-Анджелеса проигнорировала информацию Нелса Расмуссена о его подозрениях в адрес Лазарус? Почему все те люди, которые выступали в суде в 2012 году не были допрошены в 1986-м.? Разумеется, адвокат старался натолкнуть присяжных на мысль о том, что полицейские, которые расследовали дело по горячим следам, неспроста не видели Лазарус в числе подозреваемых, а потому что это было маловероятно, и значит она не виновна. Но это линия защиты, выбранная адвокатом, а для беспристрастных исследователей дела Лазарус остался единственный не до конца проясненный вопрос: были ли действия полиции связаны с небрежностью и халатностью или все же имел место намеренный саботаж расследования с целью прикрыть коллегу-полицейского? Некоторые полагают, что полицейские стремились скрыть информацию и, руководствуясь корпоративной этикой, намеревались отвести подозрения от Лазарус. Другие же полагают, что имело место непредумышленная ошибка в выборе вектора расследования и последующее неблагоприятное стечение обстоятельств, в том числе бюрократическая волокита. Однозначного ответа на этот вопрос до сих пор нет. В марте 2012 г. была поставлена финальная точка. После непродолжительного обсуждения присяжные вынесли вердикт: виновна!
Стефани Лазарус в оранжевом комбинезоне заключенного в зале суда В это время пресса, прознавшая о сенсационном преступлении, активно освещала каждый шаг полиции и адвокатов Лазарус. За время подготовки к суду следователям стали известны факты, которыми они не располагали ранее, вынужденные действовать скрытно, чтобы не подставить Лазарус в случае ее невиновности. Так, например, следствие получило показания полицейского, с которым Лазарус соседствовала в общежитии в середине 80-х. Он рассказал, что однажды она разбудила его посреди ночи и, будучи в состоянии крайнего нервного напряжения, рассказала ему, что не может смириться с тем, что ее возлюбленный помолвлен с другой. Во время обыска в доме Лазарус нашли упоминавшийся дневник и письма, из которых следовало, что она пребывала в состоянии глубокой депрессии, вызванной женитьбой Джона Руттена на Шерри Расмуссен. При этом, детективы обратили внимание, что в дневнике нет ни одного упоминания о краже револьвера, что выглядело странным, так как Лазарус записывала гораздо менее важные вещи. Исследование личного компьютера Лазарус показало, что вплоть до конца 90-х годов она регулярно искала информацию о Джоне Руттене, что противоречило ее заявлениям, будто он был всего лишь юношеским увлечением. Эти и другие более важные детали стали предметом рассмотрения на судебном процессе. Открывая заседание прокуроры Шеннон Пресби и Пол Нуньес продемонстрировали присяжным, среди которых были четыре женщины, страшные кадры мертвой Шерри Расмуссен. Присяжные увидели залитое кровью и покрытое рваными ранами лицо Шерри. Один глаз был открыт и жутко смотрел на зрителей, а распахнутый рот будто застыл в безмолвном крике о помощи. Прокурор рассказал, что Лазарус зверски избивала Шерри полицейской дубинкой, она использовала оружие, которое было вручено ей, чтобы она применяла его, руководствуясь принципом всех американских полицейских «служить и защищать», и тем ужаснее является то, что она обратила это оружие против мирного гражданина своего города. «Это была нечестная схватка», – сказал прокурор. – «Жертва оказалась в клетке с хищником. В этом деле были укус, ствол и разбитое сердце». Но краеугольным камнем в доказательствах вины Лазарус, конечно, стал тест ДНК. Обвинение эффектно представило стопроцентное доказательство вины Лазарус: существовал шанс 1,7 секстиллиона к 1, что ДНК принадлежит не Стефани Лазарус, а кому-то другому. Это 17, а затем 20 нулей! Марк Оверленд, адвокат Лазарус, пытался вызвать сомнения у присяжных, говоря о том, что прошло много лет и на протяжении всех этих лет конверт с пробиркой хранился не надлежащим образом. Он показывал фотографии затертого, пожелтевшего конверта, через дырку в котром виднелась пробирка с образцом. В конце концов, тампон с мазком могли подменить. Но эти аргументы прозвучали неубедительно. Немало шокировал Оверленд присутствующих, когда заявил будто Джон Руттен имел интимные отношения с Лазарус в 1988 и в 1989 годах, то есть уже после смерти жены. И хотя это было правдой, Руттен позднее признался, это не доказывало невиновности Лазарус. Тем не менее, нужно заметить, что вопросы, которые задавал Оверленд, отчасти были справедливы в той части, где он недоумевал по поводу действий полиции при первом расследовании. Почему полиция Лос-Анджелеса проигнорировала информацию Нелса Расмуссена о его подозрениях в адрес Лазарус? Почему все те люди, которые выступали в суде в 2012 году не были допрошены в 1986-м.? Разумеется, адвокат старался натолкнуть присяжных на мысль о том, что полицейские, которые расследовали дело по горячим следам, неспроста не видели Лазарус в числе подозреваемых, а потому что это было маловероятно, и значит она не виновна. Но это линия защиты, выбранная адвокатом, а для беспристрастных исследователей дела Лазарус остался единственный не до конца проясненный вопрос: были ли действия полиции связаны с небрежностью и халатностью или все же имел место намеренный саботаж расследования с целью прикрыть коллегу-полицейского? Некоторые полагают, что полицейские стремились скрыть информацию и, руководствуясь корпоративной этикой, намеревались отвести подозрения от Лазарус. Другие же полагают, что имело место непредумышленная ошибка в выборе вектора расследования и последующее неблагоприятное стечение обстоятельств, в том числе бюрократическая волокита. Однозначного ответа на этот вопрос до сих пор нет. В марте 2012 г. была поставлена финальная точка. После непродолжительного обсуждения присяжные вынесли вердикт: виновна!
Стефани Лазарус, которой в то время исполнилось 52 года, признали виновной в убийстве первой степени и приговорили к пожизненному заключению с правом подачи прошения об условно-досрочном освобождении как минимум через 27 лет. Такое право для Стефани Лазарус наступит в 2039 году. Тогда ей будет 79 лет.
Стефани Лазарус, которой в то время исполнилось 52 года, признали виновной в убийстве первой степени и приговорили к пожизненному заключению с правом подачи прошения об условно-досрочном освобождении как минимум через 27 лет. Такое право для Стефани Лазарус наступит в 2039 году. Тогда ей будет 79 лет.