Со вчерашнего вечера в моей голове не умолкает непрерывный рев обездоленных людей, которым ломают ребра, позвоночники, отбивают печень и почки. Этот не стихающий крик, напоминающий шум плывущей лавы, вырвавшейся из стен Минской тюрьмы, нужно показывать всему миру день и ночь.
К чести Владимира Соловьева он показал этот страшный момент в своей передаче «Соловьев Live», которую смотрели почти миллион зрителей.
Два журналиста- Эдуард Петров и Владимир Соловьев- не могли это ни с чем сравнить. Они только качали головами и напоминали нам, что на дворе стоит 21 век и милиция Белоруссии, по их мнению, в эти дни практически превратилась в организованную преступную группировку.
- Я знаю по роду своей журналистской деятельности,- сказал Эдуард Петров,- что так бесчинствовать менты могут только по приказу. Когда знают, что им за это ничего не будет.
А мне показалось, что Минск на минуточку опустился в июнь 41 года и его взяла вражеская армия, которой разрешили три дня на грабеж и злодейство.
Русофобские проповеди Лукашенко и его Министра иностранных дел, как артподготовка к захвату страны, подожгли народ.
Опричники в черных одеждах, накормленные и натренированные, как псы на цепи, были спущены с нее и отрабатывали свой хлеб.
Белорусский народ называет их «подкорытниками». По русски это означает свиней, расположившимися у корыта государства и не чувствующие ни боли, ни стыда за свое поведение. Больше того, они понимают, что это может быть их последним боем за место под солнцем. Если придет другая власть, раскаявшийся на словах министр внутренних дел и его камарилья, поменяются местами в местных СИЗО.
В Библии написано, что Бог создал человека по своему образу и подобию.
А в жизни такие руководители, как Лукашенко, в течение четверти века создали карательные органы по своему образу и подобию.
Не он ли в беседе с Дмитрием Гордоном пообещал стрелять в народ, будучи уверенным в прикормленности и преданности тех, кто готов за чечевичную похлебку предать своих жен, матерей и детей.
Поэтому министр внутренних дел Белоруссии не имеет ни офицерской чести, ни офицерского достоинства, ибо он первым должен был сказать обезумевшему диктатору, что не будет убивать свой народ, что ужаснувшись содеянному, настоящий офицер пустил бы себе пулю в лоб. Как не раз поступали русские офицеры, не желающие становиться преступниками.