Предыстория: Инженер Савушкин и старая квартира
Пухлая голова всё увеличивалась и увеличивалась. Она смеялась, содрогаясь и безумно чему-то радуясь. Лена подумала, как же так, какое ей дело до меня, надо же, сколько внимания ко мне.
Голова продолжала смеяться и начала прыгать. Вокруг было темно, одна эта ужасная деревянная голова. Её кудрявые волосы не двигались, только подбородок судорожно дёргался в такт смеху.
Наконец, голова ускакала. Зло стало подлостью. Сухощавая подлость с козлиной бородкой. Она даже не смеялась, она радостно кряхтела, старчески подпрыгивая и вся трясясь. Ещё злорадствовала. Очень ей было радостно, что она ещё не последняя, а будут ещё головы, и они посмеются над ней, над Леной.
- Паразитка! – крикнула ей Лена.
Первая голова, хотя и злобная, не вызывала в Лене столько омерзения, сколько вторая. Третья не смеялась, она подплыла и стала неподвижно смотреть. Хороша собой, лакированная, блестящая, мужественные скулы, ровный взгляд, красавец. Она выглядела соблазнительно, но Лена знала, что это обман. Её манило и было страшно. Хуже всего было приблизиться, Лена знала, что исчезнет, но приближалась, всем своим сознанием сопротивляясь.
Напряжение росло, Лена выпустила руки вперёд, она кричала, но звука не было. Она пыталась закричать ещё громче, и вдруг услышала откуда-то сверху раскатистый смешок. Она остановилась. Всё словно замерло.
Из темноты выступил старый маг, словно он был всё время здесь. Сухощав, ростом выше Лены раза в два, в чёрной мантии, из-под капюшона виднелась красная подкладка и кривоватый длинный нос. Его глаза были в тени. Он вытянул руку, все три головы взлетели и стали быстро вращаться над его рукой. Он смотрел на Лену и кривенько улыбался.
Лена отшатнулась, маг, слегка усмехнувшись, продолжал смотреть на неё. Две головы вылетели из руки и приземлились рядом с Леной. Они стали меньше, рабски гаденько смеялись. Этот маг был их господином, держателем воли, он словно давил на них своей силой, и их рабская радость была в угоду господину. Они злорадствовали над Леной, чтобы угодить ему и потешить свою гаденькую сущность.
Маг, сохраняя кривую улыбку, наклонился над Леной, протянул к ней руку, и третья голова сплыла с неё. Лене стало совсем не по себе. Голова была высотой с неё и притягивала, маня наслаждением и концом. Маг погладил голову и молвил: вот страх.
Лена смогла отвести взгляд и подумала, насколько ничтожны остальные головы. Те ещё уменьшились в размере и вдруг, вспыхнув, исчезли. Маг довольно улыбнулся. «Молодец,» - молвил он и исчез.
Лена осталась один на один с головой. Быть один на один с шавкой мага было страшнее. А тому словно было мало дела до Лены, он отметил происходящее просто таковым, каково оно есть и удалился, голова же имела цели. Разгадать их Лена не могла. Она ощущала себя мотыльком и про себя кричала пространству избавить её.
Голова стояла неподвижно, Лена кричала и чувствовала, что слабеет. Рядом начала расти похожая вторая голова. Лена почувствовала, что вот-вот упадёт. Тогда первая голова заулыбалась, вторая начала расти быстрее и тоже улыбаться, откуда-то прибежала, прыгая и глупо кувыркаясь, третья с выставленными кривыми зубами и глупо-безбашенным взглядом. «Спичку такому не давай,» - успела подумать Лена. Головы начали устраивать вокруг Лены хоровод, и она видела, как позади них виднеются длинные тени, уходящие в темноту, словно она, Лена, светилась и была для них костром.
Припрыгали пузатая и сухощавая головы и ворвались в хоровод, прикатилась голова с огромным лбом и тупой улыбкой бездарности, пришёл тиран с большими рогами. Все они встроились в ускоряющийся хоровод. Её затуманенный взгляд выхватывал всё чаще сменяющие друг друга рожи. Округлый, тиран, сухощавый, бездарь, безбашенный уродец, красавец, округлый, тиран, бездарь, ещё кто-то, их лица множились и мелькали всё чаще, всё ближе, становились всё ярче, словно Лена разгоралась сильнее и сильнее. Ей некуда было бежать, она не знала к кому обратиться. Она закричала к магу.
Маг не явился, но она думала о нём, всё крепче и крепче. Она видела в этом последнюю надежду и спасение. Выпрямившись, чтобы быть смелее, Лена закрыла глаза и направила мысль к нёму.
А потом пришли другие головы. Их было три, они были молчаливы и сильны, смотрели спокойным чуть грустным взглядом отважных воинов, повидавших немало печального на своём пути. Казалось, их жизнь была пустыней, но бесконечная пустыня, бескрайняя и безысходная, лучше, чем хорошая война, кровь и беготня, мелочная борьба за чьи-то деньги, чью-то частную благость.
Только завидя их, деревянные налаченные злобные головы испарились в темноте.
- Вы слуги мага?
- Да.
- А они?
- Они рабы.
- Зачем они ему?
- Он им, а не они. Так же с нами, но иначе. Но они этого ещё не понимают. Потому рабы.
- Но что вы делаете?
- Мы проживаем свою суть.
- А он?
- Он позволяет, без него мы не можем.
- Вам он как позволил?
- Бесконечная пустыня, бескрайняя и безысходная, это благодать им нам дарованная. Дарованная в наказание тем, кто пошёл воевать по глупости. Дарованная, чтобы помнить об этом и никогда не совершить ошибки. И когда-нибудь услышать зов помощи и прийти на помощь. Но когда-то мы тоже были рабами.
Лена пожалела их. Даровала им свою улыбку и почувствовала их боль в ответ. И стала слышать, как она угасает. Она протянула им руку, и они, как дикие звери, сперва недоверчиво, потянулись к ней и остались с ней.
- Мы странники пустыни, - сказала одна из голов. – спасибо тебе, мы познали, зачем скитались по пустыне, но нам надо уйти обратно и обдумать это.
- Я стала сильнее, спасибо магу. Я не держу вас, - ответила Лена – но приходите на чай, когда надумаете.
- Будет слышно. – ответили головы.
- Нет, ну, может всё-таки чаю? – спросил инженер жену.
- Что? Ой, ты одет. Ты чего?
- Я уходил на работу. Когда оделся, почему-то решил заглянуть к тебе. Ты так ворочалась, что я остался, а потом вдруг произнесла: «приходите на чай». С тобой всё хорошо?
- Ты меня оставил и вернулся.
- Не понял…
- Сон. Про вчерашние головы. Сделай чаю, мой маг.
- Э… ну ладно.
Другие истории про инженера Савушкина:
Инженер Савушкин и половодье;
Инженер Савушкин и тайна дедушкиного погреба;
Инженер Савушкин и шкаф на колёсах.