Бабушка Василиса поплотнее закуталась в шаль и поправила на голове платок. Зябко.
На улице лето, детвора босая бегает, а ей все никак не согреться. Да и не удивительно, девяносто годков прожить - это вам не огород вскопать. Ох, стара! Стара.
- Бабушка Василиса! - в дом ввалилась ребятня. Внучата. Хотя уж внучата внучат, будет правильнее. - Бабушка Василиса, пойдем с нами на лавочку. Там солнышко, тебе хорошо будет.
- Вот неугомонные, - старушка улыбнулась. Детишек она любила всю жизнь. Своих и чужих. Вся деревня ей была роднёй. Почитай, почти всем она бабушкой приходилась. И любили ее в деревне за мудрость, добрый нрав, теплую улыбку.
- Идем, бабушка. А мы тебе воды натаскаем.
Ну как тут отказаться? Бабушка Василиса присела на лавку у ворот, а детвора воробьиной стаей рассыпалась вокруг.
- Ну что, хитрецы? Послушать чего захотели?
Ребятишки переглянулись — ничего от нее не утаишь — и закивали.
- Расскажи, почему тебя Василисой назвали.
Старушка деланно вздохнула и начала:
- Мама моя, Аглая, в Смоленской губернии жила. В Сычевском уезде. Хутор их Горшков назывался. Была у них старостиха, баба бойкая, упрямая. Василисой звали, по мужу Кожина. Красавица была. Очи горящие, брови вразлет, коса до пояса. Не гляди, что старостиха, в работе никому не уступала, ни отдыха не знала, не устали. Муж в ней души не чаял. И хуторяне уважали, потому что справедливая она была, но лени да досужих сплетен никому не спускала.
Так и жили, пока хранцузы проклятые на землю нашу не налетели. Все мужики на войну ушли, и остались на хуторе бабы да ребятишки. Некому стало защитить сиротинушек. Налетели вороги, как саранча. Все на пути сметали. А чего не покрали, то пожгли.
Как-то раз прилетело воронье и на Горшков. Разорили село.
Вернулись бабоньки с поля, а родные хаты опоганены. Сверкнула Василиса очами:
- Не дадим себя в обиду, защитим землю свою!
Всех стариков да детушек в ту же ночь в лесу спрятали. И скотину туда свели и припасы снесли. Ох, многих спасли-сберегли.
А бабы да подростки, те, кто прятаться не пожелали, в руки вилы взяли, косы, а кто и вовсе с дубиной, и стали по дорогам разбой чинить фуражирам хранцузским. Те награбят по хуторам да селам провизии, в обозы свалят и везут. А бабоньки налетят, обозы покрушат, да добро отнимут.
Молва о Василисе пошла. С соседних хуторов и сёл к ней люди потянулись. Мстили они, страшно мстили за разоренные села и убитых мужей.
Сам Кутузов ей кланялся.
А чтобы охотиться на супостатов сподручнее было, обрезала Василиса косы, в мундир чужестранный оделась. Не могли они в ней бабу распознать. Так она и выведывала их биваки.
Сам Наполеон ее боялся.
Мать моя девчонкой тогда была, в том лесу и ее Василиса спрятала, тем от лютой смерти спасла. Вот потому меня, первенца, так и назвали.
Бабушка Василиса замолчала и обвела взглядом детей.
- Ну всё, пострелята. Устала я.
- А как Василиса восемь французов в избе сожгла, расскажи! А как ей Кутузов медаль вручал! А как ее в плен взяли! А как она француза спасла, а он потом с подарками приехал! А как она полковника вилами убила! - наперебой заголосила ребятня.
- Расскажу, расскажу, но в другой раз. А сейчас... кто-то мне воды натаскать обещал.
Все мои рассказы тут
Подписывайтесь, лайкайте, комментируйте. Публикую новое каждый день!