Иду от метро Белорусская, к ул. Правды, миную дома сталинские, разеваю рот на мощь, архитектуру зданий, живут же люди! Я приглашена в квартиру моей приятельницы АЛЛЫ, она хочет переселить родителей в свой район, к себе ближе. А я буду продавать их квартиру в красивом старом доме, радуюсь, товар больно хорош👍
Представляю, как набегут покупатели 😇🏃 Квартира большая, трехкомнатная, интерьер советский, но "элитный", мебель из карельской березы, хрусталь крупный, много книг 📚 Продавцы: ВИКТОРИЯ СОЛОМОНОВНА и МИХАИЛ ИОСИФОВИЧ - люди в возрасте, признаются, что и не ехали бы никуда и тут им хорошо живется, да дочь настаивает.
Ведут меня из комнаты в комнату, я фотографирую помещения, заглядываясь на фото в рамках. Лица оттуда смотрят благородные, умные лица☝Проходим на кухню, в углу непонятный шкаф до потолка с небольшой дверцей посередине, что это? Отвечают: - Мусоропровод! В сталинских коммуналках я встречала мусоропроводы в кухнях, рассадник тараканов и крыс. Их часто заваривали наглухо и не пользовались, а тут действующий 😳
Хозяин хвастается: - Этот мусоропровод закрывается плотно, как холодильник, или стеклопакет, не пропускает воздух, герметичен👍 Чудеса! В одной из спален сделана гардеробная. Обычная темная комната со множеством полок, на которых стоят предметы: глобус, микроскоп, подзорная труба, старая настольная лампа, ящики, напоминающие сундучки, большие книги в кожаных переплетах, сейф, а посередине комнатки старая сколоченная маленькая скамейка, такое ощущение, что на почетном месте она.
Я фотографирую и ее тоже, хозяева смеются: скамейка не продается, это наш семейный талисман😊 Хожу за ними по пятам, слушаю, смотрю. В одной из комнат на стене висит много часов, приглядываюсь-барометры, или какие другие приборы? Мы рассаживаемся в мягкие кресла, чтобы продолжить беседу, Алла принесла чай, я начинаю пояснять, как пойдет продажа, для них это переселение имеет значение, 50 лет в одной квартире живут...
Как-то само собой начали вспоминать, Виктория Соломоновна вздыхая: - Эту квартиру папе дали, ГИНСБУРГУ СОЛОМОНУ ЯКОВЛЕВИЧУ, испытателю, полярнику, талантливому инженеру. Он усовершенствовал приборы разные для судоходства, а еще приборы, которые исследуют свойства воздуха. А вон они висят... Она махнула рукой в сторону стены, увешанной" часами-барометрами".
Папа талантливый был, награды имел, помню сядет на скамеечку свою, закурит, и ну в кабинет что-то писать, считать. Я, будучи школьницей, не могу задачку решить, или стих выучить, папа говорил: - Сядь на скамеечку, сразу справишься. Я верила, садилась и получалось все у меня. Так что Вы думаете, я и сейчас, если забуду чего, сяду на скамейку и вспомню! Михаил Иосифович вторит: - Мы и Аллу в детстве сажали на скамью стихи учить и внука Даниила. Рассказывали, смеялись, тужили, что жизнь пролетела...
Ну, а потом, все пошло своим чередом-показы, продажа, переезд... В последний раз приехала я в ту квартиру, новые жильцы ходили по пустым комнатам, мерили рулеткой стены, обсуждали ремонт, сын Аллы попросил дождаться его с документами. Я была очень удивлена, что в прихожей стояла старая скамейка, пригляделась: - Забыли? Решили выбросить? Присела на нее ждать...
Даниил влетел в квартиру с извинениями, протянул папку с бумагами, мигом огляделся - вот она! Реликвия наша! Дед разрешил мне ее в свою квартиру забрать, взял скамейку и мы вышли. У подъезда стоял его мерседес, он распахнул дверцу и положил на белое кожаное сиденье семейный раритет, на дне скамьи я прочитала: МОЕМУ ЯШЕ. 1860 год.
Попрощались, бегу к метро со своими думами. Впереди работа, клиент трудный, не трезвый, мне надо постараться и убедить его разъехаться с женой, надо слова подобрать... Замедляю шаг, останавливаюсь, присаживаюсь на остановке... Я знаю, что скажу этому выпивохе! Как же мне раньше это в голову не приходило? Ах, ты СОЛОМОНОВА СКАМЬЯ! Оказывается ты всем ума добавляешь? И меня просветлила...