Новый взгляд на садовое искусство привнесли британские ландшафтные архитекторы — они исповедовали более «природный» подход к планированию ландшафтов, воспетый поэтом Александром Поупом еще в XVIII в. Представление о том, что сады и постройки должны уважать природу и дух окружающей местности, и поныне влияет на наши представления о загородных пространствах и пейзажах.
Вера в духа-защитника, сверхъестественное существо, охраняющее то или иное место, и в то, что и гости, и местные должны уважать или даже преклоняться перед этим духом, стара, как самые ранние религии человечества. В системах верований народов от Японии до Африки существует множество духов места, божеств гор и водопадов.
Местные божества
Уважение к местному божеству принимало разные формы в зависимости от местной культуры: от странников могли ждать подношений, а если гости вели себя неуважительно, следовало ожидать мести духа — трудностей в пути или чего похуже. Связь между местом и его духом могла быть очень сильна.
Люди, подарившие нам самое известное наименование духа места — римляне: для них слова genius loci означали божество того или иного конкретного места — деревеньки или даже просто приметной топографической точки, например вулкана, горы или колоритного дерева. У римлян это наименование позаимствовали писатели XVIII в., и оно оказало заметное влияние на вкусы и в Британии, и за ее пределами.
Поуп и садовники
Александр Поуп — самый известный писатель, которому полюбилось это наименование — гений места. Поуп писал преимущественно о ландшафтной архитектуре, но касался и архитектуры строительной, протестуя против традиционной организации ландшафтов предыдущего столетия, когда великими мастерами вроде француза Андре Ленотра создавались образцовые регулярные парки (например, его шедевр — парк Версаля). Для Поупа и ландшафтных архитекторов XVIII в. столь сложные парки, похожие на затейливо сотканные ковры, представлялись противоестественными. Садовники искали стиль паркового искусства, который был бы в большем ладу с окружающим пейзажем.
«Четвертая эпистола Ричарду Бойлу, графу Бёрлингтону» Поупа обращает особое внимание на уважение к природе и духу места во всех случаях, когда человек решает построить здание или разбить парк. В своем стихотворении поэт особенно интересуется естественными парками и восхищается искусством мастеров-садовников, могущих растворить рукотворный парк в естественном пейзаже. Но и к архитектуре он применяет свои взгляды: рекомендует Бёрлингтону «сажать и строить, что бы ни решил», всегда беря в расчет Природу.
Пейзажные парки
По словам Поупа, гению места подвластны особенности пейзажа — даже после того, как садовник взялся менять его. Ландшафтному архитектору следует действовать рука об руку с гением места, а не против него, и лишь тогда есть надежда на удовлетворительный результат.
"Совет во всем пусть Гений места даст, Он водам говорит, где взмыть, где пасть, Холму помог он к небесам расти, Амфитеатром — долу низойти, Клич над землей его, в просветах облаков, Он меж теней деревьев был таков, То рвет он линию, а то опять ведет, Он — смысл и средство всех твоих работ" Александр Поуп (1688-1744), английский поэт-реформатор
Это видение вдохновляло архитекторов XVIII и XIX вв., например Чарлза Бриджмена и Умелого Брауна, на создание грандиозных «естественных» парков, по-прежнему обрамляющих многие загородные дома. Живописуя широкими мазками, высаживая целые ряды деревьев, выкапывая удлиненные извилистые пруды, они старались работать совместно с природой. Архитектура вносила свою лепту: парковые здания в таких искусственных пейзажах размещали будто бы ненароком.
Эта кажущаяся непроизвольность достигалась, конечно же, тщательным планированием и большим трудом: иногда ради таких рукотворных ландшафтов перемещали целые деревни. Однако задача состояла в организации построек и пространства так, чтобы добиться единства с природой и гением места.
"Природе воздать за дела ее дней, За стать, и красу, и великое в ней Рожден он! Из лавра венцы музы вьют И вечному Брауну славу поют" Неизвестный поэт. Опубликовано Хорэсом Уолполом в 1767 г.
Хотя эпоха грандиозных ландшафтных парков и загородных домов давно минула, представление о гении места по-прежнему актуально: правила застройки ограничивают строительство производств в сельской местности и возведение высоких зданий за городом и в малых населенных пунктах.
Кроме того, мы, как и прежде, восхищаемся каналами и железными дорогами XIX в., послушными естественным изгибам и тем самым уважающими природу, и считаем это разумным, а трассы, проложенные произвольно, нам часто не по нраву. Велико влияние этой идеи и на архитекторов-неорационалистов вроде итальянца Альдо Росси, проектирующих здания в стиле традиционной локальной архитектуры, а также она питает видение всех, кому близок колорит конкретного места — того или иного селения или области. Genius loci попрежнему властвует в умах многих — от психогеографов до консервационистов.
Парковые постройки
Сотни лет люди строили здания среди садов — чтобы с удобством любоваться видами или скрываться от ненастья. Но ландшафтные парки XVIII в. изобиловали такими сооружениями, как никогда прежде: во множестве имелись в них бельведеры, храмы, навесы, ротонды и прочее.
Многие являются фокусными точками — направляют взгляд к тому или иному конкретному месту в саду и создают определенную атмосферу. Ландшафтные архитекторы применяли храмовые здания (например, как в Стахеде) для имитации долин «Аркадии», а поддельные руины — для воссоздания «готического» духа прошлого. Иногда здания выражали философские взгляды художника. В великом английском парке Стоу, например, лорд Кобэм и его наследники, выражая свои философские и политические взгляды, возвели храмы Древних Добродетелей и Британских Доблестей.