Третья глава рассматриваемой нами книги «Кем был Иисус» называется «Детство, юность, молодость» и начинается с сетований автора: «Один из самых досадных пробелов в наших знаниях об Иисусе связан с почти полным отсутствием сведений о тех этапах его жизни, которые перечислены в названии данной главы» - ну так и о чем тогда речь-то? На нет и суда нет, и можно было бы эту главу совсем не писать, о чем писать-то, если писать не о чем? Казалось бы…
начало серии здесь, предыдущий текст здесь
Здесь уместно сделать попутное замечание: ни в одном из рассматриваемых и автором, и нами евангелий нет практически никаких сведений о почти тридцатилетнем периоде жизни Иисуса – почему? Вопрос этот не так прост при сравнении с подробным описанием рождества Иисуса и связанных с ним очень детальных подробностей происходивших событий, которые даны в ев. Матфея и Луки. Ранее мы с вами уже установили очевидно вымышленный характер этих историй и этих первых глав в обоих евангелиях. Но при сравнении детальных описаний рождества с полным молчанием о последовавших за ним тридцати годах жизни Иисуса это выглядит настолько странным диссонансом, что невольно еще раз наводят на мысль об искусственном конструировании евангельских историй рождества, понадобившихся сочинителям с целями, которым рождественские события соответствовали, а дальнейшие обычные житейские обстоятельства уже нет. Что же было такого важного в рождении Иисуса, что потом как бы исчезло из поля зрения, потеряв для сочинителей свою былую важность? А – все то же: рождественские истории были подделаны сочинителями под те обстоятельства, которыми должны были сопровождаться напророченные в древности подробности рождения Машиаха: рождение непременно в Вифлееме Иудейском младенца мужского пола из рода Давида, которого при рождении назовут Эммануил. Это, собственно, и нужно было показать – и коль оно сбылось, остальное неважно, Машиах родился в мир и это главное. А бытовые обстоятельства его жизни ДО его вступления в служение неважны и никому неинтересны, на такие бытовые мелочи как разбитый нос или обкаканные младенцем пеленки пророки не размениваются. Вот и евангелисты, удостоверив напророченное, тут же теряют интерес к происходившему дальше в жизни Иисуса вплоть до начала исполнения ИМ уже тех пророчеств, которые непосредственно относятся к служению Машиаха. Таким образом, искусственность этого подхода к истории жизни Иисуса выдает ангажированность авторов исполнения заказа: доказать, что Иисус был тем самым Машиахом, которого ждали евреи много веков и тысячелетий – и только. Дальнейшая жизнь Иисуса им не интересна и это настолько резко бросается в глаза, что вызывает удивление: такие мельчайшие подробности далекого рождения были вызнаны евангелистами, а о более поздних событиях, в которых для тех, от кого можно было получить эти сведения: родных близких, друзей знакомых – наверняка было много важного и памятного для них, они как в рот воды набрали, молчок. Не так обычно поступают биографы, они не отбирают из воспоминаний только что-нибудь одно, но жадно выспрашивают все возможные подробности с тем, чтобы создать наиболее полную картину развития жизни замечательных людей. Возьмите любое жизнеописание и в нем вы увидите наряду с рождением и служением картины той детской, подростковой и юношеской жизни, которая как бы готовит человека к предначертанному ему судьбой и последующее по мнению авторов должно вытекать из всего предыдущего, явившегося жизненной подготовкой к тому, что человеку предстоит совершить в дальнейшем. Не так у синоптиков: только доказали что родился Машиах, и дальше тридцатилетнее молчание, после которого сразу «выходя на служение Иисус был…».
Видимо, это настолько бросалось в глаза самим авторам евангелий, что Лука попытался к этой тридцатилетней дыре приложить хоть какую-то заплатку – в отличие от Матфея, который вообще особо не парился связностью и достоверностью: сказали что будет Эмануил во исполнение пророчеств и вот вам пожалуйста, Иисус. Нет, Лука приводит эпизод с двенадцатилетним Иисусом, который после праздника, на который ходили в Иерусалим всей семьей, остался в храме, чтобы поучить премудрости еврейских учителей премудрости.
А вот что пишет Ястребов в своей книге об этом эпизоде биографии Иисуса: «Многие современные историки относятся к этой информации крайне скептически. Описанный Лукой эпизод не засвидетельствован больше ни в одном другом раннехристианском тексте. К тому же он выглядит как условность эллинистической биографии: в древности верили, что великие люди не могут не проявить свою уникальность уже в детстве. Например, Филон Александрийский считал, что юный Моисей быстро превзошёл своих учителей и сам ставил им каверзные вопросы («Жизнь Моисея» 1.21). Согласно поздним внебиблейским преданиям, древний пророк Самуил начал пророчествовать, когда ему исполнилось двенадцать лет (Иосиф Флавий, «Иудейские древности» 5.10.4), — параллель тем более существенная, что евангелист Лука вообще стилизует рассказы о детстве и юности Иисуса под рассказы о Самуиле. Есть проблемы и по части внутреннего правдоподобия: разве стали бы иерусалимские учителя не только отвечать мальчику, но и спрашивать его («дивились ответам его» Лк 2:47)? Насколько правдоподобен резкий, если не сказать высокомерный, ответ Иисуса родителям, беспокойство которых вполне можно понять?
Эти аргументы не носят решающего характера, но заставляют подходить к сведениям Луки с осторожностью. Похоже, что эпизод если и не полностью выдуман, то основательно переработан и стилизован под требования жанра. Конечно, исходя из общих соображений, вполне правдоподобно, что Иосиф и Мария время от времени ходили в Иерусалим на Пасху и при этом брали Иисуса. Но ничего конкретного про эти посещения Иерусалима сказать нельзя».
Однако, и тут при внимательном чтении обнаруживаем в этой очень сдержанной солидной научной оценке достоверности эпизода ложку дегтя пропаганды почти незаметную: «ходили в Иерусалим на пасху – это правдоподобно» - и у читателя перед глазами встает картина семейных походов в храм на пасху. Вот только с правдоподобностью этой версии так запросто, в проброс, вряд ли можно согласиться. Галилеяне в массе своей в Иерусалим на праздники не ходили и тому было множество веских причин. Приведем самые очевидные. Во-первых, далеко, сотни две километров по горам, местность не равнинная, да и разбойнички пошаливали, как мы знаем из той же притчи о добром самарянине (читай, галилеянине). Во-вторых, наличие самарянского храма на горе Гаризим в непосредственной близости. В-третьих, неприятие иудеями галилеян, неприязненное отношение и презрение к ним как к язычникам – все равно как если в наши храмы зайдут какие-нибудь свидетели иеговы со своей библией и дежурными улыбками. Или вон, девки плясуньи которых выдворили из храма за «оскорбление веры» и посадили на «двушечку». Не больно-то и захочешь идти в гости к тем, кто тебя презирает и открыто чурается. Тем более, если язык другой и речь тебя выдает, как в россии западенского украинца. И это при условии, что ты хороший еврей и правоверный иудей, затесавшийся по случаю жить в этой галилеи языческой среди неприкасаемых для иудеев – что, другого места не нашлось? Ну и наконец в-четвертых, а откуда вдруг взялось, что сами-то родители Иисуса были этими самыми правоверными иудеями, почему-то избравшими для жизни языческую провинцию чужаков иной веры и народности? Да ниоткуда, вот просто ниоткуда вообще – но заметочка сделана, иудеи они, а кто же еще по-вашему? Вот так и работает еврейская пропаганда – исподволь, вкрадчиво, мелкими стежками вшивая в сознание читателя нужные мысли незаметно для него.
Что ж, идем дальше. Что еще нам рассказал гр Ястребов о детстве отрочестве и юности Иисуса?
Многое, перечисляю телеграфно: жил в Назарете, научился у отца ремеслу строителя- каменщика, рядом был строящийся город Сепфорис, там работал с отцом на больших заказах, там научился грамоте, получил представления о культурной жизни, набрался ума-разума, в местной синагоге, которая там «скорее всего» была, а вНазарете за его малостью не было, изучил Тору… Попутно автор делает интересную оговорку о Луке, которого ранее представлял апостолом-евангелистом, непосредственным учеником и свидетелем Иисуса: «Если принять во внимание, что Назарет был сельским захолустьем и что в нём не найдено ни синагоги, ни даже хотя бы одной публичной надписи, становится ясно, что Иисус вполне мог быть неграмотным. Правда, евангелист Лука сообщает, что Иисус был в состоянии прочесть в синагоге сложный неогласованный текст на иврите (Лк 4:16–17), но это свидетельство — единственное, и достоверность его находится под большим сомнением. Во-первых, представление Луки о Назарете как о крупном населённом пункте («город»), в котором было даже здание синагоги, демонстрирует его слабую информированность о местных галилейских реалиях. Во-вторых, Лука, глубоко образованный житель греческого города, талантливый писатель, скорее всего, и подумать не мог, что его Мессия имел значительно худшее образование, чем он сам. Поэтому распространённая гипотеза, предполагающая неграмотность Иисуса, далеко не бессмысленна». А для меня , например, из этой заметки следует, что Лука в глаза не видел Того, о ком писал свое евангелие. Что, собственно, еще раз (который?) подтверждает заказной характер написания синоптических евангелий профессиональными писателями, жившими и трудившимися отнюдь не в захолустной еврейской палестине – но в центре империи, в вечном городе Риме.
Интересно, откуда ноги растут у всех этих неизвестно откуда взявшихся подробных сведений жизнеописания Иисуса, на отсутствие которых автор столь сердечно сетовал на несколько страниц раньше. А – все из ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ.
Сперва предполагаем, что отец Иисуса был строителем. Откуда это предположение взялось? У Матфея 13. записано «не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?56 и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это?».
В трех синоптических, и в пресиноптическом евангелии Маркиона упоминается эпизод с посещением Иисусом Его «отечества», Назарета, причем Лука явно списал этот эпизод у Маркиона целиком, украсив дополнительными живописными подробностями. А кто у кого списывал из Марка и Матфея, сказать трудно, но у них этот эпизод представлен гораздо кратче и суше чем у двух других. У Луки, как и Маркиона, описывается серьезный конфликт Иисуса с местными жителями, в котором восторженные односельчане ждут чудес и уже купили попкорн. Но Иисус вместо чудес высмеивает их неверие ему, как их земляку и они, придя в ярость, схватив, ведут его, чтобы сбросить со скалы, убить – но, видимо, вовремя одумавшись и немного остыв, просто отпускают. Этот рассказ занимает в евангелии Маркиона семь стихов, у Луки – целых пятнадцать, но о родных Иисуса вообще ничего не говорится. А вот у Марка с Матфеем всего по шесть стихов, в которых всего по пять стихов, три из которых посвящены подробному перечислению семейства Иисуса, а два сообщают, что соблазнялись о нем, как о соседе, Он дивился неверию их и чудес не совершил – странно, вроде хотели рассказать о важном событии а рассказали о семье. И кому верить?
Что ж, маркиону отдаем предпочтение по древности, поскольку ни Иоанн ни Фома об этом вообще не упоминают. Лука явно списал у Маркиона, украсив живописными подробностями. Марк предпочитал краткость и свел событие к двум фразам. А три стиха про семью таким образом вдруг выпячиваются как уродливая искусственная вставка, возможно, вообще более поздняя. Что касается ев. Иоанна, избранного нами как наиболее достоверное свидетельство, то оно упоминает о семье Иисуса несколько раз скопом: мать и братья, просто братья – но не поименно и без упоминания сестер. Видимо, евангелист, предполагаемый ученик и наперсник Иисуса, не считал семью Иисус достойной упоминания, сообщив нам, и не раз, что братья Его не верили в Него и насмехались над Ним – в отличие от Его святой Матери, Марии.
Если вставка поздняя (а она точно не ранее времени самого написания син.ев. то есть после 150-170 гг) то имя Иаков, с которого начинается перечисление братьев Иисуса, могло быть для вящей достоверности взято у Флавия, который в своей «Иудейской войне» упоминает Иакова праведного, брата Иисуса – при том, что кроме этого о самом Иисусе у Флавия ни слова, кроме фальшивой поздней вставки.
То есть, пассаж Марк-Матфея об отце-плотнике, самом Иисусе-плотнике и перечисление поименно братьев скорее всего относятся к живописующим деталям, вымышленным для придания евангельскому повествованию большей реальности описываемых, возможно, вымышленных событий. Повторимся, указывая на то, что раскопки в Назарете вообще не нашли синагоги или чего-то похожего не место общих собраний.
Далее из этого предположения о профессии Иосифа выстраивается другое предположение о работе в строящемся Сепфорисе Иосифа с Иисусом, опирающееся на первое как на доказанный факт, затем из этого предположения возникает, опираясь уже на него как на факт, предположение о научении Иисуса чтению и Торе в сепфорийской синагоге – и готова биография с портретом: обычный недалекий провинциал попал на работу в столицу подобно нашим азиатским гастарбайтерам, и там был приобщен к книжному иудаизму, который усвоил в полноте от синагогальных учителей еврейской премудрости – идет подготовка к тому, чтобы представить Иисуса в дальнейшем проповедником именно иудаизма – а чего же еще? Вся эта конструкция на шести машинописных страницах автором – чего он и не скрывает – высосана из пальца, но утверждается как почти подлинная биография Иисуса до Его выхода на проповедь. Более всего она напоминает складного циркового великана, вдруг вырастающего из воздвигаемых друг на друга громоздких деталей. Но стоит лишь вынуть из него внутреннюю подпорку, и вся конструкция рушится с неимоверным грохотом: чем они больше, тем страшнее они падают.
Выводы: В связи «с почти полным отсутствием сведений о тех этапах его жизни, которые перечислены в названии данной главы» НИЧЕГО определенного об этом периоде жизни Иисуса сказать просто невозможно – не из чего взять сведения даже предположительные. А выстроенная гр. Ястребовым «биография» Иисуса, представляющая Его потомственным синагогальным евреем является злонамеренной пропагандистской выдумкой, претендующей на научность и ловко замаскированной под нее.
Олег ЧЕКРЫГИН
https://pravtoday.ru/evangelie-ot-iisusa/