Бледный изможденный свет солнца еле пробивался из-за облаков. Алексей Иванович уже давно лежал без сна. Он вообще мало спал с тех пор, как умерла Валечка, младшенькая, последняя из троих его детей. Жена его, Александра Андреевна, еще спала.
Часы в гостиной пробили шесть утра.
Алексей Иванович медленно встал с постели и подошел к зеркалу, повешенному на стене.
Со вчерашнего дня вроде бы не изменился, только круги под глазами стали чуть темнее.
— Леш, - послышался тихий голос жены, - ты сам сходишь, да?
— Схожу, милая, схожу.
— Карточка на холодильнике. Ты только попей воды перед уходом.
Алексей Иванович натянул растянутые шерстяные брюки и старую рубашку поверх застиранной майки и семейных трусов. На кухне открыл пошире окно и достал из тайника последнюю сигарету. Кроме сигареты в тайнике лежали прядки волос его детей, золотые серьги жены, кое-какие денежные сбережения и старые кожаные перчатки.
Так странно… Дети, которым, казалось бы, жить да жить, уже где-то не здесь, а они с женой еще делают жалкие попытки выжить. Эти попытки не были основаны на надежде, просто за многие дни монотонной борьбы за существование вошли в привычку.
Не докурив еще до конца, мужчина закашлялся, и сигарета выпала из слабых пальцев.
Странно… Все в этом городе такое безжизненное, кроме травы. Кое-где пожеванная и вытоптанная, она все равно была зеленой и летней.
Около половины седьмого Алексей Иванович вышел из подъезда и поковылял в сторону проспекта.
Очередь была заметна издалека. Полусонные хмурые люди в изношенной одежде, мужчины и женщины, старики и дети. С хмурым и рассеянным видом они потихоньку продвигались вперед.
Мужчина впереди в очереди вдруг как-то странно обмяк и повалился на высокую женщину с черными волосами.
— Боря! - вскрикнула она, - подхватывая его.
Очки слетели с носа мужчины и разбились об асфальт. Мимолетно Алексей увидел налитые кровью глаза мужчины, какие-то полные ненависти, но уже теряющие осмысленность. Какой-то другой мужчина подбежал к обмякшему телу, и они вместе с черноволосой женщиной потащили его куда-то с глаз долой. Очередь молчала.
Вдруг от толпы отделилась фигурка девочки в красном потертом платье. Она лихорадочно крутилась вдоль линии людей, вскидывая руки. Пройдя очередь от начала до конца несколько раз, она остановилась недалеко от Алексея Иванович, замерла и поникла головой.
Алексей Иванович сделал пару робких шагов к девочке.
Две тонкие косички русых волос, худенькие ручки и ножки, на вид лет девять, стоит и безмолвно плачет, прикрывая лицо.
Алексей подошел и прикоснулся к ее плечу:
— Валенька… - в горле стоял ком, - Валенька, Валенька!
Толпа зашелестела.
— Валя… Это же я! - еле слышно сказал Алексей Иванович.
Девочка отняла руки от лица и удивленно посмотрела на мужчину огромными голубыми глазами, сильно выделяющимися на фоне худого лица.
— Меня Лена зовут, а не Валя.
— Ты чего плачешь? - спросил мужчина.
— Я карточку потеряла... - всхлипнула девочка, и ее глаза вновь наполнились слезами.
Губы у Алексея Ивановича задрожали, он вытащил из кармана рубашки клочок серой бумаги и вложил в руку девочки.
Она недоверчиво на карточку, потом на него, и дрожащим голосом прошептала:
— С-спасибо.
Алексей улыбнулся и погладил ее по голове.
Он шел мимо людей, мимо этой серой массы и чувствовал, как они смотрят на него. Эти взгляды, негативные, равнодушные и осуждающие, словно рикошетили. Последний раз он обернулся на свою Валечку, носившую теперь новое имя, а она все стояла на том же месте, такая хрупкая и тоненькая.
Он не заметил, как дошел до своего дома, как поднялся на пятый этаж и открыл дверь, не заметил, как снял рубашку и сел на диван. Александра Андреевна подошла к нему тихо, и только тогда его оцепенение спало.
Она смотрела на него с вопросом в глаза, он взял ее за руки, привлек к себе и обнял:
—Саш, я Валентину видел...
Женщина вздрогнула, и он почувствовал, как слеза упала ему на руку.
Он был почти счастлив сейчас.