Проект .три. точки. в свежем выпуске подкаста WHAT THE FACT поговорил с журналистами из Беларуси о манипуляциях в период выборов, фактчеке в экстремальных условиях, сборе и передаче информации во время блокады интернета.
На связи из Минска - основатель Пресс-клуба Беларусь Юлия Слуцкая и основатель ресурса Mediakritika.by Янина Мельникова.
Посмотреть запись можно на наших страницах в Facebook и YouTube.
Самое важные моменты из разговора - в тексте ниже.
Как изменились Беларусь и беларусы
Ю. Когда в стране случались протесты раньше, власти изолировали лидеров и не пускали на площади, а тех, кто доходил, разбивали на группы и задерживали. В этот раз протесты вышли в районы города происходят прямо возле домов, они, как вода, перетекают с места на место, и силовики не могут применить привычную тактику.
Я. На протесты выходят люди разных профессий и те люди, которые в силу пандемии были вынуждены вернуться в страну, большое количество так называемых гастарбайтеров, которые вернулись домой в Беларусь из России, Польши, Чехии. Пандемия изменила их привычный уклад жизни, они здесь без работы и видят, что здесь не так. У наших протестов не только мирный, но и децентрализованный характер, нет лидеров, которые имели бы какие-то программы.
Люди говорят, что хотят жить в мирной, честной, свободной стране и хотят перемен. Песня Цоя «Перемен» стала символом протеста, им нужна сменяемость власти, которой не было 26 лет.
Ю. Пандемия стала толчком к развитию критического мышления у беларусов. Люди раньше использовали интернет для покупок и развлечения, но не для получения информации. А сейчас открыли для себя независимые медиа и Телеграм-каналы, и после выборов это стало обычным каналом получения информации
Я. За эту весну и лето беларусы так много услышали о себе из уст президента, что это вряд ли сыграло ему на руку. Оскорбления звучали так часто, что это привело к обратному эффекту. У каждого есть чувство собственного достоинства, и это вызвало негодование и чувство протеста. Пандемия и ковид привели к тому, что проснувшиеся люди проснулись даже не когда началась предвыборная кампания, а когда людям отказали в нормальной медицинской помощи и праве на достоверную информацию о пандемии. У нас образовалась солидарная кампания волонтеров, активистов, которые собирали деньги на покупку СИЗов, помогали бездомным, интернатам, шили маски на дому, печатали защитные щитки. Люди стали выполнять функции государства.
Мы собрали больше миллиона долларов на помощь друг другу. Любовь, солидарность, бесконечное чувство локтя – это что-то невероятное.
Какие проблемы были у медиа с освещением выборов и протестов
Ю. Был такой слив, мы не знаем насколько это точно, что силовикам давали премии за то, чтобы нейтрализовать журналиста и не попасть в кадр.
Нам известно о 50 задержанных журналистах (на момент эфира 13.08.2020 - .три.точки.), есть избитые, депортированные, есть случаи, когда ломали камеры.
Были проблемы с аккредитацией у иностранных журналистов, несмотря на то что они подали заранее. Власти вдруг вспомнили, что в мире пандемия, и на этом основании комиссию по аккредитации не собирали. Журналистов без аккредитации депортировали.
Я. Журналистов начали задерживать еще в день выборов, задерживали в эфире и вне эфира, это была попытка устрашения и попытка контроля информации, которая выходила внутри станы и за ее пределами.
Журналистов в Беларуси и раньше обучали как вести себя в кризисных ситуациях, но это всегда были разговор про работу в горячих точках, мы не думали, что «горячая точка» будет на улицах наших городов, что по нам будут стрелять резиновыми пулями и использовать шумовые гранаты.
Готовым в теории можно быть, но на практике журналисты рассчитывали, что жилеты, бейджи и аккредитации будут гарантом безопасности. На деле оказалось, что гарантии нет, и наоборот – отношение к журналистам было даже более жесткое, чем к обычным людям.
Как работают журналисты в условиях блокады связи
Ю. Все журналисты вышли «в поле» и работают без сна каждый день. Когда происходят блокировки интернета, невозможно работать с админкой сайтов даже через прокси-сервера. У некоторых медиа есть редакции за рубежом, и информацию передавали им через прокси и почтовые сервера, чтобы коллеги обновляли сайты.
Использовали простую диктовку по обычному телефону, диктовали заметки или выходили в эфир со смартфонов. Работа с отключением интернета была точечная, не глобальная, чтобы продолжали работать банки и платежные системы. Мобильный интернет лежал весь, но кабельный через прокси мог работать.
Я. У каждого в редакции был доступ к какому-то кусочку, но не к целой системе. Кто-то мог работать только с почтой, кто-то только с админкой, и мы передавали друг другу все по кусочкам, миксовали.
Некоторые редакции рассылали SMS с новостями. Многие завели себе Телеграм-каналы и в первую очередь через прокси люди шли по Телеграм-каналам. Аудитория прокси-серверов в Беларуси выросла с нуля до двух миллионов пользователей.
Как выстраиваются отношения медиа с властью и внутри медиасообщества
Я. Отключение интернета - это важное звено в политике властей по недопущению освещения протестов.
Ю. Журналисты государственных СМИ мало работали до выборов, они в основном транслировали повестку успешного президента, который ведет народ к счастью. Главные нарративы – на улицы выходит зеленая молодежь, которую ввели в заблуждение кукловоды, либо отморозки, которые портят наш город.
Госмедиа не стали освещать протест 9-10 августа и только к вечеру 11 числа что-то стали показывать. При этом сами журналисты на митингах не присутствуют, они используют съемки оперативной информации, нарезку из Телеграм-каналов, от блогеров, чтобы смонтировать нужную им картинку. Но информацию в XXI веке невозможно остановить и невозможно дурить людям голову.
Я. Журналистское сообщество в Беларуси разрознено долгими годами, и если будет создано совместное заявление о ненасилии, речь будет идти только о независимых журналистах. Государственные СМИ полностью поддерживают политику партии. Не уверена, что совместные заявления будут возможны.
Ю. Есть факты, когда люди публично уходят с работы с госканалов, потому что им стыдно. Их мало, но такие факты есть, и это радует.
Я. У нас нет доступа ко многим официальным каналам информации. И за то, что мы какую-то информацию недопроверили, нам «прилетит» только если мы не победим. То, что происходит, это и страшно, и очень обнадеживающе.
О качество журналистики мы поговорим, когда будет возможность хотя бы отоспаться у тех людей, кто «в поле». Пока этой возможности нет, у критиков не откроется рот кого-то обвинять.
Ю. У медиа, в которых фактчек закреплен как часть редакционной культуры, было лучше, чем у других. Есть много Телеграм-каналов, которые занимаются фактчекингом и не пропускают информацию, у который нет хотя бы 90 процентов подтверждения. Как только включился интернет, таких доказательств стало больше
Что можно сделать в поддержку беларуских СМИ
Я. Люди могут помочь распространением информации, акциями солидарности, протестом и информированием на всех языках, это нам очень нужно. Волонтеры переводят большие тексты о событиях в Беларуси на все языки мира. Про Беларусь начали говорить только сейчас, когда стало страшно. Хотелось бы, чтобы про нас говорили больше.
Ю. Во многих странах не понимают нашу ситуацию и не знают, каким медиа можно доверять, а какие публикуют пропагандистскую информацию. И мы даем зарубежным коллегам списки медиа, которым можно доверять. Обращайте внимание, если вам нужны ссылки на достоверные источники, они у нас есть.
Подпишитесь на "Три точки" в социальных сетях