Есть мистика. Есть вера. Есть Господь.
Есть разница меж них. И есть единство.
Одним вредит, других спасает плоть.
Неверье — слепота, а чаще — свинство.
Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх.
Однако интерес у всех различен.
Бог органичен. Да. А человек?
А человек, должно быть, ограничен.
И. Бродский
Нетерпеливый и неискушенный читатель может пропустить эту главу без всякой потери нити повествования. В ней почти нет действия, а приведены рассуждения главного героя об окружающем нас мире, Боге и Высших силах. Рассуждения о Боге ни в коей мере не затрагивают вопросов веры, в них нет и намека на попытку обидеть чувства верующих, коим является и сам автор.
Что от меня ждали
Я проснулся от того, что хлопнула входная дверь. Потянуло холодным сквозняком. Замерцал огонек в лампадке, но устоял. Заныл беспокойно крест после долгого молчания. Что-то происходило, менялось пространство вокруг. Слабое свечение заискрилось синими сполохами и утвердилось у двери. Прозрачный силуэт угадывался в центре свечения - Марфа появилась и двинулась мимо меня к иконе Спасителя. Касаясь предметов – стола, табуретки, сполохи усиливались, и фигура обходила препятствия.
Я не то, что не мог пошевелиться, перехватило дыхание, но оно и не требовалось. Кончики пальцев рук сначала онемели, потом в них появилось слабое покалывание. Сполохи тянулись и ко мне, пытаясь ощупать, фигура проплыла мимо, покалывание прекратилось. Билось ли сердце, я не знал, но комок подступил к горлу, ступор овладел мной.
Марфа, кто, или, что это было, я не знал, взяла одну из книг с полки и открыла ее. Лист из старой книги не удержался и соскользнул вниз, сполохи проводили его до пола и исчезли, затем исчез и мерцающий силуэт.
Луч солнца разбудил меня. Покачивались от слабого ветра ветки, свисающие над окном, их легкие тени порождали солнечных зайчиков, резвившихся на лице, не давая больше спать, - «вставай, пора, новый день пришел!»
Я сел, чувствовался прилив сил, и появилось желание действовать. «Только, что делать», - к сожалению не знал. Вдруг, только сейчас, вспомнилось ночное событие. Что это – сон, явь. На полке все так-же лежали книги, верхние покрылись пылью, никто давно их не трогал, никакого листка на полу не лежало. Все же сон, опять наваждение, как тогда, с крестом, который я нашел. Значит и сейчас мне была подсказка, надо только разобраться в ней.
Священное Писание, Библия, так можно было назвать все эти книги, мне, человеку не опытному в вопросах веры. О существовании этих книг я, конечно, знал, но никогда не держал в руках и, конечно, не читал. Взяв в руки книгу, лежащую сверху, я осторожно убрал с нее пыль и попытался открыть. Заскрипел переплет, запах бумаги, старой, пожелтевшей, заполнил избушку. Страницы приходилось перелистывать осторожно, первых нескольких в книге уже не было, следующие повредились. Книга начиналась с Нового Завета, продолжалась Деянием Святых апостолов, последняя часть содержала Псалтырь. На одной из хорошо сохранившихся страниц стояла дата издания – 1884 год, Синодальная типография, Москва. Шрифт, язык давно забыты, ушли в прошлое. Хотя в церковной жизни, наверняка живут.
Я сел с этой книгой за стол и начал дальше перелистывать хрупкие страницы. Пытался читать, но из этого ничего не получалось, не понятно. Перевернув очередную страницу, увидел листок, вложенный в книгу. На листке в центре имелся отпечатанный текст, уже современным шрифтом, и начинался он словами – «Отче наш…». Листок легко отделился от книги и оказался у меня в руках. Я прочитал текст и тоже ничего не понял. И только потом до меня дошло – а не тот ли это листок, который выпал из книги в ночном сне? Пытаясь разобраться в сути написанного, перечитывал его снова и снова. И, вдруг, в голове, синхронно моему чтению, зазвучал голос моего деда, произносящий похожие слова. Да, это была память далекого детства, и молитва, произносимая моим дедом, - молитва, обращенная к Богу. Так вот в чем дело. Но смысл написанного, молитвы, все равно мне не давался.
Положив листок на стол, я вышел и начал бродить по отведенному мне доступному пространству. А слова молитвы звучали в голове, как будто, сами, уже без моего участия. Сколько прошло времени, я не знаю, но смысл написанного начал открываться мне. Вернувшись в избушку, найдя на полке маленький карандашик, я сел за стол и прямо на листе с молитвой ниже записал:
Ты отец нашему миру, отец человечеству;
Ты везде и во всем;
Ты ведаешь всем миром;
Твои законы справедливы;
Пусть они будут и у нас;
Дай нам пищу духовную сегодня;
Мы грешны, прости нас;
Мы простим друг друга;
Помоги не подвергнуться соблазнам;
Огради от страстей пагубных.
Может и не складный, и не точно отражающий суть, но таким получился перевод древнего, а я это уже понимал, текста.
А затем пришло и понимание сути – наш мир создан, он не сам возник из хаоса. Но жить в нем существам разумным надо постоянно развиваясь и по определенным законам, а законы эти очень просты – все они в тексте.
Но почему мы не можем жить по данным нам правилам? От невыполнения этих правил все беды, происходящие на Земле! Наивно, очень просто, и, в месте с тем, все очень сложно.
В последующие дни я читал книги, если процесс познания, захвативший меня, можно было так назвать. На обычное чтение, а тем более, на понимание могло уйти несколько лет, которых у меня не было. Пройдя первый, отправной этап, поняв суть, поставленной кем-то, а может и чем-то, мне задачи, двигаться было уже проще. Я просто листал книги, а заложенные в них знания сами перетекали в меня и укладывались в каком-то порядке. Это было удивительно, но так получалось. Задумываться, почему, не имело никакого смысла, от меня уже этот процесс не зависел. И чем дальше я продвигался, тем более ускорялся темп.
В перерывах между чтением я задумывался над полученными знаниями, а мой мозг стал походить на компьютер – услужливо извлекая из памяти нужное.
Великая сила Библии была в том, что рассказанная в ней история веры части человечества в Бога, содержала еще и сведения о развитии самого человечества. Существование Бога не вызывало у меня никакого сомнения. Но вот жизнь и поступки людей я не мог оставить без внимания и критики. Самое страшное, не дававшее мне теперь покоя, было то, что свои неприглядные поступки люди оправдывали верой именно в Бога. Парадоксально, но создавалось впечатление, что Бог был игрушкой в руках людей. Они боялись его гнева, но продолжали грешить с его именем на устах, а потом каялись ему же в грехах своих. Мой разум, и раньше склонный к аналитическому мышлению, теперь сразу подмечал несоответствия в логике поступков.
Зачем Каин убил своего брата Авеля понятно, но почему он это сделал?! Этот вопрос повисал в воздухе.
Авраам готов был убить своего сына Исаака, чтобы доказать Богу свою веру? Убить человека, тем более сына! Мог ли Бог давать такие испытания? И что это за испытание – доказать готовность к убийству. Зачем это Богу. В этом испытании проглядывали чисто человеческие качества.
При возвращении в Землю Обетованную еврейский народ с именем Бога истребил племена язычников, живших в этой земле, чтобы освободить место для себя. Но это тоже были люди, правда, молились они другим богам и по - своему. Значит, их можно было уничтожить?
Так, кто же мы, что мы все вместе взятые, если в нас заложена способность и даже жажда убивать себе подобных?! А было ли в нас это заложено первоначально? Не появилось ли эта способность в процессе нашей эволюции?
В остальной живой природе нет такой категории, как убийство. В ней это необходимость, и только с целью добычи пищи. Борясь за территорию, лидерство, животные не убивают друг друга. Слабый уходит, а победитель его не преследует. Правда, я видел в передаче о животных редкий пример смертельной схватки между черепахами, когда одна случайно могла перевернуться на панцирь. Обратный, самостоятельный переворот был не возможен.
Так вот, возможность и оправдание убийства – не порождение ли это нашего разума, свернувшего с правильного пути?
Шли дни. Чем дальше я листал книги, тем больше укреплялся в своей догадке. С именем своего Бога люди вступали в кровавые войны. И каждая сторона доказывала, что ее Бог единственный и правильный. А за войнами и убийствами, смертью, в конце концов, стояли простые человеческие потребности и низкие чувства – корысть, зависть, месть, злоба. Были, наверное, и другие.
И даже пришедший Спаситель, проповедовавший любовь и добро, принесший себя в жертву, не смог ничего изменить. С его Святым Именем и крестом продолжалось истребление людей.
Бог был и есть, и он един. Я пришел к такому убеждению. Люди, народы, разные культуры создавали себе своего, удобного для себя Бога. И как они не принимали культуру других, так и не принимали других Богов. А кто был он, единый Бог, так бы я назвал силы, создавшие наш мир. У Бога не было жестокости, не было зла. Впрочем, наверное, как и добра. А эти категории, скорее, являлись уже сутью, следствием развития человека. У Бога скорее была целесообразность, необходимость движения и развития, достижения каких-то целей. Человеку в этом не пройденном до конца пути была отведена определенная роль. Но какая? И не было ли у Бога, тех, высших сил, сомнения – сможет ли человек справиться со своей ролью. Почему, что пошло не так, и можно ли еще что-то изменить?
Закончилась последняя книга, почувствовалось сильное жжение на груди – крест подавал мне знак, а его камушек светился яркой точкой.
Но вопросы, вставшие передо мной, были не разрешимы. Неужели, странствуя, я мог, или должен был, хотя бы, попытаться найти на них ответы. С этим условием меня отправляли дальше, в неведомое мне странствие.
Пора было идти, круг разомкнулся. Дальше угадывалось только место начала пути, я становился странником.
Продолжение далее: глава 22
Если вам интересно - приглашаю на мой канал, поделитесь статьей со знакомыми и друзьями в соцсетях. Можно даже поставить лайк - он же палец вверх.