— А я терплю его загулы 22 года! — Алена сразу сказала, что она только поговорить и поплакаться на свою жизнь.
Алена мне не понравилась. Ни какой-то теплоты, ни желания обнять она не вызвала.
Ее практически рабская, собачья любовь, преданность неуважение к себе бесит.
Алена терпит загулы своего мужа с первого года замужества и считает себя женой-героиней, принимающей непутевого муженька в семейное лоно после очередной «ходки».
Чтоб вы понимали уровень дна — новых пассий он водил в квартиру, где живет с семьей, а на деньги, которые нужно было потратить на курсы английского для младшей дочери, он свозил очередную даму сердца на выходные в Париж.
Алена прощает, потому что это "ее крест" и она его несет гордо.
—Алена, а почему он с Вами так поступает, как Вы думаете?
—Потому что кобель неблагодарный и козел. А я ему детей двух родила, готовлю вкусно, карьеру забросила...
Самого главное она не понимает.
И да муженёк ее та ещё песня — разве ж есть возражения.
Мне вспомнилась Оксана— мы с ней никогда не были знакомы, но история из ее жизни, рассказанная общей знакомой так меня поразила, что эта женщина для меня входит в список особенных, хотя знаю я о ней мало.
Оксана работала заместителем главного врача в большой и широко известной частной клинике. Зарабатывала по тем временам (да и по этим) очень хорошо.
Руководство ценило, от пациентов не было отбоя. Приглашали проводить лекции для студентов, стажировалась за рубежом, публиковалась.
А ещё два раза в неделю выполняла роль сиделки-нянечки в отделении детской онкологии в самой обычной больнице.
Бесплатно.
Делала она это по зову сердца, потому что когда-то студенткой проходила практику в этой больнице и как ни старалась, не могла забыть детей, многие из которых больше не выходили на улицу.
От некоторых прямо в палате отказывались родители, к кому-то просто очень редко приходили. С кем-то ночевали мамы и папы на одной койке. Но им всем, абсолютно всем было больно, страшно, одиноко. Особенно ночью и в предрассветные часы. Многие ведь умирают на рассвете, так и не встретив новый день.
Оксана же сидела с ними, рассказывала истории, держала за сухие и очень тонкие пальчики, сменяла родителей, который могли съездить домой переодеться. А ещё мыла, меняла утки и подгузники и совершенно не чуралась работы, которую обычно делают менее квалифицированные и известные специалисты.
Утром после бессонных ночей она ехала в клинику и до 2-х часов дня принимала пациентов там.
И вот каким то образом в этом плотном графике у неё завязались отношения.
Не с врачом, что удивительно, а с руководителем какого то подразделения в банке—познакомились на заправке.
Все шло романтично—цветы, записочки, неожиданные сюрпризы, общие планы.
Кирилл был галантен, хорошо образован, очень гордился Оксаной и интересовался ее работой. Оксана была счастлива и лелеяла надежду на спокойную жизнь в любви и семью. Семью она очень хотела.
Месяца через три после начала романа Кирилл сказал, что она должна заканчивать с работой в больнице. Мол, денег хватает, а отсутствие сна и стресс плохо сказываются на здоровье и отношениях. И вообще не пристало ей бесплатно разбазаривать свое время и силы.
Оксана подумала, что он просто не понимает, зачем она ходит к этим детям и решила взять его с собой на смену, чтобы он посмотрел, почувствовал, разделил с ней эту боль, которую она старалась забрать у маленьких пациентов хотя бы своим присутствием. В таких местах никогда не бывает лишних помощников, а отзывчивые души нужны так же, как обезболивающие.
Кирилл прошёлся по отделению, заглянул в палаты, а потом сказал ей:
— Знаешь, Оксан, это совершенно не мое. Они ведь все тут лысые, худые, страшные. От них смертью разит. Поеду домой и ты давай закругляйся.
И он уехал.
А Оксана больше с ним ни разу не увиделась. По телефону сказала, что они расстаются и чтобы больше он ее никогда не тревожил.
Такая история.
Вы спросите, а что тут такого? Он ведь ее не оскорбил, к другой налево не ушёл, не ударил, в наркоманию не свалился.
Вон Алена же 22 года живет с ловеласом, детей от него рожает, в постель ложится, а этой то что? Ну сказал он честно, между прочем. Что не так?
А не так то, что для Оксаны такое его отношение даже не к ней самой, а к другим людям, оказалось неприемлемым. Его эти слова и то, что они просто появились в его голове, перечеркнули ее мечты строить с ним очень желанную семью, перечеркнули его хорошее образование, щедрость, нежность по отношению к ней.
А вот у Алёны, терпящей в отношении себя неуважение и пренебрежение, ничего не перечеркнуто.
Для нее приемлемо менять постельное белье в своей постели после других женщин.
С ней так можно, потому что она это позволила.
Не позволяйте другим поступать с вами так, как вы считаете с вами поступать нельзя.
Потому что если уж вы считаете, что можно, то почему другим нельзя?