К ней прочно приклеился образ сильной женщины, закрытой, независимой, даже жесткой — настоящей Снёжной королевы. Но подо льдом внешней холодности бьется пылкое сердце, которому пришлось немало выстрадать.
Перед операцией, которая решала, будет Лайма жить или нет, Андрей произнес:
— Не бойся. Если все будет безнадежно, мы с тобой вместе сядем в машину, разгонимся и врежемся в стену.
Ей стало немного легче. Липкий страх, заполнявший душу все последнее время, отпустил. Очнувшись после наркоза, Лайма стала искать взглядом Андрея: хотела по его глазам понять, к чему готовиться...
Недетские страхи
Самым страшным кошмаром маленькой Лаймы была белая простыня. В детском саду во время тихого часа нянечка накрывала ею девочку с головой — только так можно было успокоить непоседу. Женщина и не догадывалась, какие муки испытывал ребенок, страдавший клаустрофобией. Лайма задыхалась, покрывалась холодным потом, ей казалось: еще немного — и она умрет от страха. С тех пор боязнь закрытых пространств постоянно преследует певицу. Приступ удушья может настигнуть ее в самолете, лифте, переполненном помещении.
В детстве Лайма страстно желала, чтобы ее все любили. Поэтому девочка не упускала возможности оказаться в центре внимания — хотела услышать похвалы и аплодисменты. Петь ей особо не нравилось, но окружающие так восхищались ее голосом, что ради их восторгов Лайма была готова на все. С первого класса ее приглашали учиться в музыкальную школу, однако Лайма отказывалась: мечтала стать хирургом. Как-то к ним домой пришла преподавательница музыки, чтобы убедить родителей купить способной девочке пианино. Увидев, в каких условиях живет семья — пять человек в одной комнате, она поняла: для инструмента здесь места нет.
Долгое время Лайма считала музыку всего лишь временным увлечением. Готовилась к поступлению в мединститут, а вокалом занималась в свободное время. Однажды Вайкуле распевалась в темном зале филармонии, а когда зажегся свет, увидела знаменитого маэстро Раймонда Паулса — педагог тайком привел его на прослушивание. «Малышка, я тебя беру», — сказал композитор. Так 15-летняя Лайма стала солисткой Рижского оркестра радио и телевидения...
Во все тяжкие
Примерно в то же время с Лаймой произошло то, что случается с тысячами подростков: она связалась с дурной компанией. Одноклассники спешили на уроки, а она прятала портфель в подворотне и бежала туда, где было гораздо интереснее. Самая крутая молодежь Риги собиралась в центре. Поначалу Лайма наблюдала издалека за стайками девушек в модных мини-юбках и джинсовых куртках, за стильными дерзкими парнями. Постепенно стала в этой среде своей.
Чтобы доказать, что она тоже достаточно взрослая, школьница наравне со всеми пила портвейн, курила и использовала крепкие выражения. Оставалось сделать последний шаг...
Ее первым мужчиной стал обыкновенный развязный юнец, но Лайма видела в нем чуть ли не полубога. А через месяц девушку стало тошнить по утрам. «Да ты беременна!» — подсказала более опытная подруга. Желание было только одно: поскорее избавиться от этого ужаса, чтобы все стало так, как раньше. Она даже не поделилась новостью с ее виновником — теперь он вызывал у Лаймы лишь отвращение. Подруга помогла найти врача, делавшего подпольные аборты. Всеми правдами и неправдами были добыты деньги.
— Теперь я отношусь к аборту как к убийству, — говорит Вайкуле. — Но тогда я этого не понимала, не чувствовала.
Она сполна наказана за свою юношескую ошибку: после наспех сделанной операции Лайма лишилась способности иметь детей. Это ее тяжкий крест, ее слезы и боль. Певица стала настоящим трудоголиком, посвятила всю себя работе — возможно, чтобы заполнить пустоту.
Целый год после этого Лайма просто плыла по течению. Компания уже не казалась интересной, но расстаться с ней не было сил. Девушка по-прежнему пила портвейн в подъездах, ходила по дискотекам и ресторанам и совершила еще одну глупость — попробовала модные таблетки, от которых сначала становилось легко и весело, а потом несколько часов выпадали из жизни.
— Очень хорошо, что эти таблетки было трудно достать, — признается Вайкуле. — Не знаю, чем бы все кончилось в противном случае.
Как ни странно, все это время Лайма продолжала заниматься вокалом, и это оказалось ее спасением. Она с радостью ухватилась за предложение поехать на гастроли вместе с ансамблем, ведь это давало ей возможность сбежать из города — от опостылевших друзей, от самой себя. Так, совершенно того не планируя, Лайма начала карьеру певицы.
Сильное плечо рядом
После гастролей ей позвонили из Ленинграда: знакомый музыкант Андрей Латковский предложил стать вокалисткой в новой группе. Она знала его еще по Риге, но теперь все было по-другому. Из невзрачного подростка Лайма превратилась в настоящую красавицу, и Андрей не мог этого не заметить. Он сразу стал опекать ее: заботился, чтобы она правильно питалась, отдыхала и высыпалась. Не пускал в рестораны и бары, куда артисты часто заваливались всей компанией после выступлений:
— Давай лучше посмотрим, как разводят мосты, и подышим свежим воздухом.
Лайме и самой не хотелось возвращаться к былым привычкам: попробовав все запретные плоды, она поняла, что ей это не нужно. Не последнюю роль в ее преображении сыграл и Андрей, «положительный и во всех отношениях приличный человек», как отзывается о нем певица. Он остроумен, элегантен и к тому же потрясающе красив. Не влюбиться в него было просто невозможно!
Они уже больше 30 лет вместе, но так и не поженились официально. Сначала штамп в паспорте мешал совместным поездкам за границу, потом это стало неважным.
— Мне не нравится слово «муж», — делится певица. — Андрей для меня нечто большее.
Особенно ясно Лайма это осознала, когда с ней случилась беда. Много лет она работала на износ: не спала ночами, жертвовала выходными ради репетиций, пачками пила успокоительные, чтобы справиться с приступами клаустрофобии в переполненных залах. Это не могло не сказаться на здоровье. Вайкуле чувствовала: с ней что-то не так, организм начинает ее подводить. Отправилась на консультацию к врачу и услышала страшный диагноз: онкология в запущенной стадии.
Это случилась в Америке, куда Лайма приехала работать. Она стояла на пороге осуществления своей давней мечты — петь на Бродвее. Ей уже принесли контракт, продюсеры не сомневались в успехе, впереди ждало блестящее будущее... Все рухнуло в одночасье. От певицы не скрывали тяжести положения. «В подобных случаях выживает один пациент из пяти», — сказал ей врач. Лайме совсем не хотелось умирать: ведь она еще так молода, так мало успела! Она скрыла болезнь от родных, и только один человек знал, что с ней происходит. Андрей все время был рядом, прошел вместе с любимой все испытания, поддерживая и помогая. Сложнейшая операция прошла успешно, но впереди были годы постоянного страха: на каждом обследовании мог прозвучать неутешительный вердикт.
Произошедшее сильно изменило певицу. Все, к чему она так стремилась — успех, слава, показалось пустым и незначительным. Лайма могла сделать карьеру в Америке, но предпочла вернуться домой, к родным и близким. Заглянув за последний рубеж, она, наконец, научилась получать удовольствие от жизни, от каждого ее мгновения.
Сегодня Вайкуле 62 года. Она стала мягче и терпимее к себе и окружающим, в ее душе проснулись вера и сострадание, и артистка уверена: «Испытания даются нам, чтобы мы стали лучше».