А какие тут могут быть проблемы? - скажет читатель. Англия воюет с Испанией, англичанин имеет каперский патент, захватывает испанский корабль - в чем вопрос-то?
Действительно, тут вопросов нет. А давайте усугубим ситуацию?
Англичанин имеет патент на каперство от голландского правительства, и захватывает венецианский корабль, который везет товары одному из союзников Испании. Куда обращаться венецианскому купцу? Английское Адмиратейство в этом случае издаст только вздох сочувствия, и торговец вряд ли когда-нибудь увидит свои товары.
К тому же Елизавета Английская отличалась известной "гибкостью" в выдаче каперских патентов, иногда отрицая их выдачу (когда ей было это выгодно), а иногда выдавая задним числом.
В 1585 году английское правительство было обеспокоено тем, что призы, захваченные английскими каперами, продаются совершенно без надзора, причем часто - контрабандно и в иностранных портах, и поэтому распорядилось, что все захваченные суда и корабли должны быть приведены на призовой суд в Лондоне для вынесения вердикта о законности захвата.Но этот указ остался лишь благим пожеланием.
После 1588 года в английские порты ежегодно доставлялось более 100 призов, общая годовая стоимость захваченного равнялась примерно 200 тысячам фунтов, что эквивалентно 15 процентам от ежегодного торгового оборота. Спустя годы венецианский посол в Англии высказался в том ключе, что "ничто более не могло обогатить так англичан и дать накопить им богатства, чем каперство, которым они занимались во время войны с испанцами в царствование Елизаветы. При этом они грабили не только испанцев, но и всех остальных, обогащаясь постоянным притоком добычи".
Дошло до того, что каперы стали грабить французские и голландские суда, поскольку испанцы к 1590-м прикрыли свои конвои большими эскортами, что чуть не вылилось в войну с Францией и Голландией.
В 1603 году на престо Англии взошел Яков I, которого такое положение дел совершенно не устраивало. И он немедленно издал прокламацию, в которой провозгласил, что недавние призы, захваченные англичанами корабли, должны быть возвращены, и что любой, кто упорствует в нападении на испанское судоходство после даты официального провозглашения мира, будет рассматриваться как пират.
В ответ некоторые английские каперы предложили свои услуги Голландской республике, которая оставалась в состоянии войны с Испанией до подписания Двенадцатилетнего перемирия пятью годами позже, но в 1605 году Яков I приложил все усилия, чтобы остановить захваты и грабеж иностранных судов английскими каперами, призвав домой всех английских моряков, служащих в иностранных державах, и запретив судам, имеющим каперские грамоты, снабжать или пополнять запасы продовольствия в британских портах. Любой, кто не подчинится, будет рассматриваться как пират, и, как предупредил король, «мы сделаем так, чтобы наши законы были полностью исполнены в соответствии с их истинным смыслом, как против пиратов, так и против всех их приемников и пособников».
Собственно,именно Яков I ввел каперство в ранг закона и поставил жирную точку во взгляде, что "каперство=пиратство", за что был сильно ненавидим арматорами и "морскими волками" Англии. Грабить, прикрываясь каперским свидетельством, стало небезопасно, головы можно лишиться, как писал бывший каперский капитан Бейкер (почти по Ипполиту: "Как скучно мы живем!"): "Вот такая, сука, жизнь, и как мерзко мы живем сейчас ((Here’s a scurvy world, and as scurvily we live in it))... Где те былые времена, которые мы видели? Когда мы могли петь, ругаться, пить, трахать шлюх и убивать так же свободно, как мух в булочной? Когда мы сможем делать это снова и какой закон позволит нам это? Нет, теперь мы не можем вести себя так, как раньше, поскольку нас повесят неприменно за шею, причем на законных основаниях. А раньше... раньше море было нашей империей, и мы грабили кого хотели, по желанию".
