В самом темном углу Богом забытой забегаловки сидел он, облокотившись одной рукой на липкий круглый столик. Перед ним стоял стакан, укутанный разводами, а на дне переливалась жидкость цвета карамели. Его взгляд падал на эту жидкость, а свободная рука нервно ерошила волосы. Он называл себя Человек. Просто Человек. Ведь в мире, где люди принимают обличия змей, волков, трусливых зайцев и просто ослов, так важно оставаться Человеком.
Человек достал из куртки телефон, тот приветливо загорелся экраном в ответ, освещая и обнажая взору убогость этого места и пьяный оскал всеразличных животных и чертей за соседними столиками. От нее ни одного звонка, ни одной смс-ки. Он едва заметно покивал своим мыслям и резко убрал телефон обратно.
Внезапно, из темноты, вынырнула официантка, гипнотически кружась и извиваясь вокруг его столика, сверкая глазами и серебристым подносом. Человек поднял указательный палец вверх, что означало «повторить». Официантка затрещала змеиным языком, распустив свои иссиня-черные кудри Горгоны. Человек достал несколько смятых засаленных купюр и кинул их на поднос. В ответ она лукаво улыбнулась, блеснув ядовитым клыком, и исчезла во мраке бара и вихре запахов. Он был уже достаточно пьян, но ему не хотелось домой, в пустую промерзшую квартиру, где полотенца, одежда и даже постельное белье пахло его гордой сильной Птицей.
От воспоминания о ней, его рука невольно потянулась к внутреннему карману, где еще пару часов назад приятной тяжестью хранилось кольцо, которое сейчас пылилось на полке ломбарда за углом, а, может, кто-то щупал его своими жирными лапами или очередная корова пыталась натянуть его на свое копыто. В любом случае, это было уже не важно, он сделал все, что мог.
Из-за спины послышалось шипение, и ловкие зеленые руки заменили пустой стакан на полный. Это последнее, что он помнил. Все закружилось, смешалось, жидкость обволакивала его пустой желудок, а потом сжала всю систему пищеварения, подобно цепким зеленым рукам.
Очнулся Человек уже на утро, в своей квартире, прямо в грязной одежде возле кровати. Голова болела, ему предстояло заново учится существовать, самому готовить завтрак, пройти все шесть стадий по окну Овертона от «немыслимого» до «действующей нормы». Принять. Внушить себе, что это было ошибкой, или сном.
Человек поднялся и подошел к окну, достав телефон. Ничего. От окна потянуло холодом, он и не заметил, как наступила осень. Его птице пора улетать на юг, и он больше не мог ее любить. Боль от этого была сильнее, чем от помутневшей вспухшей головы. Дома находиться стало невозможно, и он вышел в дождь. Холод приводил в порядок его хаотично-хроматические мысли, капли падали за шиворот, отчего он поежился и глубже завернулся в воротник куртки. Возле него остановилось желтое такси – единственное яркое пятно в этой серой массе, и замученный мозг бездумно дал сигнал сесть внутрь.
Стало тепло.
Человек протянул все деньги, что у него были, огромной горилле-водителю с кулаками-кастрюлями.
- Насколько хватит суммы, куда-нибудь подальше от этого города – уверенно сказал Человек простуженным хриплым низким голосом, а потом тихо добавил – мне уже все равно куда.
Такси лениво тронулось. Может, Человеку удастся начать все сначала в другом месте, завести покорную жену-овечку? Маленький домик? Миленьких детей-щенят, что вырастут в равнодушных псов? Скромную работку? Мысли о новой жизни пугали, но и грели его (или это была печка автомобиля?). Человека разморило, он тихонько засыпал, погружаясь в мир, полный мягкой пушистой ваты, в которой утопало его уставшее тело. Но сигнал телефона выдернул его из страны грез, стряхнул с него волшебный песок, что сыпал ему в глаза Песочный Человечек. На экране помаячило смс от Птицы, но он не почувствовал ни радости, ни облегчения, ничего, слишком сильно износилась душа, почти до неузнаваемости. Он удалил смс и одинокими медвежьими глазами уставился в окно, на пролетающие пейзажи безграничного хмурого леса.