Встреча наша закончилась тем, что Олежка и Никита обменялись телефонами, Никита пообещал вечером написать ему, во сколько и где конкретно начнется открытый урок по тхэквондо, и заодно будто бы между делом сообщил, что я там точно буду. Честное слово, едва не икнула, как это услышала. Где я – и где единоборства? Это Белка у нас человек боевой и бывалый, а я точно не от этой стенки гвоздь. Хотя за последний год мне и везло на стычки с рукоприкладством, все эти неприятные случаи лишь укрепили меня в мысли о том, что лучше было бы обойтись совсем без них.
Уже в такси по дороге домой я попыталась объяснить Никите свою позицию, на что он ответил:
- Да успокойся, тебя никто на татами не гонит. Просто у нас такое правило, если приходит новенький, то в первый раз его сопровождает кто-то из старших. Обычно родители, но бывают и исключения. Например, братья-сестры, крестные, или просто кто-то из взрослых знакомых. Гришка меня заверил, что послезавтра он придет на занятия, как штык. Тащить туда в качестве сопровождающего твою матушку – так себе идея, если честно. А уж с учетом того, что с большой долей вероятности Олег там тоже появится, то и выходит, что ты будешь сопровождающей сразу у двух мальчишек. Все равно же ты пока в отпуске! Посидишь на лавочке, посмотришь на тренировку. И домой! И я с тобой за компанию посижу. А может, и разомнусь немного, сгоню отпускной жирок. Поживем – увидим!
- А кто будет вести занятия? Андрей?
- Скорее всего, - беспечно отозвался Никита, но мне показалось, что с напускным спокойствием он всё же чуточку переигрывал. – С малышами наш дедушка страус давно уже не работает, а вот группа самотека и младшая взрослая группа – это его вотчина. Так что вести будет либо подменный тренер, либо сам Андрей. Гришу он уже одобрил, а про Олега я ему отдельно напишу.
- Ты думаешь, мы правильно поступаем? Хотя, у меня нет других вариантов от слова совсем. Олежку жаль до невозможности, но мы ж ему никто и звать никак! Но если не мы, то кто же?
- Не хотел это говорить, - вздохнул Никита. – Но теперь вижу, что придется. Понимаешь, Куся, ты – уникальный человек. Если рядом с тобой кому-то плохо, ты до последнего пытаешься решить чужие проблемы за счет себя самой. Своего времени, своих ресурсов, своих денег. И при этом получается так, что эти ресурсы, как правило, уже распланированы на что-то другое. На других людей. И совершенно на другие вещи. И ты начинаешь метаться, перекраивать в спешке, стараясь сделать так, чтобы никто не ушел обиженным. Но обиды будут всё равно. Это пока твой бывший пасынок – милый, всеми забитый мальчик. Пройдет еще несколько лет, и если ты будешь и дальше потакать всем его желаниям, потому что остальные взрослые его предали и бросили, он вполне может решить, что ты – вполне подходящий персонаж для его первого сексуального опыта, к примеру. Или для того, чтобы прикрыть перед полицией, поймавшей его за покупкой косячка у одноклассника. Чтобы дать денег на пересдачу заваленного экзамена в колледже – прямо в карман преподу. И дальше по списку. Принцип яблока от яблони, к сожалению, никто не отменял. А секция – она учит быть честным. И самое главное – честным перед самим собой. Тебя завалили на тренировке? Значит, не тянешь, не отрабатываешь, фигней занимаешься. На сентябрьские сборы на юг выбрали кого-то другого? Ну так догоняй, наверстывай технику и поедешь вместе со всеми в следующем году! Плюс я не просто так сказал, что платим мы за него ровно до первых соревнований. Не потому, что мы с тобой жадные и нам эти деньги самим пригодятся. А для того, чтобы у него был стимул наконец-то перестать себя жалеть и сделать хоть что-то, чтобы из этой ямы выбраться. Например, усердно тренироваться и получить на первых в жизни соревнованиях хотя бы шестое место. Честно завоеванное потом и кровью.
Я долго молчала после монолога Никиты. Сначала мне было дико неприятно. Будто я что-то нехорошее сделала, и меня за это прилюдно отчитали. Даже было желание попросить таксиста остановиться и выйти вместе со Златой на полдороге. А потом… я глубоко вздохнула. И подумала, что Никита точно не хотел сделать мне больно. Не в его это стиле. Значит, если он такое говорит, то так оно во многом и есть. И я уже не тягловая лошадь одна на всех. Имею право ставить границы. И буду!
Если я не улыбаюсь. Часть 114