Начало Предыдущая часть
— Да не помню я, Игорь! 15 лет прошло!
— Хоть имя вспомните. Рита как-то упоминала об этом случае из её жизни, но я, честно говоря, не акцентировал внимание. Ну, было и было…
— То ли писатель какой, то ли певец.
— Толстой, Достоевский, Пушкин, Киркоров, а может Кобзон?
— Нет. Типа Прометея что ли…
— Ни писателей, ни певцов таких не знаю. — Игорь сокрушенно сел на стул, опустив голову.
— Погоди… Что-то про старуху Изергиль она говорила.
— Горький? Данко? И певец такой, вроде, есть!!!!
— Точно! Данко!
Игорь расцеловал Светлану в обе щеки и выскочил из квартиры.
— Алло! Ваня! Ищи дело Данко, 15-летней давности. А я к своим забегу. Глаша вчера мне показалась слишком бледной. И Русланчика повидаю.
Аглая полулежала на диване, наблюдая за братом. Руслан мирно играл в машинки, нагружая и разгружая свой любимый самосвал.
— Дядя Игорь! Что-то известно уже? — воскликнула девочка.
— Ищем. И найдём! Как вы тут? — Игорь подхватил на руки сынишку, тот зашёлся радостным смехом в руках отца.
— Руслан спал хорошо, на завтрак съел тарелку каши, на обед я ему суп разогрела.
— А сама? Ела что-нибудь?
— Я не голодная.
Игорь пощупал лоб девочки. Заглянул в глаза.
— Мне не нравится твоя бледность. Поешь обязательно. Как найдём маму, положу тебя на обследование. Всё. Я побежал. Держитесь тут, дети!
Руслан было захныкал, но Аглая быстро переключила его внимание, и малыш успокоился. А девочка снова легла на диван.
"Вроде ничего особенного не делала, а так устала, — подумала Аглая. — Ничего, вот маму найдут, все будет хорошо".
— Что-то твои не больно-то шевелятся, — усмехнулся Данко. — Может и не нужна ты никому, королева Марго?
— Пить дай, говнюк! — губы Риты растрескались от холода, хотелось пить. Тёмные круги залегли под глазами. Рита потеряла счёт времени. Два дня прошло или три или пять. Окон не было, лишь свет от факела, то затухающий, то вновь разгорающийся.
Времени у Риты было предостаточно, чтобы подумать о жизни.
"Говорят, что жизненный путь идёт по спирали. И если тебя возвращает в какую точку, то ты не усвоил урок. Какой урок не усвоила я? Что не так я делаю? Никому не желаю зла, не сижу на чьей-то шее, работаю… Можно сойти с ума от этих мыслей. А что, если это не я, а Данко не усвоил урок? А я оказалась лишь средством, чтобы он, наконец, его усвоил…
Да. Так и есть. Не дождётся этот никчёмный человечишка, чтобы я сломалась и впала в уныние. Игорь меня найдёт. Что я холода не видела? Или с голоду тут умру? Вот взять, к примеру, кафе моё. Да я иной раз за день крошки в рот не положу! Нанюхаешься ароматов кухни и, вроде, сыта. Конечно, неплохо бы съесть бутербродик с колбаской. Наверное, после праздника осталось полно нарезки. Все! Я не думаю об этом".
Паша, как ему казалось, продумал план мести до мельчайших деталей. Но на поверку план оказался каким-то уродливым и корявым. Ну, выкрал он Риту. Держит взаперти. А дальше что? На зоне он рисовал себе картины одна страшнее другой: то он насилует Риту, то приводит для этих целей бомжей, погрязнее, чтобы сделать ей как можно больнее и неприятнее. Избивает её плетьми.
Глядя на эту хрупкую, но сильную женщину, в голову Павла стали закрываться другие мысли. Всплыла в памяти случайно оброненная фраза бомжа о всепрощении. Сучков тоже почитывал Библию, благо в библиотеке у него была масса времени. Но тогда, на зоне, не легла душа, не зашла книжечка. А сейчас, сидя в бомбоубежище, боясь выглянуть наружу, Паша крепко задумался.
"На самом деле я же не злой. Как я плакал, когда мамка умерла! И женщин своих я любил. В общине как жили хорошо! Ну, немножко лишковал, пару раз не досмотрел, жертвы были, но в основном-то…
С документами, конечно, было дело, отжимал квартирки, но жить-то надо, не на заводе ж пахать с утра до ночи? Сейчас, правда, если бы взяли, пошёл бы и на завод. Отработал тихонько день, пришёл домой, жена борщом накормит… Не накормит никто. Проср..л свою жизнь. Ну, и куда мне теперь эту Риту девать? Может выкуп за нее попросить? Уехать ближе к морю и прожить остаток дней без шика, зато спокойно? Да сколько за неё дадут? Муж — докторишка, без неё даже кафе продать не смогут, чтобы денег достать… Вот, блин! Пойду хоть накормлю что ли. Старый жалостливый дурак. "
— Машина пропала с камер вот в этом районе. Здесь несколько старинных построек с подвалами и вот, самое главное, заброшенное бомбоубежище. А у вас что нового? — Галина запыхавшись от быстрой ходьбы скороговоркой выпалила результат своих изысканий.
— Галя, ты — чудо! — Иван не переставал удивляться уму и логике этой молодой женщины. — Подняли дело "Данко", он у нас один гипнотизер на примете. Как раз освободился месяц назад. Видели его в городе.
Галина зарделась от комплимента, поправила блузку, заправила за ушко выбившийся локон.
Через полчаса группа быстрого реагирования прочесывала дом за домом на месте выделенного на карте участка. Бомбоубежище нашли быстро. Окно вентиляции было замаскировано под собачью будку.
Игорь очень волновался, как бы похититель со страху не натворил бед. Он тёр, красные от недосыпания глаза, то и дело доставал носовой платок из кармана, разворачивал его, снова сворачивал. Сердце больно билось о рёбра.
Иван сосредоточенно отдавал приказы, взгляд его был твёрд, голос отдавал металлом. Галя, не слушая никакие уговоры стояла тут же, поодаль. Напряжение последних дней сказалось и на ней. Обычно гладко-зачесанные волосы растрепались, очки постоянно съезжали на нос. Зябко кутаясь в лёгкое бежевое пальто, Галя, однако, успевала исподволь наблюдать за Иваном. Этот внешне ничем не привлекательный человек с ежиком седоватых волос, с прямым носом и тонкими губами притягивал Галину. Его коренастая фигура вселяла уверенность. Галя несколько раз одергивала себя: "Такая ситуация, Рита в опасности, а я, как дурочка, пялюсь на мужика". Но несмотря ни на что, в душе разливалось тепло при мысли, как эти крепкие руки обнимут её и… "Стоп! Освободим Риту, потом уж будем думать, что там будет… и будет ли" …
— На, поешь. — Павел протянул Рите отломленный батон.
— В этом заключается твоё "месть будет страшна"? — Рита иронично смотрела на своего похитителя. Павел подошёл ближе. Рита метнула на него полный презрения взгляд. "Всё, сейчас он меня убьет, — подумала Рита. — Зачем я его провоцирую"? Но страха женщина не испытывала. Чувства притупились. Даже мысли о детях уже не вызывали слезу. "Игорь позаботится о них. Я могу быть спокойна".
— Не дергайся, отстегну наручники, — уставшим голосом сказал Павел.
Рита удивленно вскинула бровь.
Щелк-щелк… Рита потерла запястья, от наручников остались следы. На щиколотках виднелись кровавые потеки, острые края ножных "кандалов" поранили-таки кожу.
— Что изменилось? — спросила Рита тихим голосом.
— Всё. Конец мне. Нашли тебя.
— Я не пойму, а чего ты от меня хотел-то?
— Какая разница. Это уже не важно. Знаешь, я тебя по-своему любил…
— Это ты сейчас придумал? Может, мне тебя пожалеть?
— Не надо. Я сам сделал свой выбор. На этот раз мне уже на свободу не выйти. Устал я. Там уже двери вскрывают, я слышал звук болгарки, ещё немножко и пойдёшь к детям. Береги их. Моя мать спилась и ушла из жизни, когда я был совсем зелёный. Научить уму-разуму было некому, кроме "командиров" в детдоме. Ладно, я пошёл.
— И куда ты теперь? — Рита сама себя не понимала, должна бы ненавидеть его, а она жалела…
— Прощай. И прости.
Шаркающие шаги стали удаляться вглубь лабиринта, туда, куда не проникает свет факела. Рита проглотила ком, застрявший в горле. Отпила воды из бутылки. Подняться не хватило сил. Она услышала шум, стала с надеждой смотреть в проем. Кричать тоже не было мочи. Слезы облегчения покатились из глаз.
— Я здесь, — Рита подала голос.
Игорь обнял жену. Он не мог сказать ни слова.
— Слава Богу! — Галя обняла подругу. — Мы тут все переволновались за тебя. А где этот-то?
— Прячется где-то на нижних ярусах, — вклинился в разговор Иван.
— Оставьте его, — голос Риты звучал как гранит.
— Ты с ума сошла? — вскрикнула Галя.
— Да за это убить мало, — Игорь гладил запястья Риты, скрипя зубами.
Иван молчал.
— Я видела его глаза. Он не причинит никому зла.
Через два года мальчишки, обследуя убежище, обнаружили останки человека. Так бесславно закончилась жизнь "Великого Данко, несущего свет".