Во время моего долговременного пребывания на улице, я услышал, как к востоку отсюда происходит какая-то бойня. Недолго думая, я решил связаться с кем-то из старших по рации и спросить о событиях, что там происходили. Звуки выстрелов рокотом разносились по округе, но никто даже и не думал отвечать на мои запросы о соединении. Стало ясно, что творилось что-то неладное. Спрятав рацию обратно в карман на разгрузке, я побежал в направлении стрельбы. В последнее время даже на территории Заслона было неспокойно, что уж говорить об остальной части Зоны. Сталкерству, скорее всего, скоро придёт конец, и даже злосчастная вера в то, что военные не пойдут дальше - не поможет. Мы слишком громко о себе заявляли, и получаем то, чего, в принципе, и добивались. Огромные территории уже захвачены военными, и в скором времени, похоже, эта участь постигнет и этот клочок земли. Я двигался не слишком быстро, так как стрельба уже утихла и велика была вероятность, что новичков, коих в этих краях было достаточно, настигла не самая лучшая концовка.
Поднявшись на холм, откуда открывался отличный обзор на низину впереди, где обычно красовался сталкерский лагерь, я осмотрел местность. Вокруг не было ни души, как я не прищуривался. Снова достав рацию, я повторил попытку связаться с кем-то, но тщетно. Мне на мои вопросы отвечал лишь шелест листьев, потревоженных ветром. Холодный воздух неприятно задувал за шиворот и проходил вглубь комбинезона, вызывая мурашки по всему телу. Съёжившись и вжав голову в плечи, я перевёл дыхание и постарался меньше обращать внимание на этот мороз. Пришло время двинуться дальше. Из звуков на несколько мгновений пропал даже ветер. Ни птицы, ни мелкие грызуны, то и дело шастающие в траве, не тревожили этого странного покоя. Такая тишина очень настораживала. Я всё ещё не снимал с плеча свой автомат, дабы не греметь этой бандурой на всю округу, избегая при этом обнаружения как можно больше.
Когда я пришёл к источнику звуков выстрелов, то ничего из ряда вон выходящего не увидел. Лишь тихая гладь жухлой травы, развевающейся по ветру. Костёр, а точнее то, что от него осталось после последнего визита людей, отвечал на мои вопросы побелевшим древесным углем.
– Как-то всё это… необычно, – проговорил я себе под нос, – я же отчётливо слышал стрельбу. Но тут никого не бы…
Не успел я договорить, как с огромной скоростью в контейнер, возле которого я стоял, влетела пуля. Сразу сообразив, что выстрел произведён со стороны блок-поста, я нырнул в укрытие. Мне посчастливилось, что прицельный огонь снайпера был сбит шквалистым ветром, возникшим из ниоткуда. Я немного рассмеялся, понимая, что сейчас меня спасла не кто иная, как матушка-природа. Но того факта, что сейчас я нахожусь под прицелом, это не отменяло. К тому же, неизвестно, пробивалась ли уже проржавевшая сталь этого контейнера, за которым я прятался. Пробовать пробежать обратно – самоубийство. Не факт, что в самый нужный момент снова поднимется ветер и сделает своё доброе дело. Я принялся сидеть и ждать. Покрутив рацию в руках и попытав снова удачу связаться хоть с кем-то, я опять наткнулся на провал. Чушь какая-то…
Облака по небу плыли с огромной скоростью и меня время от времени обдувал уже привычный, и даже в каком-то смысле приятный, холодок. Чуть к востоку слышался озорной лай собак. Наверное, слепыши игрались между собой. Дым от костров в деревне возвышался над крышами домов, а моя рация всё также молчала. Ожидание утомляло, и мне даже не было известно, смотрит ли до сих пор тот снайпер в мою сторону, или я уже долгое время сражаюсь лишь со своими собственными опасениями. До чего же влиятельно наше собственное представление о происходящем. Наш разум может как вытащить нас из глубокой темени, полагаясь на самый удачный исход событий, так и загнать нас в ловушку из сомнений и страхов. Не было, нет и не будет в мире человека, который хоть раз не поддавался влиянию своей мнительности насчёт какого-нибудь события. Наш мозг хоть и по истине гениальное устройство, но до чего же эта гениальность порой неудобна.
Не знаю, сколько времени бы я ещё здесь просидел, но примерно через три часа из-за холма со стороны деревни выглянули фонари. Вечерний обход территории, повезло всё-таки. Я тотчас включил свой налобный фонарь и начал сидя махать руками вышедшим ко мне сталкерам.
– Эй, парни, осторожней! Снайпер со стороны блокпоста орудует!
Их взгляды сразу же устремились на меня и, кажется, кто-то из них даже захохотал в ответ на такую сумбурную ситуацию. Этот хохот я узнал сразу. Живчик, не иначе.
– Жокей, это ты там что ли высиживаешь?! – Живчик обратился ко мне с раскрытой до ушей улыбкой, что я понял по голосу, – На кой ляд ты туда забрался?!
– Долго рассказывать! Но мне бы выбраться отсюда под вашим прикрытием, тогда я смогу тебе всё в подробностях рассказать!
– Не вопрос! Давай, тикай оттуда, пока я тебя свинцом не нашпиговал вместо твоего любимчика с блокпоста, ха-ха!
Через несколько минут я уже сидел у излучающего тепло и спокойствие костра, и слушал байки, что травили находящиеся рядом со мной люди. Ночь предвещала быть тихой и спокойной. Небо уже чистое, безоблачное, и в его темноте можно разглядеть звёзды. Их пестрящие белые огоньки светились, приманивая к себе любопытные взгляды каждого из нас. Я видел, как Живчик, уперев локоть в колено и положив на ладонь подбородок, тоже смотрит на небесные тела с умиротворением. Что-то было в этом недосягаемом космосе такое… знакомое и притягательное. Когда смотришь на звёзды, создаётся неподдельное ощущение, которое нельзя ни с чем спутать: чувство, словно ты там уже когда-то бывал. Словно ты родом именно оттуда. И все эти земные суеты созданы вообще не для тебя. Они необычайно крошечны по сравнению с тем, что таит в себе то бесконечное пространство.
Люди смеялись и перекрикивали друг друга, сменяя один анекдот или очередную искромётную шуточку другими. Эта беззаботность, присущая людям, живущим вдали от основной цивилизации, мне и нравилась, и настораживала. Порой она играла на руку злу, что обитало в этих краях. Я говорю не о мутантах, не об аномалиях и каких-либо сверхъестественных явлениях, а о тех же людях, сидящих совсем недалеко отсюда: на военном блокпосту.
Позже, через четыре дня после той стычки, я вышел в сторону Клоаки, чтобы по просьбе Сидоровича передать некоторые бумажки диггерам, ожидающим моего прибытия в районе Барахолки. Сведения, которые содержались в этих документах, должны были стать чем-то вроде «пропускного билета» в закрытые ранее места внутри уже исследованных лабораторий. Не прошло и двух часов, как я добрался до фермы, откуда и начался мой рассказ этой истории. Там мне и пришло сообщение на КПК с просьбой о помощи, отличающееся особым звуком уведомления. Когда я открыл его, то стало известно, что на Деревню напали военные. Я было ринулся назад, но вдруг в нескольких метрах от меня приземлилось несколько пуль, а с железнодорожной насыпи через мегафон прозвучало «Назад пути нет, сталкер! Вали, или будешь убит!»…
