Большой музыке, преодолевающей-побеждающей тяготы и маразм бытия, именно так и нужно было вернуться из заточения. Пронзительным жизнеутверждающим концертом Марии Остроуховой.
9.08.2020. Кафедральный собор Петра и Павла. Ave Maria. И.С.Бах. Прелюдия и фуга ля минор; Токката и фуга ре минор. Сочинения для органа 13-21 веков (аноним, С.Шайдт, Дж.Перголези, Ф.Строганов). Ave Maria И.С. Баха – Ш.Гуно, Л. Люцци, Ф. Шуберта, Ф. Строганова.
Мария Остроухова, меццо-сопрано. Федор Строганов, орган.
«Мир уже никогда не будет прежним» - поучают-приучают нас. Где мы, нынешние, опутанные запретами, со скукоженным волеизъявлением и, по сути, расчеловеченные – и где голос Марии Остроуховой?! Ее несравненный драматургический диапазон, в котором грусть органично переходит в гнев, а гнев в надежду, и во всем певица достигает глубины и высоты.
Одно знаю точно: музыка слушается теперь по-другому. Пропитывается новыми смыслами. Так вот, Остроухова и Строганов сделали отважный шаг навстречу этим смыслам.
Орган и голос звучали в этот вечер равно прочувствованно и равно осмысленно. Федор Строганов взял на себя сложную миссию – исторический контекст. Орган проводил линию веры – пробивающейся ростком, крепнущей, плененной и искажаемой колоброжением бытия, его неизбывной суетностью. Истончающейся…
Вершиной вокальной партии стала Ave Maria Баха – Гуно. Выше, еще выше! Остроухова посягнула подняться с земного к небесному и слить в органичном единстве. Работой души и подвигом духа.
А дальше – орган с ля-минорной прелюдией и фугой прозвучал молохом, перемалывающим высокое в бытовое. И снова – голос Остроуховой с анонимным сочинением 13 века. Как полный неизбывной печали стоп-кадр страшного убийства Богочеловека…
И Ave Maria отдалилась от земли и от нас. Она звучала, скажу так, повествовательно в сочинении Люцци и грустно-мечтательно у Шуберта. А орган тем временем добавил пущей актуальности современной нам Токкатой Штамма. Где уже слышалось импульсивное-заведомое послушание марионеток, ведомых властными кукловодами.
И тут Строганов дал программе перелом. И второе дыхание! Знаменитую Токкату и фугу ре минор, да, любят играть все мастера органа. Вот только Строганов совершил в этот вечер нечто особенное. Он исполнил Апокалипсис личности. Его воображаемый герой метался, стонал, стенал. Его герой был прижат к стене, загнан на край пропасти и выброшен из человеческой сущности, той, как ее замыслил Создатель…
И тогда вдруг зазвучала Ave Maria, сочиненная Строгановым. Жалею, не догадался спросить – а не Марии ли Остроуховой посвятил он этот опус? Теперь вокал восстанавливал радость жизни, не омраченную ни грустинкой. И мне невольно вспомнилась по аналогии предпоследняя симфония Малера, гимн женскому началу, царящему во Вселенной. Ну да - принято считать, композитор здесь явно перебрал с идеализмом…
Вот только идеализм – это уж точно не про Марию Остроухову! Изъяснявшуюся, было дело, в итальянском полицейском участке ариями из опер (за незнанием прочего итальянского), дабы помочь отыскать воровку. А в самом начале отечественной гастроли «пандемии» спевшей озорную-язвительную песенку про пресловутый вирус. Спевшей буквально в параллель признанию министра здравоохраения, на всю страну заявившего: «Мне страшно!».
Для пущего эффекта Остроухова и Строганов дали бис жизнеутверждающим опусом Монтеверди, где имитировались звучания разных музыкальных инструментов.
Пусть звучат все голоса! Пусть расцветают все цветы!
В этот момент мне показалось, что маски сами собой дружно спали с лиц слушателей.
Вышел на Маросейку – гляжу, прошел нежданный дождик. В небесах-то услышали концерт, отозвались! И снова потянулась та заветная ниточка от земного к небесному.