У мамы на кухне лежала большая тетрадка. Толстая-претолстая. Когда Маша была маленькая, она боялась до нее даже дотронуться. Когда подросла, осмелилась спросить: что в ней?
— Ах это, — засмеялась мама, — семейные рецепты. Перепиши, что нравится.
В самой тетрадке ничего интересного: сколько куда класть муки, сахара да соли. А вот на полях каждый писал что-то для себя важное — семейные мудрости, да и глупости, признаться, тоже. Маша как завороженная переписывала, воображая что прикоснулась к чему-то древнему и глубокому. «Не бывают плохих рецептов, бывают кривые руки,» — назидала ее тетя. «Готовить нужно с добрым сердцем и чистыми руками, — делилась прабабушка.
Но больше всего Маше понравилась бабушкина запись: «В приготовлении пищи есть что-то от алхимии.»
Девочке казалось, что ее бабушка - ведунья и передала ей знание. Хотя все знали, что Машина бабушка инженер, но девочке нравилось так играть: она не просто взбивает яичный белок и сахар, она колдует. Еще бы, если из них получаются башенки для огромного безешного замка! А из простого масла — сливочный крем. Замок из безе они с мамой готовили по праздникам.
— Крема не нужно жалеть, иначе замок развалится, — приговаривала мама.
***
Вскоре выяснилось, алхимики далеко не все. Она поняла это, когда у бабушки был юбилей. Приносили разные блюда: вот филе акулы под сырным соусом, заливное, карпаччо. Ей стало даже неловко за свой торт. Что там, яйца да сахар!
Все танцевали, то и дело околачиваясь возле Машиного замка. Когда настало время подавать, на большом блюде лежали лишь две одиноких безешки.
А филе акулы так и осталось нетронутым.
***
— Мужик — он зверь пугливый. Его нужно прикармливать, наивное ты создание. При-карм-ли-вать — учила её бабушка, — Запоминай, вот те инструкция: борщ сварила, да пока он, бедолага, очухаться не успел, женила! Учись, пока я жива!
Ну она и прикармливала. Это было несложно: парни так и вились вокруг ее кухни, а вот полненькая стеснительная Машенька их как будто бы не слишком интересовала, по крайней мере явно проигрывала конкуренцию борщам, пирожкам и блинам.
— Эх, ну ты даешь! Кудесница-чародейка! Да за такую еду и жениться можно, — хвалил очередной ухажер.
Девушка смущенно улыбалась. Вроде бы, должно быть приятно. Почему же ей грустно и неловко, будто рушится хрупкий безешный замок?
***
Любовь свою она встретила, да такую «Что и в книжках не опишешь! Там все врут, по-настоящему — в тысячу раз сильнее,» — говорила Маша, и ее серые глаза вдруг становились отчаянно-голубыми.
Кормить того, кто действительно дорог, оказалось сложнее, чем подружку или случайного ухажера. Она потчевала несчастного Диму овсянкой и бутербродами, все собиралась с духом забацать что-нибудь такое «алхимическое», но каждый раз останавливалась из-за суеверного страха. Она не знала, что выбрать, не знала, как подать, не знала, что он скажет.
Поэтому по-настоящему Дима познакомился с их семейными «алхимическими» способностями только на свадьбе.
Все было лучше, чем она себе могла представить в самом смелом сне. Тонкое персиковое платье (чтобы влезть в него Маша похудела на пять килограмм), танцы, и Димины горящие глаза. Он первый смотрел на нее как на чародейку, даже не попробовав ее еду!
Вот только любимый сидит и ничего не ест. «Волнуется что ли?» — подумала Маша.
— Да ты попробуй!
— Извини милая, я не знаю... курица в сочетании с ананасами, — замялся он.
— Да попробуй ты, — Маша пихнула жениха.
Он вежливо положил ложку салата и осторожно попробовал.
— А и правда, ничего, — выдавил Дима, — Передай мне, пожалуйста, лучше селедочку.
«Это же наш, фирменный салат. Он не может быть просто «ничего». Может быть, Дима просто не распробовал?» Маша сыпанула себе щедрую порцию, попробовала и неловко закашлялась. Все в этом салате было на месте: и нежная курочка, и ананасы и даже хрустящие жареные орешки. Но не вкусно. Попробовала другой салатик, третий.
Маша поморщилась и поднесла еще одну ложку, узнавая. Кто же это… бабушка режет мелко и аккуратно, дедушка — крупно, зато чувствуется — мужская рука!
А так стругает только тетя Катя! Тетя Катя из общепита! Тетя Катя, во время готовки озабоченно думающая о сломанном кране на кухне! Она, она коварно прокралась на кухню, чтобы «помочь» маме. И испортила ВСЁ! У Маши на глазах выступили слезы:
— Милая, что с тобой! Ты это из-за салата что ли расстроилась? — слышался голос мужа, — Хочешь, я гору таких съем!
Нет, их тетя Катя не была плохим человеком. Как-то она помогла Машиным родителям, когда не хватило денег до зарплаты и даже подкармливала бездомных котят.
Но алхимиком она не была. И ничего тут не поделать. «Он же разведется со мной, как все тут распробует» — испугалась Маша.
****
Но Дима не развелся. Он тоже оказался алхимиком. Только алхимиком наоборот. По Машиным меркам - черным колдуном, переводившим хорошие продукты на какое-то жуткое варево.
Чтобы он ни готовил, это получалось одинаково ужасно. Чтобы свое неумение как-то скрыть, он использовал тещину хреновую закуску, обильно поливая ею все, что готовил. (закуска-то сама по себе была очень даже ничего, но в его ловких ручонках становилась приправкой из ада).
Поэтому его фирменные блюда назывались просто и не замысловато: «хрень». А Дима (соответственно) — хреновых дел мастер.
Он любил Машины алхимические деликатесы, но употреблял их исключительно с кетчупом и вышеупомянутой хреновой закуской (которую научился поджаривать на сковородке, дух стоял на весь подъезд, отпугивая несчастных бомжей). Ссорились жутко!
— Волан де Морт хренов! — вопила Маша, когда видела, как муж «магичит» над ее салатиками, гарниром, и нежным мясом, — Мидас, блин! К чему не прикоснешься, все в хрень обращается. Алхимик ёпрст!
— Вкусно же, — пожимал Дима плечами, а Маша еле удерживалась чтобы не замахнуться на него сковородкой. Муж заглядывал ей через плечо, смотрел, как дымятся фирменные котлетки с грибами. Готовила осторожно, чтобы не испортить, рассчитывала все ингридиенты.
— Хорошо пахнет, вкусно, — констатировал Дима и невинным голосом советовал, — Но может быть того... немного хреновой закуски туда добавить?
***
Недавно Маша передала кулинарную тетрадку дочке. Сказала просто: «Перепиши, что понравится» Последняя запись была сделана уже после Диминой смерти дрогнувшим почерком:
«Любовь преодолевает любую хрень.» Только дочка поймет до конца. Сейчас интернет, много книг и статей, посвященных кулинарии. И торты с огромными башнями из безе, наверное, давно устарели.
Но она все-таки перепишет. Как мама и бабушка, от руки в большую тетрадку. А когда настанет черед, впишет что-то свое. Потому что она верит в любовь.
И алхимию.
Аевтор: Власова Александра, картинка из интернета
