СЛАВЯНО-ЕВРАЗИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ

( Славяно-евразийская цивилизационная
модель в контексте закономерностей и особенности всемирно -  исторического развития)

В круговороте ежедневных проблем мы обычно забываем о том, что все наши земные страсти происходят на поверхности совершенно крохотной (по космически меркам) песчинки, которая мчится сквозь бездны вселенского мрака с непостижимой скоростью – 95 тысяч километров в час.

Иммануил Кант

«Ничто так не волнует людей, как звездное небо над головой и нравственный Закон внутри нас», - отмечал Иммануил Кант.
Однако мы жили в прекрасном и жестоком, фееричном и разрушительном ХХ веке – веке, завершившем второе тысячелетие и открывшем дверь в третье. Не это ли является причиной глобальных войн, невиданной жесткости «просвещенных» обитателей ХХ-ХХІ столетий? Как человечество пришло к состоянию «уничтожающего прогресса» и гибельного величия?!?
На древних и старых архитектурных сооружениях были разные надписи, символы эпох: в античности – «Познай самого себя» (храм Аполлона в Дельфах); в эпоху Ренессанса – «Делай, что хочешь» (Телемская обитель в романе Рабле).
Российский философ и публицист В. Кутырев так обобщил цивилизационные идеи и лозунги прошлого:
Цивилизационные эпиграфы времени:
ХІХ век: «Сумерки богов», «Бог умер»,
«Да здраствует человек!».
ХХ век: «Преодоление человека»,
«Смерть человека», «Да здравствует наука!».
ХХІ век: «Помрачение разума»,   «Становление сверхинтеллекта»,
«Да здравствует Большой брат (компьютер)!».
Цивилизационные лозунги времени:
Реализм: Как я тебя люблю.
Модернизм: Ты бы мне нравишься.
Постмодернизм: Я тебя бы нравишься, ты как мне люблю.
При этом в середине ХХ века сердце Европы обогатилось чудовищными антиидеями: «Каждому – свое» (ворота в  Бухенвальде). Последний лозунг был «развит» далее. Вот три лозунга-директивы нацистской ксенофобской доктрины: «Техника обезлюживания» (Гитлер), «Ставка на негодяев» (Геринг), «Вперед, по могилам» (Геббельс). Фашизм – анахронизм истории? И да, и нет. За последние три с половиной тысячелетия весь цивилизованный мир прожил без войн всего 230 лет, уничтожение себе подобных – доминанта бытия человечества.
Все тысячелетия известной нам истории «человека разумного» идет напряженный, интуитивный, а порой и сознательно – целеустремленный поиск – чем же заполнить ценностно – духовную матрицу поколений, пришедших в сей мир, чтобы человек был воистину Человеком с большой буквы и даже разумным а не обратился в кровавое всеразрушающее чудовище – Геростратов, Неронов, Гитлеров и им подобных, чтобы плодами нашей жизни была «красно украшенная» матушка земля, а не пепелища Хиросим и Нагасак!?

До и после ядерного взрыва

Это столь важно и актуально, ибо известно, что духовная определяющая матрицы отдельного человека, этноса державы и цивилизации опосредствует их место в мировой  табели о рангах.
Так неведомые до этого народы, заложив в свою матрицу развития исторический драйв и оседлав гребень цивилизационной волны, из гонимых и попираемых становились властелинами мира, повелителями духовно деградировавших либо стагнирующих до этого великих и несокрушимых соседей по континентам!!!

Соловьев Сергей Михайлович

Российский историк С. Соловьев еще в конце ХІХ века со страстью искал возрождения человека и общества на качественно преображенных началах, при которых особенности и отличия этносов и держав, перестанут быть границею, а станут основанием положительного соединения.

Л.Н. Гумилев

Осмысливая эти положения, российский историк Л.Н.Гумилев дает следующий ответ на данную фундаментальную проблему: «Всякая культура, развивающаяся на перекрестке субэкумен, может породить новый синтез и стать центром новой группировки культур. Такие процессы начались в Тибете, еще раньше в Византии, но субэкументальные узлы, образовавшиеся там, были «смяты» историческим процессом.
Духовный взлет России в ХІХ веке вызвал у Шпенглера ожидания, что Россия станет новым культурным центром мира. В этом свете (почти как Белый и Блок) Шпенглер воспринял и революцию. Такие надежды до известной степени разделял А. Тойнби. На сегодняшний день вопрос остается теоретически открытым». России, Украине и славянскому миру для достижения величия и процветания необходимы великие созидающие идеи нового мироустройства, базирующие как на тысячелетней ментальности славянства так и синтезе культурных и цивилизационных основ Запада и Востока.
А. Тойнби на основе этого заключал. «Наши потомки не будут лишь западными жителями, как мы. Они будут наследниками Конфуция и Лао-цзы, так же как и Сократа, и Платона, и Плотина, наследниками и Гаутамы Будды, так же как и Иисуса Христа, наследниками Заратустры и Муххамеда, так же как пророков Илии и Елисея, и апостолов Петра и Павла…»
За всю обозримую историю только те этносы, державы цивилизации достигали процветания и величия, которые продуцировали судьбоносные идеи развития и выдвигали гениальных представителей для их воплощения. Так, у Мухаммеда, основоположника ислама, в начале его деятельности было всего 43 последователя, Иисуса Христа окружала горстка учеников.  Вскоре их последователи насчитывали сотни тысяч, затем десятки миллионов, в настоящее время счет идет на миллиарды.
Основоположник инквизиции Игнатий Лойола в начале своей деятельности имел всего лишь 6 последователей, Чингиз-хан – не намного больше, однако вскоре, вовлекая в орбиту своего влияния миллионы людей, завоевал значительную часть известного тогда мира.
Славянский мир «лежит» на «тектоническом разломе» Запада и Востока, двух противоположных ментальностей, мироощущений. Это в значительной мере предопределяет необычную, неординарную, трагическую историю славянства, столь обильно «приправленную» кровью, войнами, революциями, всякого рода потрясениями,  неизбывной трагичностью бытия.
Прошлое необходимо осмыслить и постичь, ибо прошлое, настоящее и будущее – звенья единой исторической цепи событий. Из элементов прошлого мы «конструируем» настоящее и будущее и поэтому без его осмысления нам не построить ни гармоничное настоящее ни «светлое» будущее.
Прошлое «давит» только до тех пор, пока оно укрыто тьмою незнания. Осмыслив и расставив все на свои места, осознав свое прошлое, мы превращаем его из непосильной ноши в живой опыт, в опору и надежду завтрашнего дня.
История славянства за уходящее тысячелетие – великая в своей трагичности и трагичная в своем величии – со всей остротой поставила вопрос – «Что век грядущий нам готовит?»
Доминантной истории славянского мира за прошедшие тысячелетия его развития является его уникальная историческая миссия, которая заключается в интеграции векторов развития как западной так и восточный цивилизаций, что в условиях глобализации имеет определяющее значение.
  Известный российский религиозный мыслитель Н. Бердяев в своей книге «Смысл истории» отмечал: «Исторические катастрофы и переломы, которые достигают особенной остроты в известные моменты всемирной истории, всегда располагали к попыткам осмыслить исторический процесс, построить ту или иную философию истории. Нужно вернуться к тайникам исторической жизни, к ее внутреннему смыслу, к внутренней душе истории для того, чтобы осмыслить ее.
Каковы же «тайники исторической жизни» славянской сверхцивилизации?!?

И.С. Аксаков

И.С. Аксаков, размышляя над ролью и местом славяно-евразийской цивилизации во всемирной истории отмечал: «Бесполезный в глазах некоторых, слишком смелый по мнению других, первостепенный вопрос в действительности является самым важным из всех для русского, да и вне России он не может показаться лишенным интереса для всякого серьезного мыслящего человека. Я имею в виду вопрос  о смысле существования России во всемирной истории.
Когда видишь, как эта огромная империя с большим или меньшим блеском в течение веков выступала на мировой сцене, когда видишь, как она по многим второстепенным вопросам приняв европейскую цивилизацию, упорно отбрасывая ее по другим, более важным, сохраняя таким образом оригинальность, когда видишь этот великий исторический факт, то спрашиваешь себя: какова же та мысль, которую она скрывает за собою или открывает нам; каков идеальный принцип, одушевляющий это огромное тело, какое новое слово этот новый народ скажет человечеству; что желает он сделать в истории мира?
Эти положения ставят проблему – какова же та сверхидея, которая пронизывает все многовековое существование славяно-евразийской цивилизации,  наполняя ее высшим смыслом? Сущность русской идеи в представлении Соловьева совпадает с христианским преображением жизни, с построением ее на началах истины, добра и красоты. Для национальной идеи «нет имен, нет званий и положений, а есть только другая человеческая личность, ищущая правды и добра, заключающая в себе искру Божию, которую следует найти, пробудить, зажечь».
Реализация же данных положений великой российской цивилизационной идеи позволит, по мнению И. Лобачевского, «прийти к тому, что Россия в будущем достигнет высоты, на которую еще не восходило ни одно племя человеческое на земле».
Мудрецы древности отмечали: «Истоки, начало – более половины всего события или действия, процесса или события, зная исток – знаешь суть!»
По образному выражению В.О.Ключевского, российское государство «родилось» на Куликовом поле, это её главный «исток»!
В шестидесяти верстах к северу от Москвы, в глуши сосновых лесов, уже несколько десятилетий ХIV в. существовала монашеская обитель, известная впоследствии как Троице-Сергиева лавра. Монашеская обитель славна была лишь суровой аскетической жизнью и духовной прозорливостью основателя Сергия Радонежского. Церковь была весьма мощным фактором в политической жизни того времени. Сергий Радонежский – выдающаяся фигура на Руси – помогал московским князьям укреплять, объединять разрозненные русские княжества в мощное государство. Несколько раз он выступал посредником в княжеских спорах, постоянно принимая сторону московского князя. Дмитрий Иванович очень ценил эту помощь и прислушивался к слову Сергия. Между ними существовали и личную узы: Сергий был крестным отцом двух сыновей Дмитрия.
18 августа 1380 г. была отслужена обедня, великий князь получил благословение на ратный подвиг. Свое благословение Сергий подкрепил тем, что отрядил в поход двух монахов обители - Александра Пересвета и Родиона Ослябю. Могучие богатыри, в прошлом они были опытными воинами.
Был ясный и теплый августовский день, когда русское войско выступило из Москвы. Дмитрий Иванович с другими князьями и воеводами отстоял молебен, поклонился могилам отца и деда.   
Необходимо отметить, что на протяжении длительного исторического периода монголо-татарского ига шло собирание сил славянского мира в борьбе со Степью.
Летописцы отмечали, что «такой битвы, как Куликовская, еще не бывало прежде на Руси», и носила она характер «страшного, кровавого побоища, отчаянного столкновения Европы с Азиею, долженствовавшего решить великий в истории человечества вопрос – которой из этих частей света восторжествовать над другою!»
Все москвичи вышли на проводы ополчения. Они стояли на площадях и улицах, на городских стенах и башнях. Жены и матери давали своим мужьям и сыновьям «конечное целование» - как уходящим на верную смерть, ради своих детей, жен, родителей, грядущих поколений, своего этноса.
В предстоящем сражении должна была решиться судьба не только Руси, но и обретшей свои великие и славные черты всей славяно-евразийской цивилизации, а также дальнейшая судьба Западной, которая в случае поражения славянства оставалась лицом к лицу с воинственной степью и великим, непредсказуемым Востоком.
У Дмитрия было всего 50 тыс. воинов. Для достижения победы он совершил революцию в военном деле – призвал в свою армию 100000 крестьян и горожан. С точки зрения военной стратегии это было полное безумие и безрассудство: ни щитами, ни арбалетами, ни мечами обеспечить ополчение не удалось. Единственное что смог сделать Дмитрий, это вручить каждому короткое копье-сумицу, и  надеялся, что они захватят с собой топоры и ножи. До этого, в данный исторический период развития военного искусства, ополчение не играло никакой практической роли: устав Ордена Тамплиеров не возбранял пешим кнехам (профессионалам) разбегаться при встрече с кавалерией без ущерба для их чести. В 1456 году две сотни московских дворян рассеяли новгородскую рать из пяти тысяч человек, а в 1472 г. 4,5 тысячи московского феодального войска разгромили без труда сорокатысячное новгородское ополчение.
Источники свидетельствуют, что у Мамая сил было значительно больше чем у Дмитрия. Число его войск называется различим: от двухсот до пятисот тысяч. Первая цифра, видимо ближе к истине, но и это было страшно – со времен Батыя не ходила на Русь такая несметная вражеская рать. В их числе были наемники из различных стран Европы.
У татар преобладали два вида тактических приемов боя. Если враг был слабый, то татары не вынимая луков, своей конницей, лавой сминали противника, обращали в бегство и без потерь вырубывали бегущих. Если противник был силен, то татары не соприкасались с ним, крутились вокруг него, расстреливали из луков до тех пор, пока противник не слабел для окончательного удара. Так как и противник стрелял, то потери татар росли, а этот прием был для них вынужденным.
Дмитрий сознавал: увидев перед собой россиян, значительной численностью, Мамай не станет сразу атаковать. Он сперва расстреляет армию русских. А крестьянам без лат, без щитов укрыться от стрел будет невозможно. Их легко выбьют. Дмитрию надо было, чтобы татары приблизились к его крестьянам вплотную, на расстояние копья и топора, смешались с ними, тогда, действуя, скажем, по трое против двух конных татар, крестьяне получали некий шанс на успех.
Во многом исход сражения зависел от тактической схемы построения русских и монгольских войск, полководческого таланта как князя Дмитрия так и Мамая. Князь Дмитрий перед основной линией своих войск выстраивает еще две слабые передовые линии. Их задача была – умереть. Замысел был таков – конная лава татар не стала бы останавливаться перед слабой сторожевой линией, а с ходу смяла бы ее, не стала бы она останавливаться перед передовым полком. И тогда, увидев, как легко они справляются с русскими, татары по инерции ударили бы по основной массе российских войск и застряли бы в ней. Однако для разгрома Мамая этого было еще мало. Его военачальники могли опомниться и вывести свои войска   
из соприкосновения с русскими, могли отойти и расстрелять их из луков, могли вообще выйти из боя, чтобы навязать его в другом, более удобном, месте. Разгромить татар или кого угодно обороной невозможно, надо было атаковать их. Но как? Пехотой кавалерию? Абсурд! А своей кавалерии было слишком мало, чтобы атаковать противника в лоб. Эффект от нее мог быть, только если бы атаку удалось провести внезапно – в тыл противника, вовлеченного в кровавую сечу.
Исходя из этого Дмитрий планирует третье тактическое поражение своих войск. Он строит их так, что левый фланг оказывается самым слабым, он планирует его гибель, планирует прорыв кочевников и выход их в свой тыл. Но на левом фланге, в своем тылу, он ставит лучшую кавалерию – засадный полк, с лучшим воеводой во главе, и прячет его за рощей. Расчет таков: когда масса татарской конницы прорвет левый фланг, ей, чтобы атаковать с тыла центр и правый фланг россиян, придется развернуться на 180 градусов, и в этот момент она «подставит» находящейся в засаде кавалерии русских свои спины. Засадная кавалерия ударит, будет гнать противника и рубить, не давая ему развернуться и перестроится. Это был гениальный, но чрезвычайно рискованный план.
Желая подбодрить воинов, Дмитрий Иванович объехал свои полки. Летопись донесла до нас речь князя, обращенное к войску: «Возлюбленные отцы и братья! Своего ради спасения подвизайтесь за православную веру и за братию нашу! Все мы - от мала до велика -  братья едины, род и племя едино, умрем в сей час за братию нашу, за все православное христианство». – Великие, пророческие, патриотические слова.
В девятом часу туман начал рассеиваться, и тогда русские увидели орду. Как громадная грозовая туча, спускалось войско врага с Красного холма. Центр составляла наемная генуэзская пехота, вооруженная копьями: в задних рядах копья были длиннее, в передних короче, и бойцы из задних рядов клали свои копья на плечи передним. Казалось, невозможно прорубиться сквозь эту ощетинившуюся копьями стену.
Запад, как и всегда, из своих корыстных интересов помогал врагам своих христианских «братьев», относящихся к неподчиненной Риму православной конфессии.
Религиозные движения и секты, которые во множестве имелись в доколумбовой Европе, представляли собой лишь ответвления от господствующего там католицизма. Самыми страшными для римских «блюстителей престола апостола Петра», были два направления: реставрация ранних общехристианских (православных) принципов и искусственное содержание себя в бедности. Первое грозило римским папам утратой власти над властителями Европы, а второе – угрожало реально сократить доходы Рима. Именно поэтому римские папы вели беспощадную борьбу с «еретиками» т.е. православными.
Римская курия объявила, что «схизматики» (т.е. православные!!!) гораздо опасней любого неверного и спасти душу «заблудшихся» может только всеочищающий огонь костра на котором погибнет тело схизматика, а душа очиститься! И это «благое» божье деяние!
Было объявлено, что все рыцари, совершившие тяжкие преступления в    Западной Европе – убийства, изнасилования, воровство – очиститься, «обращая» либо схизматиков в католичество либо упорствующих же в «заблуждении» убивая!
На Куликовом поле противоборствующие воинства резко отличались даже внешне: одежда татар была темного цвета, русские же и на смертную сечу шли нарядно, «красно одетые», множество знамен колебалось от ветра, «шеломы же на головах их как утренняя заря, доспехи же аки вода сильно колеблющая, яловицы же шеломов их аки пламя огненное пыщутся». Тяжелая поступь пехоты и топот копыт сотен тысяч коней слились в могучий зловещий гул. «И страшно было видеть, - писал летописец, - две силы великие, сходящиеся на кровопролитие, на скорую смерть».
Чрезвычайно сложный, громоздкий и потому уязвимый план не предусматривал, чтобы князь Дмитрий непосредственно руководил его осуществлением. И этому были причины. Установившиеся на Западе и на Руси рыцарские традиции предусматривали, что воины служили лично королю или князю. Да и впоследствии, когда Россия стала уже царством и империей, все ее дворяне и офицеры давали по традиции клятву в верности не ей, а государю. Дмитрий понимал: если его убьют, то князья и дружинники освободятся от этой клятвы и побегут с поля боя. Увидев, что бегут воины-профессионалы, побегут и крестьяне. Это был бы разгром. Князь решил пожертвовать собой для торжества своей державы и народа!
Он ставит последнюю точку в подготовке к битве. Когда татары уже появились на горизонте и стали строиться для атаки, он выехал из строя своих войск и на их глазах снял с себя золоченый шлем, серебряные княжеские доспехи и надел их на Андрея Бренка – своего друга детства. Тот в доспехах великого князя сел на коня и возглавил на глазах у всех войска под княжеским знаменем. Дмитрий ушел в передовой полк, встал в ряды воинов, которым по его плану суждено было погибнуть.
Монгольское иго…

Нам сегодня, рассуждающим об угрозе ядерной катастрофы, о сотнях миллионов возможных жертв, иногда представляются мизерными, несопоставимыми горести далеких предков… И напрасно! Точной статистики, конечно, нет, но, по мнению некоторых исследователей, например, 40-миллионное население тогдашнего Ирана (немного меньше, чем ныне!) сократилось после монгольского удара более чем в четыре раза! Завоеватели многих убили, иных увели в плен, однако большая часть жизней была взята голодом, так как нашествие разрушило каналы, сожгло поля… Потери, вполне сопоставимые с атомной войной.
Если взять за исходную точку отчета данные потери, то нашествие монголо-татар на Русь в контексте разрушений масштабнее иранских многократно и сопоставимы с использованием (по нашим сегодняшним меркам) термоядерного оружия!!! – Русь, занимавшая до нашествия 2-3 место в мировой «табели о рангах», превратилась в дымящиеся развалины, выжившие были вынуждены скрываться от захватчиков в непроходимых лесах и болотах!!!
В горниле народного творчества славянских народов данные страницы страшных бедствий и испытаний были «переплавлены» в высокое поэтическое «Сказание о невидимом граде Китеже», которое повествует: «Когда монголо-татары во главе с Батыем вторглись во Владимиро-Суздальское княжество, князь Юрий Всеволодович после великой сечи отступил в большой град Китеж, лежавший за рекой Керженцем на берегу озера Светлояра».
В сказании повествуется: «Батый пошел на город приступом. Князь погиб в битве, но город не достался татарам: Бог внял молитвами жителей и сотворил чудо – град Китеж сокрылся под землю и стал невидимым. Он ушел под землю со всеми своими жителями, с церквями и монастырями, с княжескими палатами и хижинами простолюдинов, и все они живут под землей и по сей день. И ныне еще иногда можно видеть в озере отражение невидимого града, а припав ухом к земле, можно слышать удивительный звон колоколов».
Эта красивая легенда, сохраненная в творческом воображении как народа, так и художников, композиторов, писателей и поэтов. Картины Васнецова и Рериха, опера Римского-Корсакова, проза Максима Горького, Мельникова-Печерского, Короленко, Пришвина, стихи Аполлона Майкова, Максимилиана Волошина и других разнесли по свету славу невидимого «града Китежа».
Озеро Светлояр небольшое, почти круглое, окруженное холмами и лесом. Жители боялись купаться в «святом озере». Вокруг озера когда-то бродили отшельники, «изнурявшие плоть свою». Они изрыли всю гору землянками и пещерами с потайными ходами.
Церковь Бориса и Глеба в Кидекше (один из вариантов Китежа) действительно уцелела от татарского разгрома – она стоит и ныне над рекой Нерли. Спасение этой церкви, когда все кругом обращалось в пепел и руины, должно было казаться поистине чудесным. Под 1239 годом, как раз после известия о татарском нашествии, летописец записал: «Тогда же лета священна быть церковь Бориса и Глеба в Кидекши, великим священьем». Очевидно, вот он, первый росток легенды.
Откуда же представление об исчезнувшем городе? В летописном рассказе ХV века приводится предание о том, что князь Юрий «ссыпа город Кидашеньку», то есть укрепил земляным валом. В конце ХVIII ст. упоминается о Кидекше – «на сем месте прежде был город».
Теперь стало понятно, как сформировалась легенда о невидимом граде Китеже, от которого остались только земляные укрепления, слившаяся с преданием о чудесном спасении церкви. Первое предание подсказало объяснение второму, а второе – первому. Взятые вместе они прекрасно объясняли друг друга. Церковь потому и уцелела, что Господь ее вместе с городом укрыл под землей. Все стало на свои места. Появилось сказание о невидимом граде Китеже.

В тяжелейших испытаниях Русь, выжив, заложила в свой генофонд несокрушимую ненависть к захватчикам, недопущение национальной катастрофы, подобной монголо-татарскому игу, что стало важнейшей задачей славянства, основой его ментальности.
Трудное положение Руси пыталась использовать в своих интересах папская курия. Не боясь «спаривать змею с голубем», она завязала переговоры с целью склонить язычников-монголов к принятию католичества, чтобы предотвратить их наступление на союзные ей державы Европы и получить из ханских рук господство над русской церковью. Тогда же папа направил послов на Русь, толкая ее князей на борьбу с Ордой. Расчет был прост: обречь Русь на новое разорение и захватить то, что уцелеет. Побывали папские послы-легаты и при дворе Александра Невского, который после гибели отца в далеком Каракоруме стал великим князем (1252). «Конечно, станет очевидным, - писал папа, - что ты лишен здравого смысла, если откажешь в своем повиновении нам, мало того – богу, чье место мы, недостойный, занимаем на земле». Большинство крестовых походов были направлены не на отвоевание «гроба господня» и Иерусалима, а пришлись на славянские земли в период тяготевшего их испытания монголо-татарским игом. Подобная тактика экспансии под прикрытием религиозных идей и постулатов («обращение неверных в праведную веру христову т.е. католичество») было доминантной развития западной цивилизации на протяжении столетий!
В ХI веке раздался призыв вестфальских дворян к крестовому походу на поморских славян и православных их соседей (т.н. схизматиков): «Долгое время угнетенные многоразличным насилием и несправедливостью, призываем мы к вашему милосердию, чтобы вы вновь воздвигли разрушенное здание католической матери-церкви. Против нас поднялись язычники с невиданной жестокостью и почти повергли нас. Лишенные всякой цивилизации – люди без жалости, которые еще находят удовольствие в том, чтобы хвалится своей злобой. Поднимись же ты, невеста Христова, и приди!
Язычники, хотя и порочны, но их земля поразительно богата; молоко и мед текут там. Она приносит урожаи, которым нет сравнения. Так говорят всем известные воины-рыцари!
Поэтому саксы, франки, лотарингцы – с богом, вы знаменитые покорители мира – поднимайтесь!
Здесь вы можете приобрести спасение вашей души и, если вам угодно, то и лучшую для заселения землю к тому же. Тот, кто вел французов силой своей десницы с крайнего запада, чтобы они (в первом крестовом походе) далеко на востоке победно торжествовали над врагами, тот, конечно, даст вам власть и силу покорить бесчеловечных язычников – соседей ваших и во всех начинаниях иметь успех». Так взывали тогда немецкие завоевали, начиная свой тысячелетний «Натиск на Восток» - «Dranh nach Osten!», который породил не только крестовые походы, но и I и II мировые войны! Теперь же «натиск» приобрел «пристойную форму» т.н. ГЛОБАЛИЗАЦИИ.
Становление Руси, происходившее в условиях непрекращающейся агрессии как с Запада так и Востока, требовало от ее созидательности, героизма и самоотверженности.
Перед Куликовской битвой Дмитрий обратился к соратникам: «Отдадим же, братья, животы свои за свою Землю, жен, детей, родителей! Победа или смерть, ибо мертвые сраму не имеют, а победителям – честь и слава в веках!»
Видевшие это князья и дружинники (а это видели все) были поставлены в сложное морально-правовое положение. Теперь, если знамя князя упадет и человек в серебряных доспехах будет убит, покинуть поле боя без потери чести они не смогут – это не Дмитрий убит, не его знамя упало. А судьбу князя в течение всего сражения не дано будет знать, только после боя можно будет выяснить, жив он или нет. Князья и воеводы уговаривали великого князя: «Тебе подобает стоять особо от битвы и смотреть на сражающихся, а потом честить и жаловать оставшихся в живых и творить память по убиенным. Если  же тебя, государя, лишимся, то уподобимся стаду овец без пастыря» Дмитрий отвечал: «Братия моя милая, добрые ваши речи и похвалы достойные, но если я вам глава, то впереди вас хочу и битву начать. Умру или жив буду, вместе с вами…»
К одиннадцати утра два войска стояли друг перед другом. Тут из рядов татар выехал «богатырь велик зело, и широту великую имея, и мужеством великим являясь: и был он всем страшен зело, и никто не осмеливался выйти против него, и каждый говорил друг другу, дабы кто против него вышел, и никто не выходил…»  В одних источниках этот татарский великан именуется Темирмурзой, в других – Челубеем. Увидев, что никто не решается выступить против него, татарин начал насмехаться, зычным голосом произнося оскорбительные слова. Но нашелся и ему противник… Пересвет и Ослябя шли в Передовом полку. И сказал Пересвет: «Сей человек себе подобного ищет; я хочу с ним видеться». Затем, обращаясь к окружающим, воскликнул: «Отцы и братия, простите меня грешного; брате Ослябе, моли за меня Бога! Преподобный отец игумен Сергий, помоги мне молитвою своею!» - и поскакал на татарина.
Страшно было видеть, как несутся навстречу всадники, как столкнулись они и поразили друг друга копьями. Только выбит был Челубей из седла, запуталась его нога в стременах, и поволок конь татарского богатыря по земле. А тело Пересвета, обхватившего гриву лошади, вынес конь к своим, и было это истолковано товарищами его как благоприятный признак.
Взревели трубы, закричали русские: «Бог христианский, помоги нам!» Еще громче закричали татары, призывая аллаха, и началась неистовая сеча: «Затрещали копья харалужные, зазвенели доспехи золоченые, застучали щиты червленые, загремели мечи буланые о шеломы хиновские на поле Куликове, у речки Непрядвы…» Началось сражение, и прошло оно – в силу ли случайности, или в силу гения Дмитрия – точно по его плану. Татары ударили по сторожевому и передовому полкам и легко их вырубили. С разгону конница ударила по основным русским войскам и «застряла» в них. Битва переросла в индивидуальные бои, в которых татары с каждой минутой  несли все больший и больший урон. Литовские князья отбили удар на правом фланге и в боевой ярости сами напали на татар, ослабив этим давлением на центр. Мамай не терял надежду на скорую победу, и казалось, она уже очень близка. Его воины прорвались к всаднику в серебряных доспехах, и он пал под их ударами, пало красное знамя князя. Но русские сражались. Наконец, левый их фланг был уничтожен, кавалерия татар в последнем, казалось, рывке бросилась в прорыв и в тылу русских развернулась для решающего удара.
Но здесь как и было задумано, сидевший весь бой в засаде воевода -Боброк махнул рукой – и отборная русская кавалерия обрушила удар в спину врагу. Большой полк и полк правой руки тоже бросились вперед. И враг не устоял…

Хан Мамай

Дисциплина в войсках Орды всегда, начиная со времен Чингисхана, поддерживалась жесточайшими наказаниями: за бегство в бою одного нукера казнили весь десяток, и т.д. В орде же Мамая такой дисциплины уже не было. В страхе перед русским упорством и мощью, татарское войско побежало.  На склонах Красного холма, оно пыталось остановиться, но безуспешно. Воодушевленное победой, русское воинство было неудержимо и рвалось вперед, охватив врагов с флангов и нещадно рубя. Мамай не стал искушать судьбу в рукопашной схватке и бежал «в мале дружине». Теперь сражение превратилось в побоище: преследуемые русскими, татары бежали в диком ужасе. Часть из них искала спасения за Непрядвой, люди и лошади начали тонуть и запрудили трупами реку. Большинство же мчалось к югу, бежало, кто как может, «розно», «неготовыми дорогами», бросая все, что мешало удирать. И на расстоянии в несколько десятков верст до Красивой Мечи русские преследовали врагов. Орда Мамая была не только разгромлена наголову, большая ее часть подвергалась физическому уничтожению.   В «Задонщине» эти эпические события изображаются следующим образом: «Тогда князь Великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир Андреевич, полки поганых вспять поворотили и начали их бить и сечь жестоко, тоску на них наводя. И князья их с коней низвергнуты, и трупами татарскими поля усеяны, а реки кровью их потекли. Тут поганые рассыпались в смятении и побежали непроторенными дорогами в Лукоморье, скрежещут зубами своими, раздирают лица свои, так причитая: «Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю и целовать зеленую мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не испрашивать. Застонала земля татарская, бедами и горем наполнившаяся; пропала охота у царей и князей их на Русскую землю ходить. Уже нет веселья в Орде…»
Стали искать великого князя по всему полю, осматривать кучи трупов. Нашли боярина Михаила Андреевича Бренка, одетого в великокняжескую приволоку (накидку), приняли было за великого князя Федора Михайловича Белозерского, похожего на Дмитрия; нашли павшего коня великого князя и несколько его слуг, но самого найти не удавалось. Два простых воина – Федор Зов (или Морозов) и Федор Холопов, уклонившись немного к дубраве, «нашли великого князя сильно избитого, едва дышавшего, под свежесрубленным деревом, лежащего, как мертвы, и сошли с коней своих, и поклонились ему, и один быстро возвратился  к князю Владимиру Андреевичу, поведал ему, что великий князь жив». Дмитрий, по-видимому, был в шоке: не понимал поначалу, где он и кто с ним говорит: «И был доспех его весь избит и изранен, а на теле его нигде не нашли смертельной раны». Надежный был доспех на великом князе, ибо «прежде всех начал биться с татарами, да со всех сторон его обступили татары, как вода, и много по голове и по плечам и по животу его били, кололи и секли, но спасся он от смерти, только утомлен был от великой битвы почти до смерти…» Дмитрия Ивановича – теперь Дмитрия Донского – посадили на лошадь, затрубили весело в трубы, чтобы воинство узнало о спасении вождя и повезли в    шатер.
На следующий день, в воскресенье, Дмитрий с уцелевшими князьями и боярами объезжал поле и осматривал следы побоища. Современник писал: «Страшно и горестно, братья, в то время было смотреть: лежат трупы христианские как сенные стога на берегу Дона великого, а Дон-река три дня кровью текла…» Приказано было сосчитать оставшихся в живых. Сосчитали и доложили: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас 40 бояр московских, 12 князей Белозерских, 30 Новгородских посадников, 20 бояр Коломенских, 40 бояр Серпуховских, 30 панов Литовских, 50 бояр Суздальских, 40 бояр Муромских, 70 бояр Рязанских, 34 бояр Ростовских, 23 бояр Дмитровских, 60 бояр Можайских, 30 бояр Звенигородских, 15 бояр Угличских. А посечено от безбожного Мамая двести пятьдесят тысяч и три тысячи…» Последняя цифра, конечно, преувеличена, столько войска не было у русских и перед битвой.

Кн. Дм. Донской

Восемь дней простоял Дмитрий Донской с войском на поле Куликовом, и все это время воины его были заняты скорбной работой: отделяли тела христиан от татарских и предавали их земле; священники сопровождали погребение молитвами. На братских могилах была поставлена церковь, срубленная из деревьев Зеленой дубравы.
После этого выступили в обратный путь. Ягайло Литовский, пришедший на помощь Мамаю, находившийся уже вблизи, на расстоянии дневного перехода, услышав о разгроме татар, «побежав назад с великой скоростью», хотя за ним никто не гнался. Олег Рязанский, опасаясь мести за предательство общерусского дела, бежал с семьей в Литву.
1 октября 1380 года Москва под колокольный звон встречала победителей, поправших смерть и изменивших ход мировой истории!
Соавторами победы на поле Куликовом было не только российское воинство, но и преподобный С.Радонежский и вся православная церковь – созидающее начало российской и других славянских государственных образований.
Публицист  Д.Скворцов, осмысливая роль православной церкви в становлении Российского государства, славянской цивилизации, в целом, отмечает: «Именно Церковь по сути, создала ту «территорию спасения», которая сегодня нам известна как Русский мир … Исходя из этого, и в интересах Вселенского православия и был, по сути, создан Церковью к концу ХV в. тот Третий Рим, который после падения Восточной Римской империи стал единственным православным царством, а значит, катехином, удерживающим мир от власти Вселенского зла. Поэтому идея «Москва – третий Рим» - концепция первенства не мирового господства, а долга. Идея не националистическая, а церковная. Вселенская Церковь сформировала Россию как защитницу православных во всем свете. И Российская империя добросовестно выполняла свое предназначение».
Известный культуролог и историк христианства В Махна отмечает: «Россия не выбирала себе роль империи. Ее готовили в этом качестве на протяжении ХІІІ-ХV столетий: с ХІІІ в. – как союзницу слабеющей Византии, а к концу ХIV (когда греки, пожалуй, уже лучше нас видели, что Константинополь обречен) - как преемницу, которой вручен был скипетр вместе с основными, выработанными Церковью и православной государственностью, нормами…
Московским князьям Церковь не спускала попытки устранения от великого дела созидания Российской империи как опоры Вселенского Православия…
Характерно, что термин «православие» образован путем перевода на русский корней греческого слова «ортодоксия», буквально передаваемого как «правильное суждение», «правильное учение» или «правильное славление». Тут акцент – на «правильно славить Бога», в том числе правильной молитвой, правильным состоянием души, правильным образом жизни.
Таким образом, православие, как один из факторов созидания российской державности, формировала славянскую модели жизнеустройства, восходящую к истокам христианства.
Православная энциклопедия, трактуя суть православия в сопоставлении с другими конфессиями, дает краткую но емкую его характеристику: «Если католики с Христом соторжествуют, то православные к ним сораспинаются!» - т.е. католичеству, не говоря уже о протестантизме,  присуще индивидуалистически - прагматическое восприятие христианства, православию – его изначальные основы всечеловеческого восприятия!!!

А. Тойнби

А.Тойнби акцентировал внимание на том факторе, что «Узурпируя… византийское наследие, русские вместе со всем прочим восприняли и традиционное византийское отношение к Западу… Эти ортодоксальность и вера в предопределение, воспринятые русскими от Византии, на многие столетия предопределило ментальность Руси и то, что, оказавшись перед проблемой выбора: татаро-монголы или «псы-рыцари», осуществлявшие политику «Дранг Нах Остен» в период восточных крестовых походов, «предались» татаро-монголам, а не «братьям-католикам».
Московские цари, по замечанию А.Тойнби, как и китайские императоры, считали себя представителями одной из наиболее развитых цивилизаций мира: «Московский наследник Римской империи унаследовал… культурные достижения греческих предшественников Рима: и как будто этого недостаточно, он был еще и Богоизбранным защитником великой… религии – христианства, принятого греко-римским миром в надежде на духовное возвышение. Наследник Греции, Рима и Христа, а через Христа – Богоизбранного народа – Израиля! Призвание Московии выглядело в глазах московитов столь же убедительным, сколь и уникальным».
В 1054 году произошел официальный раскол христианской церкви, конституирование свершившегося. Последующие события закрепили и довели до апогея противостояние православия и католицизма. В 1204 году крестоносцы (католики) осадили, захватили и разгромили Константинополь.  Жоффруа Виллардуэн (около 1155-1213 гг.) – участник и один из организаторов четвертого крестового похода – отмечал в своих мемуарах: «В эту ночь… из боязни, чтобы греки не напали на нас, поджег квартал, отделявший нас от греков. И город начал страшно гореть… Это был третий пожар в Константинополе со времени прибытия франков и при этом сгорело домов больше, чем сколько находится в трех самых больших городах королевства Франции… Добыча же была так велика, что… никто не в состоянии был определить количества найденного золота, серебра, сосудов, драгоценный камней, бархата, меховых одежд… Всякий брал себе дом, какой ему было угодно, и таких домов было достаточно для всех». При этом в «Хронике» Никиты Хониата отмечается: «Жители города, передавая себя в руки судьи, вышли навстречу латинянам с крестом и святыми изображениями Христа… Мощи святых мучеников заброшены в места всякой мерзости!.. О разграблении главного храма нельзя слушать равнодушно. Святые аналои, затканные драгоценностями и необыкновенной красоты, приводящие в изумление, были разрублены на куски и разделены между воинами вместе с другими великолепными вещами. Когда нужно было вывести из храма священные сосуды, … серебро и золото, они ввели в притворы храмов мулов и лошадей с седлами». Невозможно было смягчить мольбами или преклонить какими-либо жалобами и умилостивить этот варварский народ… - на улицах плач, вопли и стенания, на перекрестках рыдания, во храмах жалобные стоны»
Западная «демократия», как и всегда, шла под сенью «креста и меча!» Таким образом, важнейшим фактором противостояния Западной Европы и восточнославянского мира стали католицизм и  православие.
По словам известного российского мыслителя С.Н.Булгакова, «…Нам, русским ближе и доступнее именно наш русский Христос, Христос преп. Серафима и преп. Сергия, нежели Христос Бернарда Клервосского, или Екатерины Сиенской, или даже Франциска Ассизского». С точки зрения чисто фактической, это, разумеется, так же верно, как и то, что «католикам ближе христианство Петрово, а протестантам христианство Павлово».
Многовековое татаро-монгольское иго в конце концов поставило перед правящей славянской элитой дилемму – либо сплотиться перед лицом страшной внешней угрозы, уйти от внутреннего «нестроения», либо исчезнуть восточному славянству как этносу. При этом возникла необходимость модернизировать институты своей государственности. Известный английский историк А. Тойнби отмечал по этому поводу: «Жизнь Руси была в общем и целом нелегкой. В ХIII в. она подверглась нападению с двух сторон-татар и литовцев плюс немецких рыцарей-крестоносцев… В этой долгой беспощадной борьбе за независимость, русские стали искать спасения в политических институтах средневековой Византии. Полагая, что их единственный шанс на выживание лежит в жесткой концентрации политической власти, они разработали свой вариант государства византийского типа. Этому величественному русскому политическому зданию дважды обновляли фасад – сначала Петр Великий, затем Ленин. Но суть оставалась прежней».         
«Два Рима пали, а четвертому не бывать!» - декларировали московские правители, выбравшись из удавки татарской неволи, тем самым включая в арсенал своей государственности многовековой опыт двух великих империй – Римской и Византийской, умноженный на восточную ментальность Чингисхана и при этом – во всем блеске их величия и трагичности, «облучающего» воздействия имперской вседозволенности в достижении своих устремлений, целей.
Православие и его яркие представители хотя и в старообрядческом образе породили идеи «православно-славянского» коммунизма за несколько веков до К.Маркса и Ф.Энгельса.

ХVII  век – век лихолетья и смуты на Руси – породил староверческое инакомыслие с элементами утопического устройства общества.
Одной из самых ярких вспышек творческой энергии староверчества, таившей в себе неубиенную, негасимую жажду свободы и человеческого достоинства, является «Житие протопопа АВВАКУМА» (1621-1682 гг.). Человек, «в уши которого шумит разбой», бесстрашно восстал против одетой в камень, золото и парчовые ризы власти, провозгласил и доказал – не силлогизмами, а жизнью своею, что нет на свете силы, могущей сломить силу человеческого духа.
Найдены новые документы, подтверждающие, что знаменитый протопоп из «земляной тюрьмы» своей подвигал соратников не только на пассивную, но и на прямую борьбу против царя и архиереев. Он был главой религиозного движения, его вождем – вплоть до своей гибели.

В «Житии протопопа Аввакума» и «Сказании о роскошном житии и веселии» так представляется «славянская утопия»: «…Там по полям пажити видети скотопитательных пшениц и жит различных, изобильны по лугам травы зеленящая, и разноцветущи, цветов сличных прекрасных и благовонных несказанно. По лесам древес – кедров, кипарисов, виноградов, яблонь и груш и вишень и всякого плодного масличья – зело много; и толико премного и плодовито, что яко само  древесие человеческому нраву самохотне служит, преклоняя свои вершины и развевая свои ветви, пресладкия свои плоды объявляя.
В садах же и дубровах птиц преисполнено и украшено – пернатых и краснопеснивых сиринов, и попугаев, и строфокамилов, и иных птах, служащих на снедь человеческому роду. На голос кличещему человеку прилетают, на двор и в домы, и в окны и в двери приходят. И кому какая птица годна, тот ту себе, избрав, возмет, а остаточных прочь отгоняет. 
…Да там же есть озеро не добре велико, исполнено вина двойнова. И кто хочет, испивай, не бойся, хотя вдруг по две чаши. Да тут же близко пруд меду. И тут всяк пришед – хотя ковшем или ставцом, припадкою или горстью, -  бог в помощь, напивайся. Да близко ж того целое болото пива. И тут всяк пришед пей да и на голову лей, коня своего мой да и сам купайся, и нихто не оговорит, ни слова молвит. Там бо того много, а все самородно. Всяк там пей и ежь в свою волю, и спи довольно, и прохлаждайся любовно…   
…А жены там ни прядут, ни ткут, ни платья моют, ни кроят, ни шьют, и потому что всякого платья готового много: сорочек и порт мужских и женских шесты повешены полны, а верхнева платья цветнова коробьи и сундуки накладены до кровель, а перстней златых и сребреных, зарукавей, цепочек и монистов без ларцев валяется много – любое выбирай да надевай, а нихто не оговорит, не попретит ни в чем.
А кроме там радостей и веселья, песень, танцованья и всяких игр, плясанья, никакия печали не бывает. Тамошняя музыка за сто миль слышна. Аще кому про тамошней покой и веселье сказывать начнешь, никакого ничто тому веры не пойме, покамест сам увидит и услышит… Там же растут и конопли богорасленныя, а во дворах травы красная, и цветны и благовонны гораздо. Птиц зело много, гусей и лебедей, - по морю, яко снег, плавают. Рыба в нем – осетры и таймени, стерьледи и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы великие в нем: во окиане море большом, живучи на Мезени, таких не видал. А рыбы зело густо в нем; осетры и таймени жирны гораздо – нельзя жарить на сковороде: жир все будет. А все то у Христа тово света наделано для человеков, чтоб, успокоятся, хвалу богу воздал. А человек, суете которой уподобится, дние его, яко сень переходят; скачет, яко козел; раздувается, яко пузырь; гневается, яко рысь; съесть хощет, яко змия; ржет, зря на чужую красоту, яко жребия; лукавит, яко бес; насыщаются довольно, без правила спит; бога не молит; отлагает покаяние на старость и потом исчезает, и не всем, камо отходит…
В ХVI веке беглый холоп Феодосий Косой после побега из России (ему грозила смерть за богохульство от Ивана Грозного) развернул проповедническую деятельность в Белоруссии и Литве. Здесь, вблизи европейских перекрестков, он активно впитывает все идеологические новинки Запада, бурлящего в котле Реформации, развивающего культуру под знаменем ренессансного гуманизма.
Феодосий стал как бы мостом, связующим передовые искания русской социальной мысли и общеевропейские идейные движения. Но при этом он оставался вполне оригинальным, более того – выдающимся мыслителем, выдвинувшим целостную концепцию «божественного» (что на тогдашнем языке означало – справедливого) общественного устройства во всемирном, всечеловеческом масштабе.
Вдумаемся: холоп, мыслящий о счастье человечества! Раб, «червь» - он же - Человек! – дерзнул в кровавую, жестокую эпоху выдвинуть в качестве основы «нового учения» идею равенства и единения всех народов, населяющих землю. «Все люди, - провозглашал он, едино суть у бога; и татарове, и немцы, и прочие языцы».
Равенство национальностей органически сопрягается Феодосием Косым с идеями социального равенства и общности имуществ «братьев во Христе», а также об общежитии единоверцев – вполне в духе «коммунизма потребления». Известно, что Феодосий Косой создал общину, где попытался реализовать свои идеи на практике.
Небезынтересно, что, акцентируя внимание на общности имуществ, Феодосий никоим образом не уклонялся от вопроса об источнике богатства. Он, этот источник, один: труд земледельца.

Иван Грозный

Истинными возмутителями общественного спокойствия России были современники опричнины вольнодумцы-еретики. Церковные проклятия обрушило правительство Ивана Грозного на выходца из небогатых дворян Матвея Башкина, который сам отпустил на волю своих кабальных холопов и требовал того же от других во имя «евангельской любви»
Таким образом, в период сложнейших социальных катаклизмов – войн, нашествий, апокалипсических испытаний, выпавших на долю славянских народов, на Руси, с опережением Запада на многие столетия, возникают социальные утопии (которые потом обретут название коммунизма!), представлявшие по своей сути славяно-православные модели справедливого мироустройства грядущего!!!
Примерно в период жития и действия протопопа Аввакума на Руси и сложнейших потрясений славянского религиозно – духовного мира,  связанного с реформированием православной религии и возникшим на этой почве раскола, в Европу пришла эпоха Ренессанса.
Известный философ и культуролог В.Д. Малинкович в своих книгах «Очерки духовной истории великих народов.  Русские и немцы», а также в «Очерках истории европейской культуры Нового времени» отмечает  особенности становления и развития славянской и западной культур: «Европейские гуманисты, отмечает он, были главными противниками христианской морали, а в их идеях изначально содержалось противоречие, а в центре всего – человек, а не Бог. Помните «витрувианского человека да Винчи? Это программа бесконечного доверия к человеку, но последний руководствуется прежде всего собственным интересом».
Такой человек изначально – эгоист, и для него ни при каких условиях неприемлемо жертвовать своим интересом. Эта программа предельного эгоизма и индивидуализма ярко выражена, например, у известного гуманиста эпохи Ренессанса Лоренцо Вала, согласно рассуждениям которого нет ничего, что могло бы оправдать нашу жертву. Особенно если жертвуют жизнью – на это, по мнению Вала, не следует идти даже ради родных детей, ибо погибнув, человек все равно теряет их для себя. Единственное, на чем настаивал человек Ренессанса, - право на ничем не ограниченное наслаждение. Подобными «устремлениями» живет большинство современных западных людей. А это фактически убивает мораль как таковую.
Сопоставимо ли, однако, нынешнее западное общество всеобщего потребления с Европой времен Ренессанса? Живем ли мы в рамках неоренессансного сознания? Ведь все-таки да Винчи при всем своем «циничном материализме» все же остается духовным гением.
В чем же феномен этого «человека Леонардо да Винчи», который стал основой современного постмодернистского устройства западной цивилизации?

Рисунок «Витрувианский человек» (Momo vitruviano) с пояснениями к нему создан Леонардо да Винчи примерно в 1490-1492 гг. как иллюстрация к книге, посвященной трудам римского архитектора Витрувия (I в до н.э.), и предназначен для определения пропорций человеческого (мужского) тела, как оно описано в трактатах данного автора. Изображенная в двух позициях фигура вписана в окружность и в квадрат, причем центр первой совпадает с пупом человека, а центр второго приходится на половые органы. Репродукцию этого рисунка часто трактуют как неявный символ внутренней симметрии не только человеческого тела, но и Вселенной в целом.
Таким образом, в центре западного мира, оказался не Бог, а человек, в «центре» человека – его пуп и половые органы как основа западного «мироустройства».
Славянская цивилизация, пройдя через гекатомбы испытаний и потрясений, под сенью православия как своей духовной опоры и стержня после каждого из них не только не умаляясь, не исчезла с лика Земли, а, наоборот, достигала все большего величия и славы!  Возможно, это заложено в ее генно-этническом коде, ибо славяне именуются так от «славы» т.е. «победы»!
Историк Ключевский подсчитал, что с 1228 по 1462 год, за период, когда формировался великорусский народ. Русь вынесла 160 внешних войн. Только внешних. В шестнадцатом веке она 43 года воюет с Речью Посполитой, Ливонским орденом и Швецией, одновременно защищаясь от набегов татар. Да каких набегов! В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей сжег Москву. По русским летописям, погибло до 800000 душ. Возможно, это преувеличение, но летописи дают такие подробности: хоронить мертвых не было ни сил, ни возможностей, трупы сбрасывали в реку: «Москва-река мертвых не пронесла: нарочно поставлены были люди спускать трупы вниз по реке; хоронили только тех, у которых были приятели».
Какие реки, протекающие через столицы западных государств, видели подобное? Сена, Темза, Потомак?
В семнадцатом веке Россия воюет 48 лет!
В восемнадцатом веке Россия воюет 56 лет!
Жестокие войны, подавляющее число которых было направлено на уничтожение русских, стали правилом, жизнью России, а мир – исключением из правила.
Апокалипсис монголо-татарского нашествия сменялся с закономерной периодичностью нашествиями со стороны западной цивилизации, порой по масштабам превосходя натиск Азии.
«Наполеон у ворот! Нашествие полчищ Наполеона на Россию – событие весьма значимого геополитического порядка в сфере взаимоотношений России с европейскими странами, отмечал Арман Луи де Коленкур – французский аристократ, ставший сподвижником Наполеона. Он следующим образом анализировал в своих мемуарах геополитические замыслы императора по отношению к России, реализуемые в ходе нашествия «двунадесяти европейских языков» на Русь: «Я  пришел, - отмечал Наполеон непосредственно перед началом войны, - чтобы раз и навсегда покончить с колоссом северных варваров. Надо отбросить их в их льды, чтобы в течении 25 лет они не вмешивались в дела цивилизованной Европы… В соприкосновение с цивилизацией их привел раздел Польши. Теперь нужно, чтобы Польша в свою очередь отбросила их на свое место. Балтийское море должно быть для них закрыто. Прошло то временя, когда Екатерина делила Польшу, заставляла дрожать слабохарактерного Людовика ХV в Версале и в то же время устраивала так, что ее превозносили все парижские болтуны. После Эрфурта Александр I слишком возгордился. Приобретение Финляндии вскружило ему голову. Если ему нужны победы, пусть он бьет персов, но пусть он не вмешивается в дела Европы. Цивилизация отвергает этих обитателей севера. Европа должна устраиваться без них».

Наполеон I и Александр I

Таким образом, нашествие Наполеона – попытка «задвинуть» Россию в Азию, полностью изолировать ее от европейских процессов.
Завершилось это «нашествие» Европы на Русь тем, что не в Азии оказалась славянская цивилизация, а по мостовым столиц Европы прошли ее победные полки и с легкой руки казаков Платова в Париже появились «бистро» - как трактуют сами французы, ибо войдя в Париж полки россиян требовали: «Подайте быстрее 10 бочек вина и закуску!» - и платили за все! А деньги ведь для западных обывателей «не пахнут»! - и никаких грабежей и поедания французских младенцев на завтрак. Всего лишь «бистро»! Сам же Наполеон оказался «задвинут» на остров Эльбу, где имел много времени на анализ своих стратегических ошибок, главная из которых – попытка уничтожения Руси и славянской цивилизации!!!
Осмысливая данные геополитические вехи в истории России и сопоставляя их с историей Франции,  российский публицист Ю.И.Мухин отмечает: «За последние двести лет иностранные войска трижды ставили Францию на колени. С Россией этого за шесть столетий никто не смог сделать. А, между прочим, в начале ХVII века русских было втрое меньше, чем французов, вдвое – чем поляков. Но ни немецкие рыцари, ни Речь Посполитая, ни турки, ни татары, не наступили ей на горло. Это стоило очень дорого, но при демократическом управлении начальник (народ), ставя перед подчиненными (правительством) задачу, обязан ее обеспечить. Русский народ доверил правительству свою свободу и сам же обеспечивал решение задачи жесточайшей дисциплиной и почти всегда реками собственной крови.

Разгром Франции, 1940 год

В 1940 году немцы, дав Франции восемь месяцев на подготовку, победили ее. Цена сопротивления французов – один убитый на тысячу, повысить ее они не решились, смирились с рабством своим и будущих поколений. Советский Союз в той войне потерял каждого девятого (и счет не окончателен!), но рабом не стал и детей своих в рабство не отдал».
В целом события II мировой подтвердили данные тенденции: «Нужно честно признать: бельгийцы, голландцы, чехи, датчане того времени, в общем, были не против жить в гитлеровском «Евросоюзе». Континентальная Европа спокойно «легла» под Гитлера. Это была попытка восстановить империю Карла Великого». - отметил  А.Фурсов – директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета.
Что же в противовес зародившейся славянской модели мироустройства являлось основой, фундаментом современной модели глобального западного мироустройства? Ответ формулирует публицист И. Машинцев, который считает, что фундаментом и основой современного западного общества является… сифилис, который привез Колумб и его спутники из новооткрытой Америки наряду с картошкой, кукурузой, табаком и прочими помидорами.
И. Машинцев отмечает: «Нравы средневековья были довольно просты и бесшабашны, особенно, если учесть господствующую христианскую религию, всячески пытавшуюся сдерживать «языческие» (в первую очередь – сексуальные) обычаи европейских народов. До открытия Колумбом Америки, над Европой довольно часто проносились эпидемии различных заболеваний, самыми «впечатляющими» из которых, конечно, были чума и черная оспа. Несмотря на весь ужас, веселиться они не мешали – наоборот, известная поговорка «пир во время чумы» возникла на основе поверья, что неумеренное распитие спиртного помогает избежать болезни. Во время чумы устраивались великолепные многодневные праздники, на которых присутствовали главным образом «свои» люди, что должно было как-то не допускать болезнь в этот круг.
При этом в средневековой Европе «секс был». Много секса. Им занимались все помногу. Телевизионных сериалов те люди не знали и потому проводили свой досуг за гораздо более естественным, приятным и полезным занятием. Ибо если бы вместо секса они следили бы за перепетиями средневековой Катрин Кораблеман, то некем было бы восполнять людские ресурсы после опустошающих проходов войн, чумы и оспы. Церковные деятели тоже «не пасли задних» в дружных рядах сексующихся, и поэтому внебрачные связи особо не порицались – разве что покаяние использовалось как средство для увеличения церковных доходов. Специально для верных супругов и супруг, для неженатых и незамужних, Европа придумала такое исключительное средство безнаказанно поблудить, как карнавал. Это было предохранительным клапаном, оберегающим народ от психических расстройств на сексуальной почве. Еще бы – все в масках, никто никого не узнает, никаких взаимных обязательств – отчего же не предаться тому, чего не получаешь в обыденной жизни?! Карнавал, как средство от появления сексуальных маньяков, срабатывает и сейчас – в католических странах, где регулярно проводится маскарадные празднества, сексуальных маньяков гораздо меньше, чем в тех же США, являющихся порождением протестантов. А в самих США наибольший процент маньяков приходится на штаты Восточного побережья, так называемую Новую Англию, где до сих пор имеет место засилье «пуритан» и близкородственных с ними сект. Протестантская религия карнавалов не признает, считая их сатанинскими игрищами.

Верещагин: Апофеоз войны

Однако, как писал классик: «Все в мире изменил прогресс» и когда в «обмен» на черную оспу и чуму Америка «преподнесла» Европе в подарок сифилис, народ задумался. Сифилис в те времена был неизлечимым, смертельным заболеванием, сравнимым разве что с проказой. Человек сгнивал заживо, и это мало кому нравилось. Поэтому все чаще стали возникать секты, члены которых отбрасывали любые проявления чувственности в обычной жизни, называя их греховными и наказуемыми после смерти всеми возможными адскими мучениями. Проповеди эти имели довольно успеха – вспомним, что телевизоров тогда не было, и народ был рад любым развлечениям, особенно бесплатным. Особый упор делался проповедниками на сифилис, как показательный фактор греховности человечества, являющийся «наказанием» за «безнравственность». А так как проповедники «праведной жизни» и сами поначалу свято верили в то, что они излагали народу, то эффект от проповедей наблюдался значительный.
При этом появилась увлекательной ноу хау (новшество): народу предлагалось заработать себе «царствие небесное» уже на земле, не прибегая к особым мерам подвижничества. Главное – строго придерживайся сексуальных ограничений, а всю нерастраченную энергию выплескивать в накопление богатств.
Богатых никто никогда не любил и средневековая Европа не является тут исключением. А теперь возникла альтернатива: хочешь – не хочешь, а полюбить придется, ибо на их «сатанинское» богатство мы ответим своим, данным нам самим Господом т.е. избегая половых контактов вне брака, мы избежим сифилиса, и когда Господь истребит «грешников», их богатства достанутся «праведным» - то есть нам.
Мы же ограничим все проявления секса даже в браке, ибо «единственной целью брака, как сказал Господь, есть получение потомства».
Это, в общем, были основные принципы, легшие в основу протестантства. Причем сектанты-пуритане оказались настолько нетерпимыми к остальным обитателями Европы, что их гнали изо всех стран, даже из протестантских Германии и Англии. Именно протестанты начинали религиозные войны. Даже такое событие, как Варфоломеевская ночь, была порождена ими.
При этом самые отпетые пуритане были высланы английским правительством в заокеанские колонии. Некоторые туда же сбежали сами скрываясь от правосудия за совершенные ими преступления на религиозной (а в отношении сектантов надо считать, что и на корыстной) почве.
Данные факторы привели к тому, что большинство сект, распространивших свое влияние на весь мир, имеют корни не где-нибудь, а именно в США. Так формировалось ядро «золотого миллиарда».
В ряде стран, отмечает И. Машинцев, протестанты (проще говоря – борцы с сифилисом) захватили власть и стали главенствующей религиозной группой. Принцип накопления земных богатств совершенно органично превратился у них в осознание того, что если ты богат – значит, угоден Богу. Если же беден – то ты лох и плохой христианин (в их, конечно, убогом и извращенном сектантском разумении). Против своей, протестантской знати, уже особо не попрешь – раз они богаты, значит – богоизбранны. Некоторые наезды на знать из-за роскошного образа жизни особой роли тут не играли – сколько ни вещали проповедники, но караван не обращал на них внимания. Но зато, получив протестантскую основу, в верха общества полезли владельцы торговых и промышленных предприятий. В погоне за сверхприбылями, они сначала постарались уничтожить традиционную, многовековую европейскую цеховую систему, тормозившую массовое производство товара. Этому способствовали и открытия новых земель, представлявших из себя источник сырья и рынок сбыта. Не сдерживаемые никакими религиозными и традиционными ограничениями и табу насчет обогащения, протестантские купчишки быстро «сделали» католических. Заодно и разорили ремесленников, ставших дешевой наемной рабочей силой на мануфактурах нуворишей. Плюс еще протестанты – купцы и промышленники создали условия, при которых протестантам-лордам было выгоднее разведение овец, чем земледелие на принадлежащих им землях. Растущее потребление сукна требовало сырья – овечьей шерсти, и потому изгнанные лордами свободные фермеры-арендаторы превращались в полурабов при мануфактурном производстве  – т.е. пролетариев.
Так формировалась современная западная модель мироустройства, базирующаяся на принципе «Делая деньги из денег, накапливая богатства, ты служишь Богу (а не мамоне ли?!?) и являешься богоизбранным а посему обязан нести свою «цивилизационную миссию» - «бремя белого человека», (по выражению поэта империализма Р. Киплинга) другим цивилизациям, колонизуя их и обращая себе подобных в рабов. Так погибли цивилизации инков, ацтеков, самостоятельные культуры Азии и Африки! Все это - во имя денег, денег и еще раз денег!
Таким образом, если российское государство возникло на поле Куликовом в смертельном противоборстве со Степью и как порождение православия, современная же западно-протестантская – на почве борьбы с сифилисом и сексуальными излишествами, истоки же становления США – в первом поселении белых переселенцев в селении Джеймстаун (Виргиния).
Обобщая значимый архивный материал о первых поселениях на территории Северной Америки американский историк Г. Зинн в своей книге «Народная история США» отмечает: «Суровой зимой 1609-1610 гг британские колонисты знаменитого поселения Джеймстаун (Виргиния) поедали не только тела павших товарищей, но и экскременты. Этот факт не нашел отражения в большинстве американских учебников, а создатели официального интернет-сайта штата «забыли» упомянуть об этом в разделе, посвященном истории Виргинии.
В 1610 г. из-за отсутствия пищи из 250 поселенцев выжили менее 60 человек. Вот что сообщает об их жизни правительственный документ, обнаруженный Зинном: «Движимые невыносимым голодом, подталкиваемые к поеданию тех вещей, которые считаются в природе самыми отвратительными, - плоть и экскременты соотечественников и индейцев – они выкапывали трупы, пролежавшие в могилах по трое суток, и полностью поглощали их. Другие, завидуя лучшему состоянию тел сотоварищей, которых еще не подточил голод, лежали в ожидании, угрожали им убийством с целью съесть их тела. Один из колонистов убил жену, пока та спала у него на груди, разрезал тело на куски, засолил и так питался до тех пор, пока от тела супруги не осталась одна голова». Таким образом формировался всесокрушающий индивидуализм, ставший «визитной карточкой США!»
Данные исторические факты еще раз свидетельствуют от трагичного до великого – один шаг как, впрочем, и наоборот!
Г. Зинн в заключении  своей книги на основании данных фактов делает следующее умозаключение: «С точки зрения рационального мышления процветаний на этой территории каннибализм -  обычное историческое явление. В конце концов это свидетельство сильного желания выжить, демонстрация умения преодолевать трудности и лишения.»
В настоящее время американские ученые на основании значительного археологического и антропологического материала пришли к заключению, что первые английские поселенцы в Америке суровой зимой 1609-1610 годов действительно практиковали каннибализм.
Обобщая данный материал, А. Зюнькин отмечает: «Упоминания об этом ранее встречались в письменных источниках, однако научные доказательства   были получены впервые. Исследователи из Национального музея естественной истории в Вашингтоне провели анализ останков 14-летней девочки, обнаруженных в прошлом году при раскопках на месте форта Джеймс в штате Виржиния, который был основан в 1607 году поселенцами из Англии. На черепе и большой берцовой кости, возраст которых составляет 400 лет, были обнаружены следы ударов и зарубки. По словам ученых, все говорит о том, что кто-то пытался вскрыть череп, чтобы достать мозг. Кроме того, у жертвы был удален язык и лицевые ткани. Аналогичные части тела животных в ХVI веке считались деликатесом. «Есть совершенно четкие доказательства того, что тело было расчленено, а мясо снято с костей», - заявил антрополог Даг Оусли.

Набор для охоты на вампиров

Характер оставленных на костях следов говорит о том, что каннибал, занимавшийся разделкой тела, не был профессиональным мясником. Не исключено также, что это была женщина. Неизвестно, как умерла девочка, однако антропологи утверждают, что ее тело было расчленено вскоре после смерти. Девочка была из числа английских поселенцев – это удалось установить по сравнительному анализу костей учеными из Кембриджа. Исследователи полагают, что в какой-то период ее жизни жертву хорошо кормили – она питалась преимущественно мясом. С помощью сканирования и компьютерной графики удалось также получить трехмерный потрет девочки. По словам антропологов, совершенно ясно, что она была не единственной жертвой каннибалов.
Так называемое «Голодное время» - один из самых трагических периодов истории колонизации Америки. Известно, что поселенцы форта Джеймс оказались в осаде индейских племен. Имевшихся у них запасов продовольствия было явно недостаточно, чтобы пережить зиму. Сначала колонисты съели лошадей, затем собак и кошек, затем крыс, мышей и змей. Некоторые пытались есть даже кожаную обувь.
Осада форта и голод продолжались почти полгода. Подмога пришла от лорда Де ла Вэрра, который прибыл в форт Джеймс с провиантом и новыми колонистами. Из 300 обитателей форта Джеймс голодную зиму 1609-1610 годов пережили всего 60 человек.
«В этом случае они искали любые пути для того, чтобы выжить», - прокомментировал каннибализм обитателей форта Джеймс один из исследователей.
Данным события предшествовало следующее: 20 декабря 1606 года колонисты отправились из Англии в плавание на борту трех судов и после тяжелого, почти пятимесячного плавания, во время которого несколько десятков людей умерло от голода и болезней, в мае 1607 года достигли Чезапикской Бухты. В течение следующего месяца ими был построен деревянный форт, названный в честь короля Форт Джеймс.  Официальная историография США считает Джеймстаун колыбелью страны, история поселения и его лидера – капитана Джона Смита освещена во многих серьезных исследованиях и художественных произведениях. Последние, как правило, идеализируют историю города и населявших его первопроходцев.
Спасение первых белых поселенцев на территории Америки уже «доедавших» друг друга, пришло с аборигенами-индейцами, которые показали, что эта земля богата и изобильно – от огромных нелетающих птиц-индеек до миллионных стад бизонов, кишащих рыбой озер и рек! – В честь избавления поселенцев от голода и каннибализма в США был введен один из самых торжественных праздников – День Благодарения! «Отблагодарили» же белые индейцев от души – в целях «расчистки» земель от коренных жителей их скальпы принимались госструктурами в неограниченных количествах: детские по 5 $, женские – по 8 $, взрослые – по 10-15 $. Миллионы индейцев были безжалостно уничтожены.
Каннибализм известен и в более близкие нам времена причем как брендовый призрак западной раскованности, толерантности и прогресса в самовыражении.
В 2011 г. весь демократический, а возможно и глобальный мир прильнул к экранам - в одной из наиболее «продвинутых» и демократических стран «золотого миллиарда» - в Голландии в «живом» показе на телеэкране происходило невиданное (а может быть лишь слегка подзабытое?) – акт взаимного каннибализма – т.е. живые люди наживо «дегустировали» друг друга! Как же это возможно? На «демократическом» Западе возможно все, как несколько ранее «В Греции было все!»
Голландские телеведущие съели в эфире по куску человечины – всего навсего!
 «Продвинутые» ведущие популярного голландского телешоу «Подопытные свинки» Денис Сторм и Валерио Зено в прямом эфире попробовали по кусочку мяса друг друга… При этом оба согласились на небольшую операцию по удалению части мышечной ткани. У Сторма хирурги удалили кусочек плоти с живота, а у Зено – с ягодицы. После этого мясо было зажарено, и ведущие съели его. После этого они заявили, что «в человечине нет ничего особенного», но отказались давать подробные комментарии. Сторм, впрочем, отметил, что чувствовал себя странно, глядя в глаза напарнику, кусок мяса которого он в этот момент ел…»
Эфтаназия, каннибализм – каковы еще неиспользованные «резервы» «демократии» и «толерантности» припас Запад для всего мира?
 Анализируя основы западного мироустройства, в частности американского и сопоставляя его с советской альтернативной цивилизационной моделью, В. Контровский отмечает: «Очень много сказано о провалившемся эксперименте по созданию человека нового типа, имевшем место в России. Но практически ничего не говорится о другом эксперименте, который был гораздо раньше поставлен на североамериканском континенте и, в отличие от первого, закончился успешно.
В России великий народ с многовековой историей, традициями и укладом, усыпили наркозом «светлого будущего» и «справедливости для всех» и произвели над ним жестокую операцию, беспощадно ампутируя все, что «хирурги» сочли ненужным – причем безжалостно и бессмысленно!
На другой стороне земного шара - в Северной Америке к вопросу подошли куда основательнее. Была обеспечена лабораторная чистота эксперимента. В неизведанные края собирался человеческий материал, отрицавший старые устои и тянувшийся к новому. Над этим людьми не довлели привычки и традиции – наоборот, они стремились как можно скорее избавиться от пережитков прошлого. Новая нация начиналась с чистого листа, куда умело вписывалось все необходимое.
При этом «программное обеспечение» эксперимента за минувшие столетия было усовершенствовано, а товарно-денежные отношения развились и окончательно оформились. Хирургия была отвергнута – воздействие предполагалось исключительно медикаментозное, причем в мизерных дозах, но зато непрерывно и целенаправленно.
Другими словами, в России пытались переориентировать людей «сверху», силовым путем. В Америке результат сложился как бы сам по себе – люди добровольно выбрали направление, которое считали оптимальным. Вернее, они думали, что делают это добровольно. Динамизму и энергии отборного человеческого сырья было найдено превосходное применение: «Действуйте, все в ваших руках! (Причем для своего собственного сиюминутного блага, а не ради эфемерного «светлого завтра» или «интересов коллектива».
И главным была директива – заклинание  «Вы – избранный народ, и именно вам предназначено править миром!..»

Все необходимое – национальная идея, нравственные императивы (чего стоит хотя бы знаменитый афоризм Бенджамина Франклина: «Деньги суть отчеканенная свобода!») – было привнесено. И самое главное, была создана новая религия – религия Золотого Бога т.е. Золотого Тельца.
Новый бог, в отличие от старых, щедро и незамедлительно вознаграждал всех уверовавших в него, причем вполне осязаемыми благами.
Идеи «нового порядка» не афишировались – никаких громких воплей на весь мир о «расовом превосходстве» (Гитлер) или о «мировой революции» (Ленин – Сталин). В бизнесе действует принцип: меньше слов, больше дела!
Результат этого успешного эксперимента превзошли все ожидания. На исторической сцене появился уникальный народ: энергичный, многого достигший. И вместе с тем – полностью управляемый. Он считает себя верхом совершенства и «нацией номер один» и ничуть не сомневается в своем праве главенствовать и навязывать всем собственный образ жизни.
Российский политолог А. Городинский следующим образом определяет ментальность американцев: «Для США, ее лидеров характерно сугубо инструментальное отношение к окружающему миру, будь то отдельный человек, страна, континент или весь земной шар. Выгодно – поддержим; невыгодно – уничтожим. А разговоры о «демократии», «правах человека», или «свободе прессы» - это вроде заклинаний колдуна, который должен погрузить клиента в транс, чтобы подготовить его для съедения всем племенем».
Госсекретарь США ДЖ. Керри – один из главных нынешних проводников «демократизации» данной сверхдержавой всего мира, на заре своей политической карьеры, в апреле 1971 г. свидетельствовал в сенате о военных преступлениях американской армии во Вьетнаме: «Мы провели расследование, и более 150 ветеранов, имеющих высокие награды и с почетом уволенные, дали свидетельства о военных преступлениях, совершаемых в Юго-Восточной Азии, не об отдельных случаях, а о преступлениях, совершаемых изо дня в день при полной осведомленности командиров на всех уровнях. Они рассказали, как лично насиловали, отрезали уши, отрезали головы, пускали ток с портативных телефонов  через провода, прикрепленные к половым органам, отрезали конечности, расстреливали мирных жителей, сжигали деревни подобно Чингисхану, отравляли запасы еды…»
Не из того ли источника эта «демократизация», что и каннибализм у истоков данной империи???

А. Зиновьев

На основе этого известный российский философ А. Зиновьев сделал следующие обобщающие заключения об ментальности «западного человека», именуемом им «западоидами»:  «Существуют характерные черты носителей «благородного» менталитета у представителей западного общества. Это «повышенная склонность к индивидуализму… Изобретательность. Практицизм. Деловитость. Расчетливость. Конкурентоспособность. Авантюристичность. Любознательность. Эмоциональность. Черствость. Холодность. Тщеславие. Повышенное чувство собственного достоинства. Чувство превосходства над другими народами. Высокая степень самодисциплины и самоорганизации. Стремление управлять другими и способность к этому. Способность скрывать чувства. Склонность к театральности». Такие качества рафинировались и нашли подходящую для себя форму либеральной демократии. Некоторые из них (эмоциональная черствость, тщеславие, чувство превосходства над другими, стремление доминировать и менторствовать) закономерно вызывают негативную реакцию носителей «неблагородной» ментальности».
При этом советская модель мироустройства была блестяще задуманным проектом, варварски претворенным в жизнь «благодаря» инертности тысячелетних стереотипов, изменивших гуманные идеи в свою противоположность. Исходя из принципов «Железной рукой загоним человечество в счастье!» и «По горло в крови – к тысячелетнему царству справедливости!», вместо марксизма был построен « Ксерксо – марксизм!»

При всех этих проблемах советская модель даля потрясающие результаты: так по приблизительным расчетам (явно преуменьшенным!) советская держава имела имущество (якобы общенародное!) на сумму 100 трлн. рублей, что даже по тому «деревянному» курсу было равно 125-130 трлн долларов – сумма поистине умопомрачительная! По подсчетам советских экономистов (д.э.н., проф. Лисичкина), каждый советский человек (и даже младенец!) мог претендовать при распаде СССР на сумму, равную 250-300 тыс. долл.! Получил же он некий ваучер – абракадабру почти ругательную и бесполезную – аналог бренда из басни Крылова «Лиса и журавль»
Куда же исчезла такая невероятная сумма денег, аккумулированная каторжным трудом сотен миллионов людей сталинско-брежневской поры? Эту невероятную сумму, несметно-немыслимые богатства, растащили – «приватизировали» бывшие партийно-комсомольско-уголовные элементы прежней системы, незамедлительно переправившие украденное у народа в банки Швейцарии и США, далекие и загадочные Карибы, Науру и прочие, офшоры.
Все эти богатства влились реками, морями и океанами в систему капитализма, переведя ее из этапа империализма – грубого и примитивно-силового, в этап глобализации – капитализма технически утонченно-беспощадного, всепроникающего, всепоглощающего,  феерического и, как ни печально, столь же тупикового из-за разделения человечества на «золотой миллиард» и на прочую «биомассу»
Такие бумаги-фантомы как ваучеры – символ кражи тысячелетия – не впервые появились на просторах СНГ – в годы революции и гражданской войны на Украине имели хождение их предтечи: денежные купюры номиналом 100 карбованцев, на одной стороне которой была напечатана простым типографическим способом – да простят читатели – зад, а на другой стороне – надпись «Гоп куме не журися у Махна гроші завелися» и подпись: Н. Махно. Эти «деньги» имели хождение, ибо очень вескими были «аргументы» на другой стороне купюры: плетка, маузер и «максим». Ваучер «шел» проторенным путем!

Нестор Махно

При этом Запад, получив в ходе краха социалистического лагеря огромнейшие финансово-материальные «вливания», необъятные рынки для сбыта своих товаров, сырьевую и людскую базу, не говоря про созданный за 74 года интеллектуальный потенциал советской системы,  на несколько десятилетий на базе этого отсрочил свой крах!
Характерной особенностью славянской цивилизации и модели мироустройства является то, что из всех испытаний и потрясений, которые бы привели к гибели другие цивилизации, славянство, как птица Феникс, выходит обновленным, еще более полным сил, показывая миру величие своих глубинных основ, раскрывая свою ментальность, которая служит гарантией дальнейшего успешного развития всего человечества, демонстрируя ему величие и мощь народа – воина, творца, созидателя!!!
Примеров этому не счесть: приняв на себя удар монголо-татар – обескровила а затем сокрушила их мощь: обратила в крах величие «полководца всех времен и народов» Наполеона и освободила от его ига всю Европу, спасла юго-славянские народы от турецкого геноцида, сокрушила фашизм, угрожавший покорить планету и отбросить ее в мрачное, демоническое, арийско-избранное (не прообраз ли золотого миллиарда?) средневековье!!!
В чем же сила и непобедимость великой славянской цивилизации и  его модели мироустройства? – «В чем сила, брат?» - В тысячелетней ли ментальности, которая раскрывается в культовых фильмах «Брат» и «Брат-2», где главный герой вопрошает: «Вот скажи мне, американец, в чем сила? Разве в деньгах? Я вот думаю, что сила в правде: у кого правда, тот и сильней!»
  В контексте этого вопрошания – константа славянской ментальности: «Личное счастье – слишком мелкая цель для жителей этой слишком суровой и слишком крупной во всем страны».

Андрей Тарковский

В данном смысле и по сути этого не раз высказывался кинорежиссер Андрей Тарковский. По рассказу Кшиштофа Занусси, он однажды присутствовал при разговоре великого режиссера с молодым американцем, который как раз о том и завел речь: «Мистер Тарковский, что я должен делать, чтобы быть счастливым»? - «Сначала этот «нормальный американский» вопрос Тарковский вообще счел глупым и недостойным ответа, но после увещеваний политкорректнейшего Занусси все же ответил по существу: «…Пусть он задумается над тем, к чему вызван из небытия, зачем призван к существованию, пусть попытается отгадать роль, которая уготована ему в космосе, а счастье – оно либо придет, либо нет…»
Как вспоминал Занусси, молодой американец минут десять приходил в себя от испытанного шока. Он почти ничего не понял: «…Тот фундаментальный факт, что существование вообще может быть какой-либо проблемой, а не подразумевается само собой, что оно к чему-то обязывает – это для прагматического американского мышления вещи непостижимые…»
Ф.С. Фицджеральд (США) характеризуя современную ситуацию отметил: «Наше положение безнадежно, именно поэтому надо сделать все, чтобы его изменить!»
Изменить же ситуацию в глобальном мире возможно только проанализировав весь предшествовавший мировой опыт достижения величия и процветания теми или иными странами и цивилизациями.

Единение Миров

Ссылки на литературные первоисточники здесь: https://proza.ru/2018/11/25/1501