Вера в ужасе уставилась на свои руки, будто то были не части ее собственного тела, а какие-то страшные и опасные инструменты: клещи для пыток или какая-нибудь такая жуть. Мне показалось, что, будь у нее возможность, она бы с отвращением их от себя отбросила, но ей оставалось лишь в отчаянии сжать кулаки.
— Элиза! — требовательно произнесла она и уставилась на колдунью внезапно покрасневшими глазами. Всем было ясно, что Вера еле сдерживается, чтобы не разрыдаться. — Ты сделала Мишеля снова видимым, проделай со мной то же, и я сразу уеду.
— Ну нет! — услышала я громкий возглас, и тут сообразила, что голос кричавшего принадлежит мне. Оно и неудивительно: если Вера вдруг сгинет, для меня это будет больше чем поражение, полнейший аут, конец всему! — Ты не уедешь никуда!
Я заозиралась в поисках поддержки, и тут заговорила мама, стряхнув, наконец, сковывавшее ее оцепенение:
— Вера! Теперь уж точно тебе нельзя никуда ехать! Я начинаю понимать, что происходит нечто очень странное: сила твоя не могла исчезнуть, здесь нет и не может быть твоей вины! Тут явно замешана чья-то магия!
Ещё до того, как мама договорила, Элиза подошла к Вере, но, не дойдя до нее пары шагов, вдруг остановилась. Вытянув перед собой руки, она обвела ими всех присутствующих.
— Дело и впрямь неладно, — проговорила она. — Глаза мои видят Веру, но моя магия ее не чувствует, будто ее здесь нет. Я подозреваю, что для Зеркала произошло то же. Оно попросту тебя не распознало!
Вера затрясла головой.
— Неправда! — воскликнула она. — Изображение пошло волнами, когда я встала перед Зеркалом, оно меня точно заметило, просто сочло, что я недостаточно хороша, недостойна!
Элиза грустно усмехнулась.
— Конечно, оно отреагировало на твою мощь, именно потому что Сила твоя никуда не делась. Но распознать тебя не смогло, как и моя магия тебя не чувствует. Ты будто бы ещё раз стала невидимой, только в магическом плане. Это очень непростое заклинание, не всякий волшебник таким не владеет! Ну-ка, кто-нибудь, приведите Мишеля, попробуем собрать магические следы.
В ту же секунду Кити выскочила из комнаты, и Талия, как ее тень, шмыгнула следом.
Меж тем, Элиза продолжала, вытянув руки, будто бы ощупывать нечто, окружавшее Веру, и в какой-то миг мы все увидели синеватое свечение, которое очертило вокруг Веры нечто вроде купола.
Я ахнула, а мама сказала:
— Вот и объяснение! Полагаю, что этот купол как раз и является причиной твоей магической непроницаемости.
Вера, стоявшая в центре этого удивительного свечения, имела вид до того испуганный, что я вдруг осознала, что она точно такая же девочка, как и я. Все это время, благодаря ее крутому характеру и магической силе, она казалась мне более взрослой, более подготовленной, нежели я, ко всяческим испытаниям. Теперь до меня дошло, что ничего подобного! Не была она подготовлена, точно так же, как и на меня, на нее свалилось все это снежной лавиной. И тащить этот груз на себе ей было ничуть не легче.
Вошли Кити, Талия и Мишель. Ему, похоже, в двух словах уже пересказали случившееся, поэтому он был во всеоружии. В руке он держал свою магическую "пудреницу" и пушистую кисть.
Элиза дала ему знак, чтобы приступал, и Мишель начал медленно и очень тщательно наносить кистью на светящийся купол некий порошок.
Сначала порошок не был видимым, но постепенно мы заметили на "поверхности" купола серебристые крупицы!
— Звезда! — выдохнула Элиза. — Снова!
Мама нахмурилась.
— Это очень странно! Чтобы звёзды так активно противостояли Добру, этого просто не может быть! Да, звёзды нейтральны, но их конечной целью ведь является Вселенское Равновесие, то есть, по сути своей, благая цель! Они куда ближе к нам, чем к злодеям! Почему же они вознамерились нас погубить?
Элиза, все ещё удерживавшая свечение купола, в отчаянии воскликнула:
— Я не знаю, как действовать на этот купол, я не могу его снять. Мне никогда не приходилось сражаться со звёздами, я считала их союзниками!
Тут Кити, будто из обычного любопытства подошла к куполу и дотронулась до его "поверхности". В эту секунду от ее пальцев в разные стороны стало растекаться нежно-розовое сияние, медленно оно покрывало весь купол, будто бы вытесняя собой синеватое свечение. Наконец, оно заполнило собой всю "поверхность" купола, вытеснив полностью синий свет. В следующую секунду и розовое сияние растаяло, будто дымка.
Элиза опустила руки и изумлённо уставилась на Кити.
— Как сумела ты снять магический купол? Откуда ты знакома с этой магией?
Кити вдруг покраснела и виновато посмотрела на Элизу, потом на Талию.
— Я... Простите, моя... мм... Талия подсказала мне попробовать, и я вот решила...
— Ты все верно сделала, девочка! — воскликнула Элиза и, стремительно подойдя к Кити, взяла в свои руки ее ладони и принялась их рассматривать. — У тебя чудесный дар! Ты можешь исцелять и снимать заклятия! Подозреваю, что все это время ты запросто могла вернуть видимость и брату, и Вере, и Нике, и моей сестре Эльвире! Тебе просто и в голову не приходило попробовать!
Распахнув глаза, Кити смотрела на Элизу, а затем медленно перевела взгляд на меня, на Веру, на Мишеля, маму и в конце задержала взор на Талии.
Та будто бы ободряюще кивнула ей, и Кити задумчиво посмотрела на волшебный монокль, который уже столько дней всегда был при ней. Она сделала неуверенный шаг в сторону Веры и снова прикоснулась к ней, только теперь уже не к куполу, ее окружавшему, а пальцами коснулась плеча подруги. Мы снова увидели нежно-розовый свет, который спустя долю секунды погас.
Для меня ничего не изменилось, но Кити вдруг радостно засмеялась, взглянула в монокль, а потом просто так на Веру после чего протянула уже ненужный магический артефакт Талии.
Мы все были изумлены произошедшим. Откуда вдруг у Кити появилась такая сила? Она обрела аурина, и вместе с ним магию? Это было просто невероятно!
Вера же смотрела на свои руки. Она вновь обрела видимость, да и странное заклинание звезды, похоже, теперь было с нее снято, ей не терпелось проверить свою Силу. Но мама, будто прочитав ее мысли, быстро подошла к ней и взяла за руки.
— Не спеши, дорогая, — тихо произнесла она, — сейчас твоя вера в себя зыбкая, и это может тебя ослабить. Восстанови свои силы и не трать магию просто так.
Вера нехотя кивнула, и мы все решили отправиться спать. День выдался ещё тот, следующий обещал быть не лучше. Похоже, что, и правда, нас всем сейчас нужно было отдохнуть.
В комнате нашей, будто по волшебству (а, может быть, именно так), в наше отсутствие появилась четвертая кровать для Талии.
Кити со своей новой магической сестрой без конца шептались в сторонке, но что мне, что Вере не хотелось ничего обсуждать. Умывшись, мы сменили наши прекрасные одеяния на теплые ночные рубашки и забрались в наши постели.
Вера все поглядывала на свои руки, и я понимала, что она с трудом сдерживается, чтобы не проверить свое колдовство, но, заметив мой взгляд, она улыбнулась и сложила ладони под щекой.
Я легла лицом к ней и повторила ее позу.
— Ну, хоть видимая, — прошептала я, и Вера едва слышно хихикнула.
Она первая закрыла глаза, а я ещё долго смотрела на ее лицо, во сне казавшееся лицом маленькой девочки. Но вскоре мои глаза закрылись сами собой, и я не заметила, как уснула.
Но, когда утром я открыла глаза, ни Веры, ни девочек уже не было рядом. За дверью были слышны шаги и разговоры, снизу доносился звон посуды и время от времени тихий смех.
Я догадалась, что проспала целую вечность. Солнце, даром что зимнее, щедро заливало комнату, и я поспешно выбралась из постели, в страхе, что что-то важное произойдет без меня.
Через пять минут я, уже умытая и полностью одетая, спустилась в столовую.
Все уже приступили к завтраку. Мама и Элиза, как обыкновенные хозяйки, хлопотали у плиты, Вера резала хлеб, а Мишель, Кити и Талия, намазывая маслом горячие булочки, уплетали их одну за другой, запивая сладким чаем.
Поздоровавшись со всеми, я уселась и налила себе чаю. Чмокнув меня в щеку, мама поставила передо мной тарелку с омлетом, и заняла свое место напротив Элизы во главе стола. Вера села рядом со мной.
Стоило нам проглотить по несколько кусочков, как Элиза взяла быка за рога:
— Мне не даёт покоя, что звезда как будто все время находилась рядом с вами, — начала она таким тоном, будто мы и не делали перерыва на сон. — Она сумела околдовать Веру, отравить вашу еду на почтовой станции, Мишель рассказал мне и о прочих неприятностях на вашей дороге. Сдается мне, что к ним звезда тоже приложила свою руку.
— Поваленное дерево? — воскликнула я. Раньше мне это не приходило в голову, но теперь казалось вполне очевидным.
Элиза кивнула.
— Да, и сломанный полоз в санях, и, я полагаю, дурные сны Антонины Семёновны. Все сходится одно к одному и свидетельствует о том, что звезда имеет возможность подобраться к вам очень близко. — Элиза задумчиво помолчала, затем снова заговорила: — У меня такое впечатление, что цель звезды — помешать нашему объединению. Зачем это ей, мне не ведомо, но, к сожалению, звезда своего добилась, ведь даже теперь, когда препятствие устранено, и с Веры снят магический купол, повторить ритуал мы ещё какое-то время не сможем.
— Как?! Почему?! — воскликнула Вера. Ох, как я понимала ее досаду! Я тоже надеялась, что уже в ближайшие часы все будет позади, мы обретём ауринов, соединим с Элизой наши силы, и сможем, наконец, победить врага!
Не тут-то было.
— Да, — грустно подтвердила мама, — Зеркало также, как и многие другие серьезные артефакты, подолгу копит магическую силу. Это не то, что зажечь свечу, с Ауриновым Зеркалом все намного сложнее. Необходимо ждать, пока Зеркало снова обретёт магическую мощь.
Элиза кивнула и продолжила:
— Но мы не должны прекращать борьбы. Необходимо вычислить, кто воюет против нас, кто изо всех сил пытается воспрепятствовать нашему соединению. Вспомните, были ли ещё помехи на вашем пути ко мне, были ли преграды?
Мы задумались. По мне, так преград было множество. Противная Мари Лопахина, злющая мадам Бижу, ненавистная мадам Тихонович, Лавинский, Штерн, граф Мелье — все были против нас! Но о какой реальной преграде я бы могла рассказать?
Внезапно я услышала Верин голос:
— Перо! — воскликнула она. — Мы хотели связаться с тобой ещё до бала. Мы бросились искать перо, но оно пропало! Кто-то украл его прямо у нас из-под носа!
— В тот день перо было под моим присмотром, — понурив голову, вступила Кити. — Вера доверила его мне, а я не уберегла. И беда в том, что моя сумочка в тот день побывала в руках у многих, кто мог бы желать нам несчастья: у Мари Лопахиной, мадам Тихонович, мадам Бижу. Но первым делом мы, разумеется, заподозрили графа Мелье. Как только смогли, мы обыскали его кабинет. Но тщетно.
В этот момент неожиданно для всех Элиза рассмеялась.
— Граф Мелье? Шарль? Но как вы могли заподозрить его?
Тут я не выдержала:
— Элиза, поверь, граф – опаснейший человек! Он угрожал мне и выпытывал у меня про Дверь в прошлое!
Элиза закрыла глаза руками:
— Ну, конечно! — воскликнула она. — Граф — несчастный аурин! Только с помощью Двери в прошлое он смог бы исправить величайшую трагедию своей жизни. Послушайте, я расскажу вам его историю...
Но стоило ей раскрыть рот, чтобы начать рассказ, как вдруг мы услышали снаружи грохот. Переглянувшись, мы выглянули в окно.
Внизу мы увидели рысь. Уже знакомая желто-коричневая шкурка, ушки-кисточки. Сильное и мускулистое дикое животное уже в третий раз всем своим телом навалилось на дверь. Та поддалась, и зверь проник внутрь.
На минуту застыла тишина, а затем мы услышали уже вполне человеческие шаги в коридоре совсем близко, и в следующее мгновение в комнату вошёл Марк Раскольников.
Воротничок его был расстегнут, волосы всклокочены, он тяжело дышал, но, переведя дух, сказал твердым, хоть и прерывистым голосом:
— Необходимо срочно всем вернуться в город! Мадемуазель Аннет мертва!