В детстве летними вечерами собирались с соседскими ребятами возле дома на лавочке и рассказывали друг другу байки и страшилки.
Изучая прошлое своей семьи, обнаружила семейное предание, о котором старшие родственники старались не вспоминать и не говорить о нем. Та еще страшилка.
Её я сегодня вам и поведаю... (далее - от имени главной героини, моей родственницы)
" Примерно в 70-х годах прошлого века летом родители взяли нас с братом (мне лет 6, брату - 11) на кладбище могилки прибрать. На небольшом сельском погосте лежали моя бабушка по маме и ее старший сын, мамин брат. Родители взялись за работу, а мы, как водится, полезли окрестности исследовать, портреты на могилках рассматривать. Размышления о том, что же ТАМ, за пределами жизни, манили и пугали одновременно.
"Новую" часть кладбища мы обошли быстро. А вот старый, заросший деревьями и травой участок погоста манил необычайно. Туда мы и улизнули, пока родители не видели.
С каждым метром продвигаться вглубь становилось сложнее, все реже попадались целые памятники и оградки. Покосившиеся деревянные кресты, проржавевшие, с облупленной краской металлические надгробия, повалившиеся или вросшие в землю железные заборчики вызывали у меня страх. В некоторых местах и могилок было не разглядеть - сплошной бурелом с небольшими бугорками. Даже мне, ребенку, в том месте была очевидна бренность человеческой жизни: когда-нибудь наступит момент, когда не останется ни одного свидетеля твоего пребывания на земле... Ставила ногу между веток и травы и боялась, что наступаю сейчас на чье-то захоронение. Хотелось вернуться обратно к родителям, туда, где солнце. Но брат упорно пробирался вперед, и я за ним, боясь заблудиться в полумраке зарослей.
И вот впереди увидели просвет между деревьями, а среди зелени красные пятна. Подошли поближе: что-то вроде полянки, по периметру разрослись кусты вишни, буквально усыпанные плодами. Посередине заросшей травой площадки была врыта в землю длинная, почти в полтора метра высотой узорная ограда, отгораживающая несколько могил.
Я насчитала 7, едва заметных, холмиков. В центре подлиннее, по краям покороче, крайняя слева совсем крошечная, как бы младенческая могилка.
Облезный металлический крест стоял только на одной из центральных могил, на остальных - никаких памятников, столбиков не было. Отсутствовали и таблички. Но ощущалось, что ограда и крест делались не для рядового захоронения. Может быть тут были упокоены какие-нибудь богачи.
Я таки не удержалась и засунула в рот ягодку. И испугалась, что теперь точно умерших потревожу, или вселится в меня через ту ягодку душа кого-нибудь из похороненных здесь.
Развернулась и, не дожидаясь брата, побежала обратно...
Досталось нам с братом от родителей за ту прогулку не слабо.
Немного истории.
В деревне после окончания Гражданской войны еще оставалось много защиточных крестьянских семей, которые в начале ХХ века приехали на Дальний Восток (в рамках столыпинских переселенческих реформ).
Жившие на этой территории коренные племена, а также китайцы, были вытеснены прибывшими из западных губерний русскими и украинскими переселенцами.
Китайцев стали выселять на этническую родину. Некоторые оставались еще в Приморье, но уже в качестве слуг у зажиточных крестьян или были работниками в местных, возникающих только, артелях.
На окраине села проживала семья: муж с женой и 5 дочерей, старшей девочке было 17, младшей полгода. Считались среди соседей зажиточными: несколько коров в сарае, лошади, свиньи и козы, и земли не один десяток десятин, полученных от местных властей по переезду.
Обслуживать свое хозяйство мужик не успевал: не дал Бог ему сыновей-помощников. Потому нанял он себе 3х работников из китайцев. Жили работники здесь же, в пристроенном к дому сарае для скотины.
Издевался над своими работниками хозяин постоянно. Соседи не раз предупреждали его: доиграешься, мол, нельзя так с людьми. Думается, примерно таким образом вели себя рабовладельцы в США по отношению к своим темнокожим невольникам.
Сердобольные женщины рассказывали потом, что не раз китайцы-работники приходили просить еды какой-нибудь, показывали раны на теле от ударов хозяйского кнута и жаловались, что не платят им почти ничего. Но уйти от жестокого хозяина они боялись - припугнул чем-то.
Как раз после Пасхи соседи забеспокоились: семья не появилась ни на службе в церкви, ни в лавку за покупками никто не пришел, ни работников возле хлева не было видно. Пошли посмотреть и замерли от ужаса: в доме не осталось ничего целого из посуды, мебели. В доме все разбито и разбросано. А в постелях тела зарезанных домочадцев... Не пощадили ни жену, ни детей... На теле хозяина насчитали не один десяток ран. Вся скотина так же была уничтожена.
Приехавший из уезда следователь по крупицам восстановил события. Оказалось, что накануне происшествия за плохую, по мнению хозяина, работу, китайцев снова оставили без еды, а одного из них хозяин избил до полусмерти. Терпеть дальше работники не стали. Ночью перебили всю семью и ушли через границу в Манчжурию.
Хоронили убитых всем селом. На собранные деньги заказали у местного кузнеца ограду и кресты, вишен вокруг могилок насадили. Ухаживали за погостом до самой Великой Отечественной... А потом старики, бывшие свидетелями той трагической истории, ушли в мир иной, а молодежи своих проблем хватало. Пришло старое кладбище в запустение".
Эту историю со слов дальней родственницы мне рассказала мама. Было и продолжение.
Несколько лет назад поехали мы в то село проводить в последний путь одного из его жителей. Почившему было за 80, потому на поминках собралось много стариков. Сижу тихонько, разговоры слушаю. Сидящие рядом за столом старушки стали вспоминать, где деды и прадеды почившего захоронены. "Так лежат они рядом с богатеями, которых китайцы порезали", - говорит одна. Я не могла упустить возможность узнать подробности.
Лучше бы не узнавала... Оказалось, что та трагедия произошла в доме, где жила моя бабушка, где прошло мое раннее детство... Всегда думала, что дом бабушка и дед построили сами. Оказалось, в тот дом на окраине села, долго пустовавший (теперь понятно почему), заселили переселенцев - семью моего дедушки. После войны дом перешел по наследству к моей бабуле и к нам.
Не думаю, что новым жильцам рассказывали подробности произошедшей когда-то трагедии. А если и рассказали, то поменять место жительство семья все равно не могла, и чтобы не пугать детей, хранили молчание.
Из своего дошкольного детства помню, что уезжали мы в сельскую усадьбу на лето и жили в пристроенной к избе летней кухне. Это помещение - точно знаю - построили уже после войны. Летняя кухня соединялась с избой крытым коридорчиком, где мама готовила еду. В избу мы с братом иногда ходили играть. Там было холодно даже в жаркие летние деньки, пыльно. Из мебели стояла старая деревянная лавка и стол.
Вспоминается, что в избе было почему то неуютно, страшно, постоянно скрипел пол и чердак; хотелось поскорее выйти наружу.
Когда я училась во втором классе, родители тот дом продали. Прошло уже больше 30 лет, дом стоит до сих пор. Знаю, что надолго хозяева там не задерживаются. Теперешние владельцы отстроили на участке другую избу, а бабушкина избушка напоминает нынче сарай