Вам сорок семь лет, у вас семья, дом, работа, вас знает вся страна. Отважитесь ли вы решительно изменить свою судьбу? Михаил Евдокимов, известный и популярный артист, в 2004 году сделал это — он пошел на выборы губернатора Алтайского края и выиграл их.
Эта история, единственная в своем роде в России, кончилась трагично: 15 лет назад, в августе 2005 года, Михаил Евдокимов погиб в автомобильной аварии. Как это было? Что это было? В чем урок истории Евдокимова?
Об этом рассказывает писатель и журналист Сергей Тепляков, автор книги „550 дней Михаила Евдокимова. Политическая биография“.
„Он хотел быть больше, чем есть“
Все началось 4 февраля 2004 года — в этот день Михаил Евдокимов внес залог в полтора миллиона рублей и был зарегистрирован кандидатом на пост губернатора Алтайского края. „Он внесет изюминку в выборы… — сказал тогдашний лидер краевых коммунистов Валентин Неменов. — Только все равно у Евдокимова нет никаких шансов занять пост губернатора, да и ни у кого из кандидатов, кроме Сурикова, их нет“.
„Евдокимов кто? Комик. Вот он людей и веселит…“ — заявил Андрей Ляпунов, пресс-секретарь тогдашнего губернатора Александра Сурикова, оценив шансы Евдокимова в 5–7 процентов голосов. Всерьез к этому выдвижению никто не отнесся. Кроме самого Евдокимова.
И тогда, и сейчас многие задаются вопросом, зачем ему это было нужно. Сам Евдокимов на этот вопрос отвечал: „Люди попросили“. Однако это ведь ответ на вопрос „Почему?“ Но зачем? Собирая материал для своей книги, я многих об этом спрашивал. Яснее других ответил Влад Волков, начальник штаба Евдокимова на выборах:
„Судя по его рассказам, он окончательно себя исчерпал в плане сотрудничества с „Аншлагом“ и системой Московской филармонии как таковой; мне показалось, что никакого будущего он там не видел — или спиваться и окончательно деградировать, или что-то менять. Мне показалось, он ухватился бы за любую идею об изменении своей жизни. И чем радикальнее была бы эта идея, тем больше бы она ему понравилась. Поэтому, когда на горизонте возникли люди с замыслами про выборы, эти идеи Михаил Сергеевич сразу интерпретировал в нужном ему ключе. Ему никто ничего не навязывал в плане личной судьбы. Ему нужно было меняться, это была органическая, жизненная потребность. Так мне показалось. Он хотел быть больше, чем есть…“
„Больше, чем есть…“ Думаю, Евдокимов посмотрел на свою жизнь с точки зрения миссии. В советской школе учили спрашивать себя: „Что сделаю я для людей?“ Кто-то эти слова горьковского героя Данко забыл, а Евдокимов, когда появились возможности, всегда старался помогать землякам и в большом, и в малом. Давал денег на операции детям. Проводил большой спортивный фестиваль для сельских школьников и молодежи в своем родном поселке Верх-Обский. Однако тактика малых дел неминуемо приводит человека к вопросу — а дальше что? О других масштабах Евдокимов задумывался давно.
В 1995 году он баллотировался в депутаты Государственной Думы РФ по Барнаульскому одномандатному округу № 34, но занял лишь шестое место. В декабре 2003 года, перед выборами в Госдуму, ходили слухи, что Евдокимов намерен выдвинуться в депутаты. И он выдвинулся — но в губернаторы. — Миша хотел, чтобы люди на Алтае жили хорошо. У него эта мысль была всегда… — сказала мне Галина Николаевна Евдокимова. — Когда объявили выборы губернатора Алтайского края и Миша заговорил о своем участии, я думала: поговорит и забудет. Но потом стало понятно, что он занят этим всерьез.
Я спросил ее, пыталась ли она его отговорить. На это Галина Николаевна ответила: „Я приняла это как данность“.
„А потом меня все же позвали“
Евдокимов туманно, но упорно давал понять, что его выдвижение одобрено на самом верху, читай — самим Владимиром Путиным. Они познакомились в декабре 1999 года. Путин еще в ранге „наследника“ отправился в Чечню поздравлять солдат и офицеров. Взял с собой артистов, в том числе и Евдокимова.
Их вертолет однажды (или не однажды) попал под обстрел. На память об этом „крещении огнем“ у Евдокимова остались наградные часы. В августе 2003 года Путин побывал на Алтае, заехал и в Верх-Обский к Евдокимову, парились в бане. Зашел ли у них разговор о губернаторстве? На этот мой вопрос Галина Николаевна Евдокимова ответила: — При мне этого не было. Сначала мы находились в доме, а потом они ушли в баню, и о чем они там говорили, кто же знает? Парились долго, по-русски, могли и о выборах поговорить…
5 апреля 2004 года, в день, когда стало понятно, что Евдокимов победил, я спросил его самого, имелось ли „путинское благословение“? — Он просто спросил, собираюсь ли я куда-то баллотироваться. Я ответил, что никто меня никуда не зовет, не приглашает. А я с детства не привык ходить туда, куда меня не зовут. А потом меня все же позвали, и я пошел… — ответил Михаил Сергеевич. То есть благословения не было, но благосклонное отношение к участию в выборах, видимо, да. Поучаствовать, разогнать кровь — почему бы нет? Никто же не предполагал, что он победит.
„Вдруг стало понятно, как же Суриков всем надоел“
Потом на разных выборах кандидаты в разных концах страны попытались скопировать работу евдокимовского штаба: придумывали хлесткие слоганы, регистрировали для раздергивания голосов однофамильца своего конкурента, делали агитационные плакаты в две краски, черную и белую, чтобы выделялись на пестром фоне остальных агиток. И проигрывали.
Потому что, при всей силе слоганов „Шутки в сторону“, „Хватит делать дураков из сибирских мужиков“, „Есть у нас еще дома дела!“, при всей энергетике программной листовки „С сердцем, разорванным в клочья“, главное на тех выборах было — Евдокимов. — Народ ждал избавителя, народного царя, и Евдокимов попал в этот образ максимально.
Феномен Евдокимова не столько сам Евдокимов, сколько некие материализовавшиеся ожидания большинства населения Алтайского края… — считает Валерий Савинков, в те годы руководитель информационного агентства „Банкфакс“. Ожидания ожиданиями, но любой другой кандидат тогда Сурикову проиграл бы.
Нужен был именно Евдокимов — с его сценическим образом „Мужика-Морда-Красная“, с его киноролями бизнесмена Фомы и кузнеца Филимона, напоившего всю деревню за свой счет, с его берущей за душу песней „Алтай для меня — это Родина“. Евдокимов словно всю предыдущую жизнь прожил ради весны 2004 года. Те выборы сейчас называют „Выборы Евдокимова“ — как будто у Михаила Сергеевича и не было противника. По большому счету, так и вышло. Сурикову оказалось нечего противопоставить. Он — солидный и правильный, а Евдокимов и несолидный, и неправильный. Но люди потянулись к нему сердцем, душой.
— Вдруг стало понятно, как же Суриков всем надоел! Как только показался тот, на кого можно реально поставить, сразу же появилось много активистов, добровольных помощников… — вспоминает Константин Емешин.
14 марта состоялось голосование. Сурикову требовалось набрать более 50 процентов голосов — а набрал лишь 47,46 процента. Не хватило как раз тех 2,79 процента, которые оттянул „двойник“ — Виталий Суриков.
Перед вторым туром штаб Сурикова в отчаянии нанял политтехнологов — стоившую сотни тысяч долларов фирму „Никколо М“. Московские ребята не придумали ничего лучше, как пугать жителей края „вторжением“ неизвестных сил, будто бы стоящих за Евдокимовым. Но изменить настроения избирателей это уже не могло. Последней надеждой Сурикова была встреча с Путиным. Она состоялась 1 апреля.
Путин сказал: „Для меня понятно: вы действующий и работающий губернатор. И мне понятно, кто им должен быть“.
Однако у жителей края на этот счет оказалось свое мнение: 4 апреля большинство избирателей проголосовали за Михаила Евдокимова.
Губернаторское положение
34,8 процента жителей края живут за чертой бедности. Заработные платы — самые низкие в Сибири и в России. В 15 районах заработная плата ниже прожиточного минимума. Безработица — 10 процентов. Громадные долги по зарплатам. Вот в каком состоянии Евдокимов принял Алтайский край.
Думаю, Евдокимов видел свою роль как губернатора в решении стратегических задач. Одну такую задачу он успел решить: привлек в край Уральскую горно-металлургическую компанию, начавшую разработку месторождения полиметаллов. Бонусом этого сотрудничества стали школьные автобусы и машины скорой помощи (на 46 млн рублей) — еще и сейчас можно встретить их на дорогах края. Однако с самого начала он тонул в текучке.
Причем в прямом смысле тонул: первая его губернаторская поездка 21 апреля 2004 года — на наводнение в Тальменку. Евдокимов выяснил, что проходу льда мешает остров, и распорядился остров снести. Остров размыли летом, и с тех пор Тальменку не топит. Стоило это полтора миллиона рублей. Посевная, подготовка к зиме, формирование новой администрации — оказалось, все вопросы надо решать одновременно. А еще — множество протокольных дел: вручение наград, присутствие на мероприятиях, визиты, прием гостей.
При этом не только „старые“ чиновники не приняли Евдокимова, но и его собственная команда вела себя так, будто губернатор — фигура чисто декоративная. Живо обсуждалась идея правительства, где губернатор на положении английской королевы (царствует, но не правит), а руководит всем первый заместитель главы правительства. Краевая администрация стала закрываться от народа: отменили пресс-конференции по понедельникам, в здании ввели пропуска, аккредитацию для журналистов.
Всерьез к Евдокимову относился только народ. В Барнауле сформировалось движение в поддержку губернатора „Пробуждение“, но закрытость администрации была уже такова, что сам Евдокимов узнал о „Пробуждении“ только весной 2005 года.
„Вы тут сидите, а я пойду поработаю“
С самого начала у Евдокимова как у губернатора не сложились отношения с краевыми депутатами. Депутаты, в общем-то, и не обязаны губернатора по голове гладить. На то и разделение властей, чтобы представительная власть контролировала исполнительную. Какое-то время две ветви власти жили в ситуации „худого мира“.
Но 23 декабря 2004 года депутаты приняли обращение к губернатору по поводу кадровой политики в форме интерпелляции, запроса, по итогу которого депутаты принимают вотум о доверии или недоверии. И „холодная“ война стала „горячей“.
В феврале 2005 года депутаты ждали от губернатора доклада о работе администрации. К тому времени конфликт между губернатором и депутатами обострился до крайности. Масла в огонь подливали уволенные Евдокимовым чиновники. В то же время народ по-прежнему поддерживал своего губернатора, и, когда 31 марта депутаты шли на сессию краевого совета, их встречали сразу три пикета с лозунгами и транспарантами: „Депутаты! Занимайтесь делом, а не интригами!“, „Руки прочь от Евдокимова!“, „Миша, без базара выгони Назара!“ (имелся в виду председатель крайсовета Александр Назарчук).
Евдокимов на сессии отказался читать доклад, сказав свою знаменитую фразу: „Вы тут сидите, а я пойду поработаю“. И ушел. Депутатам, в общем-то, ничего не оставалось — 46 проголосовали за вотум, только пять — против.
„Он для народа и пошел в губернаторы“
То, что Путин отправит Евдокимова в отставку, считалось делом решенным. Однако народ думал иначе. Движение „Пробуждение“ объявило сбор подписей в поддержку народного губернатора. Евдокимова это поразило. Это была для него оценка. — Когда Михаил Сергеевич узнал, что за него вступился народ, он гордился. Он для народа и пошел в губернаторы… — сказала мне Галина Николаевна Евдокимова.
6 апреля в эфире „Эха Москвы“ он сказал:
— То, что я сделал в Алтайском крае, это знает народ, который сейчас на улицах уже третий день, практически во всех городах и больших поселках выходит на улицу. Я его не агитировал, просто народ знает, что я сделал…
Он и правда никого не агитировал, а сотрудники его администрации не знали, что с этим всем делать. 8 апреля на объявленном движением „Пробуждение“ митинге к людям вышел вице-губернатор Леонид Баклицкий, поблагодарил за поддержку. Видно было, что он старается не сказать лишнего — как бы не началась революция.
Тогдашний лидер „Пробуждения“ Алексей Никулин говорит, что за несколько дней собрали больше 50 тысяч подписей и отправили почтой DHL в Москву с адресом „Москва. Кремль. Президенту“. В день митинга, 8 апреля, Назарчука принял Путин. Назарчук ждал решения об отставке Евдокимова. Вместо этого Путин сказал: „Если Евдокимов не выступит с докладом на следующей сессии, я его освобожу от работы“.
Назарчук был обескуражен. Получалось — система спасовала.
Второй шанс Евдокимов саботировал доклад по простой причине: после него депутаты задавали бы вопросы, а Евдокимов боялся, что „поплывет“ — все же мир цифр, тонн, гектаров, центнеров и процентов оставался ему чужд. Я однажды подумал: почему он не выучит все это как текст роли? В день апрельской сессии (28 апреля) в зале заседаний перед первым рядом поставили стулья: предполагалось, что эти места займут вице-губернаторы. Спросил депутат Евдокимова — а подходящий вице-губернатор ответил. Но Назарчук потребовал стулья убрать.
Это выбило Евдокимова, он заявил, что депутаты уже знакомы с докладом, „дублировать его нет смысла“. Депутаты разозлились и снова проголосовали за вотум: 43 „за“, четверо „против“. Более того: они приняли обращение к президенту с просьбой об отрешении Евдокимова от должности губернатора. Однако шел день за днем, а Евдокимова не снимали. 5 мая из Москвы в Барнаул прилетел Михаил Козлов, Евдокимов тут же назначил его своим заместителем. Всем стало ясно, что Евдокимову дан еще один шанс.
„И я вижу, что машины по трассе не идут“
Кончилась весна, прошло лето. Острота конфликта спала: чего же конфликтовать, если Евдокимова не снимают? Он с новыми заместителями (Михаил Козлов и Алексей Сарычев) вроде бы осваивался. Казалось, что все наладится.
7 августа в селе Полковниково праздновали 70-летие Германа Титова, космонавта-2. Евдокимов был в Верх-Обском. Машина за ним пошла из Барнаула. Водитель Иван Зуев с телохранителем Александром Устиновым торопились — в Полковниково следовало успеть к 10 утра. Прежде дорогу губернатору расчищали машины ГИБДД. Но с июля машины сопровождения сняли — так с губернатором попрощался начальник краевого УВД генерал Вальков, уволенный при содействии Евдокимова.
Однако Зуев не стал ездить тише. Алексей Сарычев, вице-губернатор, рассказывал мне:
— Мы с Сергеем Дороховым, помощником Евдокимова, поехали его встречать. Выехали на бугорок. Ждем. Машин нет. Звоним домой, Галине Николаевне, охраннику — никто не отвечает. И я вижу, что машины по трассе не идут…
Пятнадцать лет спустя
Как автору книги, мне доводится много говорить о Евдокимове. Все жалеют, что он погиб. Многие уважают его за поступок, за то, что он хотел, как говорят, „заступиться за людей“. Но есть и немало тех, кто говорит: „Зачем он пошел в губернаторы? Оставался бы артистом — жил бы до сих пор“.
Я на это отвечаю: если бы Евдокимов чувствовал, что может оставаться артистом, он бы оставался. Он ведь не только и не столько свою жизнь хотел изменить, сколько нашу. Те полтора года мы были немного другие. А то, что потом и мы, и наша жизнь стали прежними — так ведь не Евдокимов же в этом виноват…
Фото из архива автора.