Многие исполнители убийства Николая II и его семьи благополучно прожили свою жизнь и скончались уважаемыми коммунистами. Организаторы, однако, погибли – большинство от рук своих товарищей по партии.
Президиум Уральского областного Совета рабочих депутатов, принявший келейное решение о расстреле царской семьи, состоял из пяти человек: Александр Белобородов, Шая (Филипп) Голощёкин, Борис Дидковский, Георгий Сафаров, Николай Толмачёв.
Никто из них не умер своей смертью. Толмачёв погиб ещё на Гражданской войне. Остальные четверо в разное время оказались в различных «оппозициях» и в период с 1937 по 1942 год были расстреляны.
Характерно, однако, что все эти четыре палача – Белобородов, Голощёкин, Дидковский и Сафаров – официально числятся «жертвами сталинских репрессий». После ХХ съезда КПСС их реабилитировали. И потомки палачей царской семьи считаются в Российской Федерации родственниками «незаконно репрессированных».
Надо заметить, что Голощёкин ещё успел здорово «отметиться» во время коллективизации в Казахстане. Благодаря его «стараниям» жертвами раскулачивания и голода стали два миллиона казахов и русских.
Ещё одна фигура того же порядка – инициатор убийства великого князя Михаила Александровича (брата Николая II) заместитель председателя Пермской ГубЧК Гавриил Мясников. Он, участвуя в «оппозициях», вовремя бежал из СССР за границу. Но после Второй мировой войны, поверив в амнистию, вернулся в СССР. Тут его и взяли, а в 1946 году расстреляли. Характерно, что Мясников был реабилитирован не во времена Хрущёва, а уже в современной России, канонизировавшей Николая II – в 2001 году.
Получается, что Сталин послужил орудием возмездия этим лицам за их преступления, а их реабилитация как «жертв сталинских репрессий» является, по сути, оправданием современной Россией их злодеяний.
Почитаемые в современной России люди
Жизнь пяти исполнителей преступления сложилась по-разному. Будучи деятелями небольшого пошиба, они не участвовали в антисталинских «оппозициях». Командовавший расстрелом Янкель Юровский умер в 1938 году от естественных причин. Трое других – Григорий Никулин, Пётр Ермаков, Михаил Медведев – дожили до 1960-х годов, оставили воспоминания. Только один получил заслуженное наказание. Павел Медведев, оставшийся в большевицком подполье по занятии Екатеринбурга белогвардейцами был ими арестован и, по некоторым сведениям, замучен в тюрьме.
Сложнее роль Петра Войкова, который в 1918 году занимал пост комиссара снабжения Уральского облсовета. Он занимался продразвёрсткой крестьян и «экспоприацией» буржуев – проще говоря, грабежом.
В июльские дни он подписал ордер на выдачу серной кислоты для сокрытия следов расстрела. Именно этим мотивируются все отказы московской мэрии на обращения общественности о переименовании станции метро «Войковская»: Войков-де не виновен в этом преступлении, он о нём только знал, но не мог предотвратить, а служба есть служба. А вообще, дескать, Войков – герой, так как был советским дипломатом, и его подло убил из-за угла белогвардеец.
Войков, вообще-то, был террористом, и в 1907 году организовал убийство градоначальника Ялты Ивана Думбадзе. Как-то странно – с одной стороны, наше государство устанавливает уголовную ответственность за «оправдание терроризма», а с другой – улицы и другие объекты во многих наших городах носят имена террористов: Халтурина, Желябова, Софьи Перовской, Александра Ульянова, Каляева и, наконец, Войкова.