«Если картина возбуждает толки, и даже оживленные, значит, в ней есть же что-нибудь; стало быть, искусство может исполнять роль несколько более высшего порядка, чем украшение и забава жизни» © Иван Крамской.
В наше время «Неизвестная» (1883) Крамского стала воплощением аристократизма и светской утонченности. Словно царица она возвышается над туманным белым холодным Петербурге, проезжая по Аничкову мосту в открытом экипаже по Аничкову мосту. Ее наряд — шляпа “Франциск”, отделанная изящными легкими перьями, “шведские” перчатки, сшитые из тончайшей кожи, пальто “Скобелев”, украшенное собольим мехом и синими атласными лентами, муфта, золотой браслет — все это модные детали женского костюма 1880-х гг., претендующие на дорогую элегантность. Однако это не означало принадлежности к высшему свету, скорее наоборот — кодекс неписаных правил исключал строгое следование моде в высших кругах русского общества. Взгляд царственный, таинственный и немного грустный.
Благодаря исследованию Игоря Оболенского «Судьба красоты. Истории грузинских жен» в 2012 году приоткрылась тайна - на портрете княжна Варвара Ильинична Туркестанова (Туркестанишвили), фаворитка императора Александра I, родившая ему дочь. История и трагедия жизни кн.Варвары вдохновила художника Крамского на создание знаменитой картины «Неизвестная», написанной через несколько десятилетий после трагической смерти самой Туркестанишвили. Сама картина написана с ее прижизненной камеи (лицо), которую в свое время подарил Александр I с выбитой надписью "Той, которую я избрал", а позировала молодая грузинская девушка.
«Человечество всегда дорожило теми художественными произведениями, где с возможной полнотой выражена драма человеческого сердца или просто внутренний характер человека. Часто изображения одного только характера бывает достаточно, чтобы имя художника осталось в истории искусства» © Иван Крамской.
Картина своей загадочностью будоражила воображения ещё до революции, поэт Александр Блок писал (1906):
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.