Запах свежей травы в росе холодил кожу щёк, нос и губы. Руки тоже мерзли в этот первый летний холодный вечер. Завтра будет холоднее , значит, придется надеть теплый свитер и носки .Тело мерзло, не хотело согреваться, кровь отказывалась двигаться по венам и артериям, но мозг оставался ясным и совершенно незамутненным. Он ушел от людей, от семьи, от своих детей сюда, в свой старый дом в заброшенной деревне, в дом родителей, где рос, учился быть взрослым. Ушел, чтобы принять , увидеть и почувствовать её поцелуй- поцелуй Смерти. Тело проживало последние часы и готовилось к переходу в другое состояние. Почему он ушел- он и сам не знал. Непонятная сила повлекла Бориса к истокам, в родной дом, где со стен внимательно смотрели лица бабушки, деда, отца и матери.
-Родной дом! - слова Бориса резанули тину, -родной! Вина, живущая в душе почти двадцать лет, измотала Бориса, стерла страх смерти, заставляла молча переносить боль телесную. Он был виноват. Изменить и исправить ничего нельзя. Сентябрь 1965 года был теплый, «бабье лето» развернулось, завертелось, обогрело сжатые поля и наезженные по их краям дороги. Пыль поднималась высоко, если грузовик , гружённый зерном, пролетал мимо. Борис шел в родную деревню, возвращался к родителям, проработав два года на стройке в Ленинградской области. Домой он не ездил, копил деньги , чтобы заработать сумму побольше и по приезде обзавестись собственным хозяйством. Деньги положил еще в городе на сберкнижку, оставив себе немного на первое время и на дорогу , на гостинцы. Дома ждали: отец, сгорбленный, сухой, строгий старик сидел на крыльце, закрутив самосад в старую газету, мать суетилась за перегородкой, служившей кухней, у печи. Баня была протоплена, щелок разведен в большом чане, веники приятно пахли в предбаннике. Борис вернулся домой.
А на следующий день, попарившись в родной баньке, отоспавшись, прошел по деревне, заглянул к другу, еще со школы, Володьке, сходил к дядьке Игнату, договорился , что тот пристроит его на первое время в колхозную проходную сторожем, а потом , если в колхоз пригонят дополнительный трактор, будет работать в бригаде. Пить Борис никогда не пил, попробовав однажды перед армией, испытав все ужасы похмелья, никогда больше не прикасался к рюмке, несмотря на ухмылки друзей и строителей, с которыми прожил два года в наспех сколоченном бараке. Все пока складывалось очень даже неплохо. Место сторожа было ему обещано Игнатом еще полгода назад, когда Борис сообщил о планах приехать домой. Проходная отапливалась небольшой печуркой, летом там было даже жарко и душно , к ночи духота развеивалась. Первое дежурство подходило к концу, Борис проверил путевые листы выезжающих грузовиков, записал в журнал. Сентябрьское утро запаздывало, солнце нехотя появлялось на востоке. Приятная дрёма обволакивала, когда перед проходной появилась женская фигура: минуту- и раздался резкий стук в дверь.
- Помогите!