В Средние века в Европе, как и в наши дни, особым почитанием пользовались святые мощи. Только вот не обошлось без «крайностей», о которых речь пойдет дальше. Так, до XI века святые почитались в той общине, где были похоронены, но с распространением христианства и в «миссионерских целях» стал практиковаться обычай выставлять останки святых и мучеников на всеобщее обозрение и поклонение. В итоге, к XII веку это приводит к тому, что почти всех признанных святыми выкапывают из могил, их останки заключают в реликварии и каменные саркофаги. Обязательным признаком святости начинает считаться «нетленность и чудесный аромат».
Однако, представление о том, что обладание плотью равно обладание душой бытовало как в среде простого народа, так и манифестировалось духовенством. Любая церковь стремилась владеть хоть какой-нибудь реликвией, пусть и маленькой частичкой, но святой плоти. Епископы и короли в своих сокровищницах стремились собрать как можно больше христианских ценностей. Так, в 922 г. французский король Карл III в знак дружбы и крепкого союза послал немецкому королю Генриху I руку мученика Дионисия, в богато отделанном золотом реликварии
Реликвии стали одной из наиболее важных военных трофеев. В 1204 году, после захвата Константинополя, среди прочих богатств были взяты наконечник копья пронзившего Христа и гвозди, которыми он был распят, а также терновый венец, сосуд с его кровью и даже голова Иоанна Крестителя и кусочки одеяния Девы Марии. Одинокие голоса людей (вроде аббата Гвиберта Ножанского), недоумевавших как сразу две церкви могут обладать головой Иоанна Крестителя или почему гвоздей из креста Иисуса больше нескольких десятков, тонули в хоре голосов стремящихся наживиться. Это привело к появлению действительно курьезных реликвий, таких как лобковые волосы святого Марка или экскременты святого Иоанна Колумбина.
Жажда общин обладать реликвиями дошла до того, что еще не умерших, но находящихся при смерти «святых» крали, чтобы обладать сразу после смерти реликвими. Так, например, святой Франциск Ассизский объезжал стороной Перуджу, мотивируя это страхом стать объектом охоты.
Еще интереснее дела обстояли с «нетленной плотью», которая по проществии нескольких дней начинала разлагаться. Ее варили и отделяли кости от мяса (Graus F. Volk, Herrscher und Heiliger im Reich der Merowinger. - Praha, 1965. S. 37.). Вываренные или эксгумированные кости становились, как правило, содержанием реликвариев, устанавливаемых в алтарях.
Считалось, что целительная сила реликвий передается даже при визуальном контакте, что уж говорить о телесном! Поэтому паломники стремились к святым мощам и верили, что они исцелят их даже если они просто постоят рядом. Исцеление могло произойти даже вопреки желанию исцеляемого. Так, фактически анекдотическим является повествование о больном, который зарабатывал благодаря своей немощи. Узнав, что в город к ним привозят мощи известного святого он побежал прочь, чтобы не быть исцеленным, но не успел покинуть городскую черту, как лишился своей немощи, чем был крайне недоволен.
Таким образом, мы видим, что стремление обладать чем-то очень ценным порой переступало границы разумного, тем самым обесценивая действительно сакральные и чудесные реликвии.