Евгения опустилась на сидение рабочего автобуса, что развозил сотрудников по районам после смены. Багровый августовский закат резал уставшие глаза. Еще день и целых два дня выходных, целых два дня! Будет время съездить к тетке, купить продуктов, испечь что-нибудь вкусное, Сашка так любит пироги с капустой.
Начало https://zen.yandex.ru/media/id/59dfa3d9a867313173c7ecf1/upavshee-iabloko-5f3196be7436c00ecf00763f
Она написала ему еще утром, когда увидела график своих выходных. Она всегда сообщала о них, используя придуманный ими шифр. Отбивала номер заказа, в котором первые числа означали даты ее свободных дней. И теперь не выпускала телефон, рассчитывая, что обязательно позвонит, прежде чем отправится домой. Но он не звонил, зато позвонила Вика, единственная подружка, которая помнила ее еще девочкой.
- Ты где? – спросила, не тратя время на церемонии.
- Выезжаем с завода.
- Что-то долго сегодня.
- Дополнительный заказ был, задержались.
- Как дела, расчленительница? Когда отдыхать будешь?
- Не знаю, - соврала Евгения, смежая веки. Перед глазами сразу возникла ползущая лента с тушками кур. Куры, куры, куры… Ножки налево, крылышки направо…
- А я в гости тебя позвать хотела, подруга. В четверг.
- Вика, я, правда, не знаю…
- Сашка?
- У нас заказы пошли, хозяин, похоже, серьезный договор заключил, мы тут пашем без выходных.
- Ну смотри, я завтра позвоню.
Телефон пискнул, Вика отключилась. Евгения опять закрыла глаза, но телефон из рук не выпустила. Ей не хотелось к Вике, ей ничего не хотелось, разве что спать. И уже дома, погружаясь в прохладную постель, все переживала: «Не позвонил».
Весь день Александр думал о дочери, примерял роль деда. Как это - держать маленького человечка на руках, смотреть на сморщенное от плача личико, прижимать теплое тельцо? Интересно, кто будет – мальчик, девочка? Танюшка, его маленькая Танюшка будет матерью. Удивительно. Он – дед, можно с ума сойти! А Наташка – бабушка. Он представлял себе Наташку, воркующую над детской кроваткой, тихо напевающую что-то, или, совсем неожиданно, вяжущую. Спицы мелькали, поблескивая, а из рук Наташки выползала вязаная… удавка. Господи, он заснул, заснул в своем кабинете.
По дороге заехал в любимую кофейню жены и взял коробку пирожных. О женщине, заснувшей с телефоном в руках в ожидании звонка от него, он и не вспомнил.
Вспомнил о ней на следующее утро - смотрел сообщение от Кольки, самого молодого сотрудника, и наткнулся на «заказ». Женя свободна завтра, значит, опять ложь о командировке, опять уличный душ, а не уютная ванная. Господи, зачем он в это ввязался четыре года назад? Женька – его первая школьная любовь, его недоступная детская мечта. Когда она приехала в город после неудачного брака – такая несчастная, такая одинокая, он не смог устоять. Встретил случайно в аптеке, Женька, их талантливая, умная Женька, мыла полы. Разговорились, он тогда пригласил ее в кафе, а она прятала натруженные, потрескавшиеся ладони и долго молчала, словно обдумывая каждый ответ. Сломленная, хрупкая, с потухшими глазами его детская мечта. Все, что он мог ей предложить – дешевый съемный домик на окраине, Вика помогла его обставить, приобрести самое необходимое. Женька молча принимала помощь, так и вошла в дом с опущенными плечами и поникшей головой.
Оживала долго, Вика тогда взяла над ней шефство, вытаскивала в магазины, устраивала какие-то посиделки. Он изредка навещал, привозил продукты, сладости. Очень часто заставал там Вику, они устраивали чаепития, вспоминали школьное прошлое. А взрослое, страшное, выходило из нее редко, какими-то толчками – откровениями. Она уехала учиться, они все тогда разъехались, окунулись с головой в новую жизнь. Вернулись не все, но это никого не удивляло, многие создали семьи, пустили корни далеко от маленького провинциального городка, в котором ни работы, ни зримых перспектив. Женька не вернулась, но это понятно, возвращаться ей было некуда. За годы учебы, не стало мамы. Ее сестра, тетка Жени, вступила в наследство, это был их родительский дом. Девушка осталась без жилья.
- Я сделала главную ошибку, - рассказала Женя в один из вечеров – я позволила превратить себя в рабыню. Я так и не получила диплом, ушла с последнего курса, Роман был против моей учебы, впрочем, как и работы. Жили мы очень бедно, его заработка хватало только на необходимое, и постепенно он стал мелочным, раздражительным. Я не могла купить себе даже сапоги, представляешь, зимой ходила в осенних?
- Прости, а дети? Ты сама не хотела ребенка?
- Нет, нет, он не хотел. А потом и я уже не могла, - и она заплакала, впервые с момента встречи.
В ту ночь он остался у нее.
Продолжение https://zen.yandex.ru/media/id/59dfa3d9a867313173c7ecf1/upavshee-iabloko-3-5f34166c8995b3233564e1ab
Больше на моем сайте https://gvozdenko.ru/