Когда их вырезают из бронзы,
Вы не в силах сделать больше,
Чем оставить сомнительный отзыв.
Старый критик, новый Моцарт.
Видит Бог я добьюсь своей цели
И тогда ваши наглые морды,
На которые вскинули ценник,
Станут псами без всякой породы.
Я покинул родительский дом,
Позабыл себя старого.
В этом городе все вверх дном,
Здесь трусливый играет роль храброго.
Мне достаточно мысли одной,
Что Всевышний заметит усилия
И исправит своею рукой,
Если я занемог от бессилия.
Эти строки о тех, кто без имени,
Но сражается за признание.
Океанами ледовитыми
Мы плывем в их умы по призванию.
Просыпаюсь в этом пламени,
Засыпаю в нем, как в знамени,
Наша сила в этом знании,
Новый смысл в этом здании
Александр Сергеевич, Сергей Александрович - те, кто над нами.
Рождаются новые гении, в протестном движении, как Public Enemy.
Первыми станем мишенями камер,
Плевали на все отношения, парень.
Свобода, лишение, гнёт, уважение.
Чья же фамилия в концертном зале?
Снова без имени, как у камина,
Мы греемся песнями, лучшими мира сего,
Но Россия запомнит насильно кого-то,
Кто преданно делает рвоту
Так кто же мы?
Люди без имени.
Кто же ты?
Судья или критик?
И кто запретит мне свою правду видеть?
Я вижу мир через перо, это в виде кино - старый «видик»
Боже, ты же видишь - мы люди без имени.