...Который час, его спросили здесь,
А он ответил любопытным: вечность!
О. Э. Мандельштам
Перед ними вилась длинная белая лента пылящей грунтовки, лежащая как попало среди пологих скучных холмов. Позади было то же самое. Горячее солнце, зависшее в зените, раскалило машину и сильно жгло руки — даже слой осевшей на стеклах пыли не спасал.
Ехать было жарко, тряско и скучно. Радио беспомощно потрескивало; можно было завести беседу, но наши путешественники уже устали говорить и теперь ограничивались лишь короткими репликами.
— ...! — время от времени восклицал Мишка сквозь зубы, когда автомобиль подпрыгивал на очередной кочке. Он пытался объезжать препятствия, но это не всегда получалось.
— И не говори, — раз за разом равнодушно соглашался Ник, глядя на унылые кустики, сохнущие по пыльным обочинам, и неопределенно думая о чем-то своем. Обрывки мыслей всплывали в голове и снова пропадали, как не бывало.
За очередным поворотом вдруг показалась небольшая деревня (или что-то вроде этого) — несколько невзрачных домишек, прижатых зноем к пересохшей земле, ржавый трактор у серого забора, медленно бредущая куда-то круглобокая корова. Но на окраине деревни стояло здание, в котором без труда можно было признать придорожное кафе. Действительно, надпись на облезлой вывеске гласила:
Тұшпара — «Мәңгілік» — Пельменная
— Смотри-ка, пельменная! — приободрившись, сказал Мишка и сбавил скорость. — Может, перекусим?
— Мен-ги-лик, — прочел по слогам Ник. — А давай!
— Во, это другое дело! — оскалился Мишка и, свернув налево, лихо остановил автомобиль у самого входа в заверение. Облачко пыли обогнало машину и ушло дальше, медленно оседая на землю.
В зале пельменной было прохладно и пусто, но справа имелся проход, из которого доносилась негромкая музыка.
— Здравствуйте! — сказал Мишка. — Можно у вас перекусить?
Женщина в голубом платке подняла на вошедших раскосые глаза и, ласково улыбнувшись, ответила:
— Конечно.
Ник обвел глазами прилавок, на котором стояли укрытые полиэтиленом подносы со сдобой и пирожками.
— А что у вас есть из горячего? — спросил он.
— Пельмешки, — удивленно подняла брови женщина — мол, что же еще? Другая работница заведения, сидящая к Нику и Мишке спиной, молча продолжала лепить пельмени, выкладывая их ровными рядами на жестяной противень.
— Ну, тогда нам пельменей, — сказал Мишка. — Пожалуйста.
— А их нет пока, — снова улыбнулась женщина. — Налепить сначала нужно.
— Долго ждать, да? — вздохнул Ник, переглянувшись с Мишкой.
Женщина в голубом платке неопределенно пожала плечами. Мишка, убедившись, что уточнений не последует, махнул Нику рукой и пошел к выходу.
Снаружи было по-прежнему жарко и безветренно. Воздух загустел от высокой температуры — какой уж тут ветер.
— Что делать будем-то? — спросил Ник.
— Дальше поедем, — пробормотал Мишка, закуривая. — В другом месте поедим. Не ждать же!
Снова потянулись однообразные горячие холмы. Наконец, доехали до развилки. Мишка притормозил и, задумчиво почесав переносицу, повернул направо; через какое-то время впереди показалась уже знакомая деревня.
— Так мы ж здесь были! — воскликнул Ник. — Вон та самая пельменная без пельменей, смотри!
— Точно, — с раздражением ответил Мишка. — Не туда повернули, значит.
— Может, остановимся? — немного подумав, предложил Ник. — Наверное, пельмени-то уже есть...
Мишка молча свернул к заведению.
Путешественники вылезли из пыльной машины и вошли в строение. Пельменей не было.
— Вы приходите позже, — сказала женщина, кивнув вошедшим. — Или вот пирожки возьмите... С капустой есть. С картошкой.
Мишка и Ник отказались от пирожков и вернулись в машину. Посидели немного в тягостном молчании, глядя в разные стороны. Потом Мишка вздохнул и завел двигатель.
Вот и она, злополучная развилка. На этот раз Мишка, не раздумывая, повернул налево. Машина, гремя остовом, как колесница Ильи-пророка, прыгала по колдобинам. Минут через сорок местность вдруг показалась Нику знакомой. Он повернулся к Мишке, чтобы сказать об этом, но Мишка начал первым:
— Мне кажется, мы опять сделали что-то не то...
Машина повернула за холм, и впереди, конечно же, оказалась маленькая деревня с пельменной на окраине. Когда машина поравнялась с заведением общепита, Мишка остановился на обочине и повернулся к товарищу. Нику показалось, что коричневое от загара Мишкино лицо как-то побледнело и вытянулось.
— У тебя же есть словарик? — спросил Мишка.
— Есть, — ответил Ник и полез в сумку, лежащую на заднем сиденье. — А что ты хотел?
— Интересно стало, что означает этот самый «менгилик». — Мишка указал пальцем на вывеску.
Ник кивнул и принялся листать словарь. Потом заложил пальцем страницу и, запнувшись, произнес:
— Тебе не понравится то, что я сейчас скажу...
Мишка молча ждал.
— «Мәңгілік» — это «вечность», Миша, — севшим голосом пояснил Ник. — Вечность, понимаешь?
---
Еще рассказы: