Предыдущий "велосипедный" рассказ напомнил одно приключение,
главным героем которого был мой малолетний (тогда) сын. У него,
конечно, тоже был велосипед - четырехколесный - это конечно условно -
на самом деле двухколесный с двумя дополнительными съемными
колесиками, необходимыми на начальном этапе езды.
И вот однажды сын катался на велике под присмотром дедушки (моего
отца) во дворе и нечаянно чиркнул дополнительным колесиком по
поребрику. Этого было достаточно, чтобы юный ездок потерял равновесие
и упал, при этом ухитрившись рассечь подбородок о тот же злополучный
поребрик.
Хорошо у деда (интеллигент старой школы) в кармане всегда был
чистейший носовой платок. Этим платком он перевязал внука и повел
домой. Видимо шок у того еще не прошел и ребенок не очень хныкал, но
дед сообщил, что рассечение серьезное и в ране даже виднеется
челюстная кость.
Мы с женой бросили все домашние дела, которыми занимались по случаю
выходного, подхватились, вызвали такси (своей машины еще не было) и
полетели в детскую травмотологию. Уже в машине парнишка разнылся,
в травмопункте начал реветь в полный голос. Нас даже по этому поводу
пропустили без очереди. Я завел его в кабинет держа за ледяную от
страха ручку,- рев не прекращался ни на минуту. Врач, пожилая женщина
молча выслушала мой рассказ и попросила снять с ребенка платок
(делавший его похожим на раненного Робеспьера) и выйти из кабинета. Я
выполнил только первую половину просьбы, а выйти отказался под
предлогом того, что ей одной не удержать ребенка - по случаю выходных
помощника у нее не было.
"Нет, нет папаша, мне еще не хватало с Вами возиться, - грохнетесь здесь в
обморок при виде крови. Знаю я Вас", - сердито пробурчала она. "Ну что
Вы, доктор",- как можно спокойней и уверенней ответил папаша: "Я же
кандидат наук",- тому времени ученая степень у меня уже была. На том и
договорились. Пациент был водружен на кушетку, я по указанию врача
зафиксировал его голову руками, а она (врач, конечно) легкими и
уверенными движениями обработала кровоточащую рану, в глубине
которой действительно виднелась кость. "Я шить не буду",- уже довольно
уважительно сообщила хирург: "ранка рваная и так хорошо зарастет,
почти не видно будет". Она оторвала кусочек пластыря, маленькими
ножницами нарезала в нем овальные дырочки и этой лесенкой стянула
края раны. Затем наложила марлевую подушечку и закрепила ее другим
куском пластыря.
"Ну вот и все",- сказала доктор и принялась, как это водится, чего-то
строчить в своем журнале. Ребенок уже минут пять не кричал и я
пользуясь возникшей паузой, ну чисто из любопытства и вежливости, в
моем понимании, спросил: "Доктор, а зачем Вы пластырь дырявили?"
"А каких наук Вы кандидат?",- последовал встречный вопрос. Я честно
признался (а чего стесняться):"Технических". "Вон отсюда, обманщик!" -
последовал крик на грани истерики. Подхватив сына я выскочил из
кабинета, а всякие необходимые справки и инструкции уже получала
ждавшая нас в коридоре супруга.
Позже я узнал, что даже специально выпускается перфорированный
пластырь, но видимо такового у врача под рукой не было, или дырочки в
готовом ей показались недостаточными.
А рана у сына действительно зажила так, что шрам можно разглядеть
только, если знаешь, что он есть.
Другие рассказы с участием сына
Экономика должна быть экономной