На ящике перед костром я обнаружил тюремные дела Лагеря Курцена со списком политических заключенных. Какой идиот додумался бросить важные документы на открытом воздухе без охраны? И вообще, как они оказались здесь? То есть, кто-то решил их почитать, но, чтобы было комфортнее, он решил пойти к костру на свежем воздухе?
Список заключенных был впечатляющий: всего пятеро, из них двое были уже убиты, в том числе тот же полковник Курцен. То есть, за все время было всего пять нарушителей? Я уже молчу про совершенные преступления, например, по их законам, нарушение порядка карается пятьюдесятью годами лишения свободы, а слабость - смертью. Если так подумать, то раз все остальные солдаты были живы, то значит, у них железная дисциплина, хотя в это сложно было поверить. Юридическая точность формулировок точно оставляла желать лучшего. Что такое слабость? Как она определяется и кем? Есть ли специально обученные эксперты для подтверждения проявления слабости?
Кстати, да, выяснилось, что полковник Курцен был сброшен с башни за слабость. Какая-то странная формулировка для наказания. Кто его выносил? По идее должен был быть военный трибунал, который, судя по должности, должен был проходить в Штормграде. А если это местные офицеры захватили власть, тогда тем более откуда эта формулировка. Это просто военный переворот, зачем какие-то тонкости с наказанием.
По соседству валялись досье офицеров Курцена. Сразу вопрос, почему такое название? По идее, имя Курцена должно было фигурировать только на одном досье - его собственном. Как будто, эти дела специально объединили в папку и положили на видном месте.
Почему-то в досье были только краткие справки, кто и чем занимается. То есть, всю остальную информацию они считают лишней? Биография, родственники, образования, информация о заслугах и опыте предыдущих кампаний? Не нужно?Ну-ну. Выяснилось, что командир Андерс возглавляет диверсантов, партизан, а также отвечает за безопасность лагеря и защиту ресурсов. Вот это да. Диверсионная деятельность предполагает атаки в глубоком тылу противника, партизаны наносят урон на захваченной врагом территории. А командир Андерс еще совмещает эту деятельность с защитой всего лагеря. Это что-то новое. Типа, “сегодня я съезжу в тыл к противнику, посмотрю, какие успехи у партизан”. Причем командование всем диверсионным движением и защита отдельного лагеря — это еще и задачи с совершенно разным уровнем ответственности. Первое предполагает высшее военное руководство, а вторым может успешно заниматься среднестатистический полковник.
Командир Гаул возглавлял лекарей и отвечал за поддержание мира с соседними племенами Кровавого Скальпа и дробителей Черепа. Что-то типа министра иностранных дел и министра здравоохранения вместе взятых. Тоже малопонятное совмещение обязанностей, которое предполагает совершенно различные знания и навыки.
Командир Миранда также совмещала несколько должностей: руководила тайным спецназом Курцена и отвечала за исследование синего камня. Ну это же абсолютно разные задачи. Спецназ — это воинское формирование, а исследование — это наукоемкий процесс, предполагающий глубокое погружение в научные изыскания. Как эти два вида деятельности можно совмещать, я не понимаю. Все равно, будет отдельный заместитель, отвечающий за взаимодействие со спецназом, который и будет, по сути, его руководителем. А это означает, что реальных рычагов управления силовым блоком в руках командира Миранды не будет.
Командир Эскивелл, как следовало из последней записи, временно исполняет обязанности руководителя после смерти Курцена. Первый вопрос, что значит временно? Если они давно перестали подчиняться Альянсу, откуда они собираются взять постоянного руководителя? Нанять со стороны? Или они проведут демократические выборы? Военное руководство не может быть так устроено. Второй вопрос, для кого эта запись? Эскивелл, скорее всего, и сам в курсе, чем он занимается. Может быть, это для солдат? Типа, у нас открытое общество, пусть все знают, чем занимается руководство. Поэтому и валяются эти документы, где попало. Без жесткой дисциплины армия неминуемо превратится в банду, а затем и вовсе рассыпется.
Я снова занялся выколачиванием бутылок с зельем из солдат. Копаясь в вещах очередного несчастливца, я заметил новорожденного детеныша ящера, который, видимо, шел за этим солдатом. Я не понимал, откуда он взялся, если тут поблизости не было никаких ящеров. Возможно, сам солдат зачем-то притащил сюда этого звереныша. Я хотел было оставить его, но тот уже увязался за мной. Что ж, пришлось взять его с собой. Может, в лагере кто-то подскажет, что с ним делать?
С большим трудом я собрал необходимые бутылки с зельями для Нимеза и отправился в обратный путь. Ящер семенил следом с очень большой скоростью, совсем не отставая. В лагере я первым делом отправился к брату Нимезу. Тот меня поприветствовал, и рассказал, что в свободное время он немножко алхимик. Я не понял, откуда у него вообще свободное время в их осадном положении. Война войной, а отпуск по расписанию?
Нимез взял у меня один флакон зелья, а остальные выбросил в кусты. Зачем, спрашивается, я мучился и собирал их? Он поболтал флакон, понюхал, посмотрел на свет, и определил, что тут есть кровь василиска, но не простая, а в которую что-то добавили. Он попросил меня принести контрольный образец, чтобы он смог понять, другой ингридиент. Вот как, объясните, как он это поймет, получив чистую кровь? Он не сможет “вычесть” одно из другого и получить остаток, в химии так не работает. В любом случае ему понадобятся различные маркеры известных химический веществ. В этом смысле да, ему будет нужно как можно больше исходного зелья, и тогда я старался не напрасно. Но контрольный образец может быть нужен только для проверки поведения индикаторов, то есть, какой-то индикатор должен показать присутствие некоторого вещества в исходном образце, и показать его отсутствие в контрольном. Нимез совершенно не слушал моих доводов, и пришлось согласиться принести ему кровь хрустолиска. Ксати, ровно столько же, сколько и флаконов с зельем. Зачем? Она должна понадобиться значительно меньшее число раз, то есть только для проверки сработавшего реагента.
Капрал Сетман заинтересовался детенышем ящера и рассказал, что в этом возрасте они мирные и поддаются дрессировке. Откуда он это знает? Что-то я не вижу у него нескольких воспитанных ящеров. Капрал предложил оставить детеныша себе, сказав, что он мне еще пригодится. Я не очень понял зачем. После этого он высказал здравую мысль, что детеныш голоден, и его нужно накормить. Сетман предложил поохотитьтся на василисков, и скормить ящеру кусков 40 свежего мяса. Я посмотрел на ящера, который был мне по щиколотку, а потом на капрала. Серьезно? Куда ему такой объем? Ему одного куска хватит на пару дней.
Лейтенант Дорен заорал через весь лагерь, узнал ли я что-нибудь про Курцена. Ему не приходило в голову, что такие дела обсуждаются в режиме секретности? Я передал ему найденные документы и тихо доложил краткую сводку новостей. Лейтенат Дорен очень удивился тому, что Курцена уже нет в живых. Во-первых, это он же сам попросил меня проверить слухи, то есть полной неожиданностью эта новость не должна стать. Во-вторых, а он уверен, что этой информации можно полностью доверять? А вдруг это деза?
Прочитав дела заключенных Дорен пришел к выводу, что все они наши союзники и поручил их освободить. Разумеется, за исключением тех двух, которые были наказаны смертью. Я так и не понял, он знает их лично, что готов поручиться? И потом, как он себе представляет операцию по спасению после того, как я поднял на уши весь лагерь, перебив существенную часть личного состава. Да теперь все службы должны быть подняты по тревоге, и к лагерю будет невозможно приблизиться незаметно. И это еще при том, что мы толком не знаем, где держат этих заключенных, в каком они состоянии и какова их охрана.
Предыдущая часть про прибытие в лагерь повстанцев.
Следующая часть про освобождение заключенных.