- Вот скажи мне, ты дурак или что? Вот чего ты молчишь? И хватит, в конце-то концов, руки свои мять-то! Что ты всё ерзаешь на стуле? Хватит ерзать! Ведешь себя как мальчишка! Ты же прекрасно знаешь порядок прохождения. Зачем так поступать? Что люди-то теперь подумают?
- Ну а что люди? Люди они и есть люди. – Голос парня был равнодушным. Раскаяния в нём не чувствовалось.
- Я тебе дам люди они и есть люди! – Взорвался следователь. – Ты в своем уме-то? И ведь не первый раз уже. Не первый.
- И не последний. – Тихо прошептал парень.
- Что ты там бубнишь? Говори громче. Как мямля. Молчишь? Вот и молчи. И не ерзай на стуле. Всё ерзаешь, мечешься и жизнь у тебя вся такая. То одно, то другое. Позорище. Стыд и срам. – Следователь устало швырнул бумаги на стол. Встал. Задумчиво прошелся по кабинету. Выглянул в окно. – Нет, ну вы только посмотрите на него. За окном август месяц, а листья почти все опали. Диво дивное. – Он сложил руки на груди и повернулся к парню. – Скажи честно. Ты вступал в сговор или по своей инициативе всё провернул? – Парень насупился и уставился на свои ботинки. – Вот опять молчишь. Я ж тебя знаю. Как за порог так сразу смелый, а как отвечать так язык в одно место и тишина.
- Ну а что я могу вам сказать? Я ж как на ладони.
- То-то и оно, что как на ладони. А отвечать не хочешь. Давай по-другому. – Следователь взял бумаги со стола и потряс ими в воздухе. – Вот это. – Он сделал многозначительную паузу. В кабинете был слышен только звук работающего компьютера. – Вот это я при тебе сожгу. Вот прям, выйдем на улицу, и я сожгу в первом попавшемся костре. Сейчас их как раз много. Хотя и не сезон блин. – Следователь усмехнулся. – Но ты должен рассказать, кто тебя научил. Расскажи о подельниках, и я про тебя забуду. Идёт? – Парень снова уставился на свои ботинки. – Я же вижу, что ты нормальный парень. Ты еще не потерян для общества. Просто тебя кто-то сбил с пути, и ты встал на путь обмана.
- Да никуда я не стал. Сам я всё! Всё сам! И хватит эти песни петь про путь обмана. Вы тут сидите в кабинетах и ничего не понимаете! А только вид делаете, что вам что-то известно разэтакое, важное… - Он замолчал, словно испугавшись собственных слов.
- Ах, значит сам? Смелость проснулась? Ну-ну. Бери тогда ручку и пиши, как всё было. Давай-давай, двигайся сюда и пиши.
- Что писать? – испуганно спросил парень.
- Как всё было, так и пиши. Или опять в кусты? – Следователь подмигнул.
- А и напишу! – Парень придвинул стул и, взяв ручку, уставился на следователя.
- Бумаги тебе дать? Пожалуйста. Вот тебе чистый лист и поехали. – Следователь положил перед парнем несколько чистых листов. – Бери и пиши. Тут на сочинение хватит. Как я провел лето.
- Я никого не проводил.
- Провел, провел. Обманул с особым цинизмом так сказать. Соврал, провел, обманул, облапошил, в конце концов. Тебе все синонимы перечислить, нет? Или этих достаточно?
- Достаточно.
- Тогда пиши. – Парень взял ручку и начал торопливо писать. Несколько минут в кабинете был слышен только звук работающего процессора и шорохи листов. Следователь всё это время смотрел в окно.
- Всё. Готово.
- Да? Ну-с, давайте почитаем молодой человек. Итак, что вы пишите? Так… Так… Что? Вон оно как. Ай, и снова изворачиваетесь! Вот стервец какой! – Беззлобно возмутился следователь. – А теперь давайте почитаем заявление. Или не будем? Последний шанс даю. У меня ж и показания уже свидетелей есть. Зачитать? Там масса интересных сведений и все не в твою пользу. Абсолютно все.
- Ладно. Давайте перепишу.
- Ты типа мне одолжение делаешь? – Парень молчал. – А мне не надо ничьих одолжений. Я вас тут знаешь, сколько уже насмотрелся? Каждый год наблюдаю. Мне уже надо не здесь работать, а в другом отделении.
- Каком другом? – Угодливо поинтересовался парень.
- Каком, каком. Сам ты, «каком». – Рассмеялся следователь. – Пиши как есть. Я тебе последний шанс даю. – Он погрозил парню пальцем и уселся в кресло. Поглядел на стол заваленный бумагами, вспомнил, что не был в отпуске уже три года. Почему-то подумал о сыне, который вырос и почти не бывает дома. – Написал что ли? Давай взглянем. Вот. Вот же. Ну, ведь можешь же! Значит не всё еще потеряно. – Следователь довольно потер руки. – Ладно. Иди, догуливай сезон, но смотри. За тобой должок. Примерно одну тёплую неделю ты задолжал Августу. И не вздумай вилять в этот раз. А то знаю я вас. Что ты на меня так смотришь? Иди, Сентябрь. И больше не смей перемешивать календарь. А то ишь ты. На дворе первая неделя Августа, а у меня уже осень золотая за окном. Что такое осень - это небо, плачущее небо под ногами, да? – Кивнул головой следователь. Парень недоуменно встал.
- Я свободен? – Робко спросил он.
- Свободен. Иди, но что б без выкрутасов. – Парень неспешно двинулся к двери, но вдруг остановился и взглянул исподлобья на следователя. – А кто меня сдал-то?
- Ты всё-таки дурак. Глянь за окно! Где это видано, что б листопад начинался в это время года? И не в Сибири ведь, не на Урале, а на Кавказе живем. Лет десять назад я отвечал за Красноярский край. Там бы твои выкрутасы может, и прокатили бы, но не в Нальчике же! Так что иди с глаз моих и что б ноги твоей тут больше не было. – Дверь за Сентябрем закрылась. Следователь же взял объяснительную со стола и брезгливо швырнул её в ведро для бумаг. Туда же отправилось заявление с показаниями свидетелей. – Тоска без конца. Скукота и однообразие. – Подумал следователь. Затем он достал из верхнего ящика калькулятор. Поклацал кнопками. – Блин, до пенсии еще десять лет. А как я провел лето-то? А ведь никак. Ни в походе я не был. На море не съездил. Работа, работа и только работа. И ладно б жулики толковые были, а то шваль всякая пошла. По молодости-то всяк веселее было. То Январь напьется на новогодние праздники и забудет, что надо мороз включить. То Февраль так отметит день советской армии, что забудет мороз выключить. И главное смелые ж были. В глаза смотрели. Дерзкие, волевые. А сейчас одни мямли какие-то. – Следователь потер виски. Подошел к окну. За мутным стеклом был виден огромный двор, где дети собирали в кучу листву. – Хм, а кто их выгнал на уборку-то? Каникулы ж еще. Все прям инициативные такие стали. Активисты кругом. Да. Времена меняются. – Он порылся в карманах пиджака. – И куда запропастилась? А, вот она. – Следователь достал старую черно-белую фотографию. В углу красовалась надпись «Анапа 1979». – Вот как надо. Я ж тогда тоже на преступление пошел. Октябрь месяц, а жарища страшная была. Но не для забавы, не для забавы. Жена беременная была. Ей врач предписал солнечные ванны. Так что тот сговор с Октябрем не зря был. – Следователь погладил свою лысеющую голову и пошел к столу. Открыл тетрадь с описью. – Кто у нас там дальше? А! Понедельник, который начинается в субботу. Я ему покажу, где раки зимуют. Ух, мерзавец. Испортил пролетариату выходные. Один лето обманул, другой выходные испоганил. Что ж за тоска-то сегодня? – Следователь захлопнул тетрадь и громко крикнул – Следующий! - В кабинет ввалился помятый и небритый Понедельник.
9