Навигация по книге
На следующей день в условленное время к Алешиной парадной подъехала Нива. Сидящая внутри Соня снова приобрела сельский вид.
- Кидай рюкзак на заднее сидение и трогаемся. Нечего копаться, нам далеко ехать.
- А где Вера?- растеряно спросил Алеша.
Соня заржала уже почти истерично.
- Она же призрак. Ты хочешь, чтобы мы посреди бела дня с ней на капоте разъезжали? В лесу и появится. Я думаю, что раньше завтрашнего утра она нам не понадобится. Так что не распускай слюни и не жди лирики с романтикой раньше срока. У нас дело важное, напоминаю. А еще сложное и, возможно, опасное. Так что соберись.
- Может быть? вы расскажете мне более подробно об этом деле, - неуверенно предложил Алеша. - А то как-то неясно вообще ничего.
- Ну тебе ничего особо и не должно быть ясно, рюкзак можно и без этого прекрасно тащить. Но расскажу в общих чертах, дорога все равно длинная.
В том районе, куда мы едем, в последнее время стали часто люди пропадать. Конечно, дело житейское, в лесу всегда определенное количество людей погибает. Но тут нечисто что-то: число жертв увеличилось в разы на небольшом, достаточно, пятачке леса. И смерти все такие странные: кто-то пропал совсем с концами, кого-то нашли в полном безумии, и они в течение короткого времени после этого, не приходя в ум все равно умерли. А некоторые, как твоя Вера: вроде и имели шансы выжить, а погибли быстро в теплое время года от истощения, молодые, сильные.
- Мне сказали, что это из-за паники происходит, - вспомнил Алеша, что ему говорили.
- Может и из-за паники, - пожала плечами Соня.- Да только слишком много развелось в том углу леса паникеров.
- А милиция не обращает внимания?
- Нет, им не до того. Да и смерти не насильственные вроде как. Так что на изменение статистики никто особо внимания не обращает.
- А вы как обратили?
- Я живу в том районе. Да и я не сразу заметила. Даже не могу сказать тебе, как давно это началось, теперь уже не восстановишь. Но в настоящее время с слежу внимательно, видишь волонтером стала, чтобы ничего не упустить. Но вот так, как в этот раз мне еще не разу не везло. Теперь у меня непосредственная связь с умершим в этом месте человеком, и я сама могу разобраться, что произошло.
- А что Вера говорит?
- Да, - раздраженно махнула рукой Соня. - Молотит всякий вздор. Она у тебя, извини уж за прямоту, невеликого ума была барышня. Но, видимо, ее что-то очень напугало на болотах. Потому она и довела себя потом до истощения, совсем от ужаса что-то перестала соображать. Единственная толковая информация, которую от нее можно получить — это место, где она испытала поразивший ее ужас. А когда мы там окажемся, то сами разберемся, что к чему.
- Но как она нам место покажет, она совсем ведь не ориентируется в лесу?
- Это при жизни совсем не ориентировалась. У призраков с этим делом все куда как лучше. Память о пережитом кошмаре поведет ее надежнее любого компаса.
- А к вам-то какое отношения все эти смерти имеют?
- Может и никакого. А может и имеют. Именно в этом я разобраться и хочу, понимаешь? А больше ничего не расскажу. Дальше уже мое личное дело.
Какое-то время они ехали молча.
- Соня, скажите, а почему Вера стала призраком?- спросил Алеша наконец.
- Ты слышал такое понятие «заложные покойники»?
- Нет.
- Так на Руси называли всех, кто умер насильственной смертью, утонул, заблудился в лесу, отравился алкоголем. Сюда же относили и самоубийц или тех, кого прокляли родители. Ну и заодно всех, кто не изжил свой век: умер до брака, например, некрещеных младенцев. Считается, что такой человек должен доходить свой срок по земле в качестве призрака. И в это время для живых он крайне неприятен и даже опасен. Заложными их называли, потому что считалось, что земля их не принимает. Поэтому хоронить их не рекомендовалось — все равно бесполезно. Иногда их относили в овраги ли на болота, там клали в гробу лицом вниз, а сверху яму забрасывали камнями. В России существовали особые «убогие дома» - сараи без пола, где заложных покойников сбрасывали в общую могилу. Перестали существовать они только при Екатерине второй, которая пришла в ужас от такой дикости и объявила убогим домам настоящую войну.
- Но ведь это и есть дикость,- возмутился Алеша. - Жуткое дремучее суеверие.
- Не до конца,- покачала головой Соня.- Тут все не так однозначно, но зерно истины в этом куда более увесисто, чем ты думаешь. Правда конечно, что не все рано умершие люди становятся призраками. Ни крещение, ни брак на это никак не влияют. Дети вообще призраками редко становятся, только в том случае, если их смерть совсем уж нехорошей была. Но то, что эмоциональное состояние в момент смерти очень на посмертной судьбе сказывается — это факт. Потому, если человеку на голову кирпич упал, и он внезапно умер, то никакого вреда ему оттого не будет, если в данном случае уместно так сказать. Но душевный настрой самоубийцы, человека в алкогольном угаре, или в ужасе мечущегося по лесу явно спокойным не назовешь. А если человек и в обычной жизни был не особо силен духом и крепок нравственно, тут уж без вариантов ему дорога в заложные покойники. В нежить, одним словом.
- И что же, они навсегда такими остаются?
- Этого я сказать не могу. Я хоть с мертвяками и много дела имею, но особо им в душу лезть не стараюсь. Есть призраки, которым не одна сотня лет. Но все ли так долго задерживаются на земле, или все-таки к концу своего человеческого недожитого срока получают освобождение, этого я не знаю.