Пересмотрел на днях «Айболита». Для меня всегда этот фильм был чем-то странноватым, вроде бы и фильм и при этом какая-то мешанина из декораций.
Но сегодня я наконец-то смог оценить — то, что казалось мне багом — на самом деле фича.
Первая часть фильма проходит в павильоне. И в отличие от общепринятых павильонных съёмок, Ролан Быков не пытается сделать вид, что это улица. Деревья тут нарисованные, трава условная, а тропинки — коврики.
В тех же «12 стульях» Захарова, хоть весь фильм и снят в павильонах — это тщательно скрывается. «Айболит» кричит — эгегей, я из павильона и мне плевать.
Герои постоянно выпадают из кадра, а доктор Айболит периодически обращается к зрителям.
Сегодня это называют сломом четвёртой стены — когда разрушается преграда между зрителем и актёром. Такой же приём использовал Фрэнк Андервуд в «Карточном домике» и главная героиня сериала «Дрянь».
Но когда доктору и его команде нужно плыть в Африку, чтобы спасти бедных обезьян, то Айболит сурово отвергает вымышленное море.
Приходится рубить берёзы и на этом павильонные съёмки заканчиваются.
Ролан Быков не стесняется не только того, что павильон — это павильон, но и того, что в кадр попадают осветители, операторы и другие работники сцены.
А ещё во время фильма постоянно меняется соотношение сторон картинки. Система называлась «Вариоэкран», её разработали в Научно-исследовательском кинофотоинституте.
Этот эффект ещё сильнее способствует стиранию границ между зрителем и героями кино. В современных массовых фильмах такой эффект используют редко, я его по крайней мере давно не видел.
С точки зрения музыки фильм, вообще, чем-то напоминает оперу. Есть тут и арии. Например, ария доктора: «Это очень хорошо, что пока нам плохо» или выходная ария Бармалея: «Ты лети моя акула». Ну и хоры тоже присутствуют.
Такой вот фильм.
Читайте еще: Машина Шефа из «Бриллиантовой руки». Легендарный «Москвич 408».
А так же: Не говорите «Цигель-цигель ай люлю» тем, кто не смотрел «Бриллиантовую руку» — не поймут.