Fast Company, издание-провозвестник «бизнеса будущего», позиционирующее себя как «деловой медиабренд, побуждающий читателей выходить за границы традиций», три дня назад опубликовало статью принца Гарри о развитии социальных сетей, онлайн-рекламе и необходимости реформирования цифрового сообщества в целом.
Текст достаточно длинный — минут на пять, — но искренне рекомендую почитать: когда человек, абсолютно некомпетентный в некой области, начинает вдумчиво ее обсуждать, это довольно занимательно.
Принц Гарри, герцог Сассекский:
Чуть больше четырех недель назад мы с женой начали звонить ведущим бизнесменам, главам крупных корпораций и директорам по маркетингу брендов и организаций, с которыми мы все сталкиваемся в повседневной жизни.
Наша позиция была четкой: цифровое сообщество не в порядке, и у компаний наподобие вашей есть шанс пересмотреть свою роль в финансировании и поддержке онлайн-платформ, которые способствуют кризису ненависти, кризису здоровья и кризису истины, подпитывают их и создают условия для них.
Мы сделали это в то время, когда была запущена кампания за гражданские права и расовую справедливость под названием Stop Hate For Profit, целью которой было изменить онлайн-политику в отношении разжигания ненависти — в данном случае политику Facebook, — настоятельно призывая компании, регулярно заказывающие цифровую рекламу на этой платформе, воздержаться от покупки рекламы в июле. В конце прошлого месяца кампания (возглавляемая такими уважаемыми организациями, как Антидиффамационная лига, Color of Change [некоммерческая организация по защите гражданских прав] и Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения) сообщила о 7 млрд долларов, удержанных благодаря [отмене рекламы].
Кто-то может спросить, почему борьба за перемены нацелена на интернет-рекламу. Да, многие из нас любят социальные сети и наслаждаются ими. Кажется, что это бесплатный ресурс для общения, обмена и организации. Но на самом деле он не бесплатный; его цена высока. Каждый раз, когда вы нажимаете кнопку, они узнают о вас немного больше. Информация о нас, наши личные данные и скрытые привычки обмениваются на место для рекламы и доллары. Цена, которую мы все платим, намного выше, чем кажется. Если обычно мы, как потребители, покупаем продукт, то в этом постоянно меняющемся цифровом мире мы сами являемся продуктом.
В то время как компании принимали решения о том, что им делать в июле, мы сочли необходимым высказать свою часть о подъеме экономии внимания, неконтролируемой и вызывающей разногласия. Мы всегда верили в то, что люди и сообщества процветают, когда их границы строятся на сострадании, доверии и благополучии. К сожалению, это убеждение по большей части противоречит тому, что испытывают люди в социальных сетях.
Беседуя с экспертами в этой области, мы пришли к выводу: мы должны изменить структуру нашего онлайн-сообщества таким образом, чтобы оно определялось скорее состраданием, чем ненавистью; правдой, а не дезинформацией; справедливостью и инклюзивностью вместо несправедливости и запугивания; свободной, а не превращенной в оружие речью. В этой перестройке должны принять участие руководители предприятий из всех областей, ставящих точку в борьбе против неприемлемых онлайн-практик, а также активные участники процесса установления новых стандартов нашего онлайн-мира. Компании, заказывающие онлайн-рекламу, должны также осознавать, что наш цифровой мир влияет на физический мир — на наше коллективное здоровье, на наши демократии, на то, как мы думаем и взаимодействуем друг с другом, на то, как мы обрабатываем информацию и доверяем ей. Потому что, если мы чувствительны к принуждению в цифровом пространстве, то мы должны спросить себя: что это означает для наших детей? Меня это особенно волнует как отца.
В 1970-х было проведено революционное исследование последствий воздействия свинца на детей. Исследование обнаружило четкую связь между накоплением свинца в организме детей и их умственным развитием. Сегодня не ведется споров о вреде свинца — но тогда эта разработка встретила серьезное сопротивление со стороны лидеров отрасли (свинец широко использовался в таких продуктах, как газ, краски для дома, водопроводные трубы). В конце концов были проведены радикальные реформы здравоохранения и охраны окружающей среды, чтобы это изменить. Мы знали: нечто вредно для здоровья наших детей, — поэтому приняли необходимые изменения, чтобы сохранить их безопасность, здоровье и благополучие.
Исследователи, с которыми я разговаривал, изучают то, как социальные сети влияют на людей, особенно на молодежь, — и я считаю, что данные, к которым мы однажды обратимся, будут невероятно тревожными.
Во всем мире мы, по многим причинам, находимся на поворотном этапе — в точке, имеющей потенциал для преобразования. Восстановление сострадательных и заслуживающих доверия сообществ должно быть в центре того, куда мы идем, — во всех сферах жизни. И этот подход должен распространяться на цифровое сообщество, к которому каждый день присоединяются миллиарды людей. Но это не должны быть карательные меры. Когда мы поступаем правильно, когда мы создаем безопасное пространство как онлайн, так и в реальной жизни, — выигрывают все. Даже сами платформы.
Мы с Меган слышали аналогичные аргументы от лидеров гуманных технологий, с которыми встретились в Стэнфордском университете в начале этого года, от экспертов в области интернет-права, нейробиологов и — что наиболее важно — от молодых людей, выросших во всецело связанном мире.
У нас есть возможность улучшить и переделать цифровой мир, взглянуть на прошлое и использовать его для информирования будущего. Мы должны критически взглянуть на последние два десятилетия, когда достижения в области технологий и средств массовой информации переросли многие устаревшие рамки, которые когда-то обеспечивали их надлежащую разработку и использование. Не следует считать совпадением то, что развитие социальных сетей сопровождалось ростом глобального разобщения среди нас. Собственные алгоритмы и механизмы рекомендаций социальных сетей могут подтолкнуть людей к радикализму и экстремизму, на которые в противном случае они не пошли бы.
Миллиарды людей сегодня, в разгар глобальной пандемии, унесшей сотни тысяч жизней, полагаются на потоки информации, управляемые алгоритмами, чтобы судить о фактах и вымысле, о правде и лжи. Можно утверждать, что доступ к точной информации сейчас важнее, чем когда-либо в современной истории, — и все же те самые источники, где распространяется дезинформация, похоже, разводят руками, когда их просят взять на себя ответственность и решить проблемы.
Всем нам нужен лучший онлайн-опыт. Мы поговорили с лидерами движения за расовую справедливость, с экспертами в области гуманных технологий и защитниками психического здоровья. И коллективное мнение предельно ясно: мы не можем позволить себе роскошь терять время.
Нам нужна значимая цифровая реформа — и, хотя роль политиков и регулирующих органов важна, мы не можем просто ждать, пока они сделают следующие шаги. Это лучший момент для компаний всего мира — тех компаний, чьи бизнес-модели и рекламные модели напрямую связаны с цифровыми платформами, - чтобы подумать, какие реформы они могут провести, чтобы обеспечить общее улучшение ситуации.
Недавно сообщалось, что расходы на цифровую рекламу впервые должны превысить расходы на рекламу в традиционных СМИ. Подумайте о том, что это значит. Например, стандарты и методы, на которые опираются рекламодатели при размещении своей рекламы на телевидении, неприменимы, когда речь идет об онлайн-пространстве — возможно, крупнейшей вещательной компании в мире. И впервые в истории расходы на рекламу в этом относительно беззаконном пространстве начинают затмевать более традиционные пространства. Ни один производитель не захочет разместить свою телевизионную рекламу рядом с подобной токсичной [рекламой] — но природа цифрового мира такова, что эта реклама может оказаться зажатой между подстрекательской пропагандой.
Таким образом, очень ценно усадить рекламодателей за стол с правозащитниками, с политическими лидерами и лидерами гражданского общества — чтобы найти решения, укрепляющие цифровое сообщество, защищающие его свободу и открытость.
Для компаний, заказывающих онлайн-рекламу, одно дело — однозначно отрицать ненависть и расизм, белый национализм и антисемитизм, опасную дезинформацию и устоявшуюся онлайн-культуру, поощряющую насилие и фанатизм. Другое дело — когда они используют свои рычаги влияния, в том числе в виде расходов на рекламу, чтобы требовать перемен с тех самых мест, которые служат убежищем для ненависти и разобщения и средством их распространения. Мы надеемся, что такой подход лидеров отрасли станет реальностью. Например, отраслевая группа GARM — Глобальный альянс ответственных СМИ — взяла на себя обязательство по оценке стандартов и определений, касающихся языка ненависти в интернете.
Но это только начало. И мы надеемся, что это начало движения, в котором мы, люди, ставим превыше всего нашу общность и связи, терпимость и сочувствие, а также радость и доброту. Интернет позволил нам объединиться. Теперь мы подключены к обширной нервной системе, которая, да, отражает все хорошее в нас — но слишком часто также усиливает и подпитывает все плохое. Мы можем — и должны — поощрять эти платформы к изменению их сущности в сторону большей ответственности и сострадания. Мир это почувствует, и все мы выиграем от этого.
Тем временем сегодня рано утром СМИ сообщили: с официального сайта королевской семьи была удалена информация об аккаунтах социальных сетей герцога Йоркского и герцогов Сассекских. Они все еще активны — архивные записи может посмотреть любой желающий, — но после официального «выхода» принца Эндрю, принца Гарри и Меган из числа работающих членов королевской семьи ни один из их аккаунтов не обновлялся.
Вряд ли, конечно, чистку и обновление королевского сайта приурочили к пылкому выступлению принца Гарри на тему соцсетей — но поддержка темы получилась красивой :)