Шел 1944 года. После серьезного ранения меня определили в роту к "снабженцам", приписанную к одному из артиллерийских полков.
Эта рота занималась распределением нательного белья, формы, сапог и других нужных вещей, а так же их починкой.
Целыми днями мы только и занимались тем, что осматривали поступившие к нам новые вещи и ремонтировали те, которые еще можно было привести в порядок.
- Опять попрошайки идут, - выругался старший лейтенант, дородный усатый мужик, Трифон Алексеевич, глядя на приближавшуюся к нам троицу.
Трифону Алексеевичу было за пятьдесят, поэтому его и мужиком-то было сложно назвать.
Скорее, это был уже седой старик, по крайней мере, для нас, молодых юнцов.
- Как дела, снабженцы? - улыбнулся один из сержантов, подойдя поближе к нам. - Есть на что сапоги заменить, - добавил он, кивнув на свою обувь.
Трифон Алексеевич с недовольно вздохнул и приказал сержанту снять сапоги.
Покрутив их в руках, он вынес вердикт:
- Тут делов-то...набойку поменять да сбоку пару стежков сделать...а ты новое захотел. Думаешь, тебе тут рынок что ли?
По лицу сержанта было видно, что он не доволен тем, какой ответ получил.
- Жадный старый хрыч, - проворчал сержант вполголоса, однако его слышали все.
- Вообще у меня ничего не получишь больше, - оскалился Трифон Алексеевич. - Ишь ты...какой фрукт нашелся.
Сержант скривил тонкие губы и злобно сплюнул на траву, проворчав, что будет жаловаться на старика.
Однако, и это не подействовало на старшего лейтенанта, поэтому сержанту пришлось удалиться ни с чем.
Мы и дальше занимались своими делами, а время летело и подходило к полудню.
Неподалеку, как обычно, что-то грохотало, но для нас это стало привычкой, поэтому должного внимания этому никто не уделял.
- Опять чешут, ужо, как кость в горле, буду жаловаться на них в полк, - проговорил Трифон Алексеевич, со злостью отбросив в сторону чинимые им сапоги.
Действительно, в нашу сторону двигались трое. Сначала я их тоже принял за тех же сержантов, но с каждой секундой мне становилось ясно, что я заблуждаюсь.
Троица все приближалась, и я стал различать на их головах...немецкие каски.
Откуда тут фрицы? молниеносно пронеслось в голове, и я закричал своим:
- Немцы...там.
И ведь у нас оружие было, но растерялись, да и никто с собой его не таскал, как-то мы не привыкли быть брошенными на произвол судьбы...
В общем, стояли мы, разинув рты, а немцы уже рядышком. Вот тут я увидел, что из себя представляет наш храбрец Трифон Алексеевич.
Оказалось, что это были три немецких разведчика. Пока мы тут сидели, состоялась атака, и наш полк был отброшен.
А нас никто не предупредил о произошедших изменениях. Старший лейтенант до того испугался, что стал немцам предлагать сапоги, форму.
Так он пытался откупиться. Немцы смотрели на наши испуганные лица и глупо улыбались.
Я даже не знаю, чем бы эта история закончилось, но тут, видимо, из полка кто-то вспомнил про нас, и за спиной фрицев показалась группа советских солдат.
Кстати, вел ее тот самый сержант, которому Трифон Алексеевич с утра зажал новые сапоги.
Конечно, после того, как нас избавили от соседства с немцами, старший лейтенант пытался втюхать сержанту новые сапоги, но тот не взял, сказал, что раз не положено, то не положено.