(по состоянию на 10.08.2020 выложены: Предисловие, Глава 1 (в двух частях, объединена, Глава 2 и Глава 3 (в двух частях, объединена).
ПРЕДИСЛОВИЕ
Данному тексту похрен на силы Света и силы Тьмы,
потому что описываемые события происходили задолго до того как.
Причин написания данного текста несколько.
Во-первых, в связи с летом и пандемией, у меня есть свободное время.
Во-вторых, мне интересно, как работает ЯндексДзен и сколько минут (и кармы) мне это принесет.
В-третьих, меня приколебало, что я периодически проговариваю сам себе (или любимой жене) куски из этого текста, причем каждый раз слегка по-разному. Надо записать, а потом товарищи меня поправят и дополнят.
В-четвертых, люди жалуются, что очень мало информации об истории российского (советского) фэндома, и, хотя я с трудом понимаю, кому нужно это всё читать, будем считать, что я положил в маленькую стенку пару-тройку кирпичей, и потом кто-то из ученых на это сошлется. Хотя я знаю только одного современного профессионального специалиста по истории нашей фантастики – это Алексей Караваев (обычно изображается с окровавленной лопатой), но он пишет не про фэндом.
На всякий случай, для тех, кто в танке – о терминологии. Назовем фэном человека, который не просто любит и читает фантастику, но и что-то делает для нее. Составляет библиографию, придумывает списки и рейтинги, сам пишет тексты или рисует, что-то издает (неважно, какой тираж), проводит массовые мероприятия (сейчас они запрещены Роспотребнадзором), критикует, общается с другими такими же людьми, организует КЛФ (Клуб Любителей Фантастики) и т.д. Сообщество таких людей и их общую деятельность назовем фэндомом. Когда они где-то собираются в количестве, это называется «кон» («Роскон», «Зиланткон» и т.д.). Когда они издают свой журнал (малотиражный), это называется фэнзин.
Термин не знаю, когда возник в СССР. Наверное, в начале восьмидесятых. Сейчас употребляется часто в историческом смысле слова, потому что люди называют себя редактор(к)ами, автор(к)амии, издателями, критиками и т.д. Слово «фэн» обычно употребляется вместе со словом «старый».
Я никогда не относился к числу фэнов, внесших существенный вклад в развитие фэндома. Фактически я присутствовал в фэндоме примерно с 1988 по 1990 год, за это время я организовал полтора КЛФ, издавал два самопальных бюллетеня двузначным тиражом, посетил 3 кона, был немного знаком с парой больших фэнов, печатал фантастику в универовской газете, опубликовал несколько рассказов в фэнзинах. Но почти все это (кроме конов) происходило в Новосибирске.
Следовательно, данный мемуар является воспоминаниями человека, который пару лет постоял рядышком с фэндомом, что-то немного сделал, да и ушёл в книжный бизнес зарабатывать денежек. Я не знаком с подавляющим большинством лидеров фэндома, а они незнакомы со мной. Те два человека, которые фактически ввели меня в фэндом – одного я считаю врагом, а с другим просто мало общаюсь.
Мемуар предполагается примерно из 6 глав с такой примерной раскладкой:
Глава 1. Детство (до поступления в НГУ). Про то, как я вообще полюбил фантастику и что с этим делал
Глава 2. 1985-1988. События на фоне первых трех курсов учебы в НГУ. Книгообмен в магазинах и по почте, новосибирские книжные. Взлет периодики. Фантастика и спецкурс по истории мировой литературы. Сообщество «Четвертое Поколение» по переписке.
Глава 3. Организация КЛФ «Странник» в НГУ. Что мы делали
Глава 4. Поездки на конвенты (все три)
Глава 5. Творчество и публикации. Фэнзины, информационные бюллетени, странички фантастики в газетах. История про то, как я был членом редколлегии газеты «Университетская жизнь»
Глава 6. Попытки коммерциализации. Переход из фэнов в книгопродавцы. Как то, что я любил фантастику, влияло на торгово-закупочную политику в крупнейшей российской книжной сети.
ПРИЛОЖЕНИЯ: пара моих рассказов, разные фотки, всякая хрень.
Вот такие дела.
ГЛАВА 1, про то, как я в детстве полюбил фантастику.
Меня зовут Михаил Трифонов. Мне пятьдесят два года.
Когда-то давным-давно я прочитал старинную повесть, которая начиналась таким вот манером. Помнится, я подумал тогда, что если придется мне в будущем писать мемуар, то начну я его именно так. Впрочем, предлагаемый текст нельзя, строго говоря, считать мемуаром, а начать его следовало бы с одного журнала, который я купил в киоске более 30 лет назад. Это был полностью фантастический номер минского журнала «Парус», который до 1988 года назывался «Рабочая смена» или как-то так. И в этом номере были опубликованы адреса ребят, которые любили фантастику и хотели бы переписываться.
Но прежде чем перейти к этой теме, необходимо большое вступление, почему и зачем я вообще полюбил фантастику так, что даже решил с кем-то переписываться.
Я родился в 1968 году в славном городе Омске, городе-саде (как тогда говорили), городе-миллионнике по численности населения. Жил я в благополучной семье: папа был капитаном дальнего плавания (хотя когда я ходил в школу, он уже списался на берег и перешел в Омское речное пароходство), мама заведовала лабораторией в медсанчасти при заводе им. Баранова, а бабушка дорабатывала главным ветеринарным врачом на омском мясокомбинате, поэтому я был защищен со всех сторон (деньги/врачи/колбаса). Читать я научился в возрасте 3-4 лет, в 4 года знал наизусть любимую книжку «Конек-Горбунок», в детском саду при появлении разных комиссий меня вытаскивали перед всеми детьми и давали что-нибудь вслух почитать или рассказать стишок.
Сначала я любил стихи и сказки, потом (в младших классах) читал много книжек про войну и про больницы (с тех времен одна из самых любимых – «Я умею прыгать через лужи» про мальчика с полиомиелитом).
Книжки в дом обычно приносил папа, он их любил, читал и старался даже «доставать». Правда, в «доставании» он не был спецом, да и на книжный рынок в тогдашнем Омске ходил не очень часто. Обычно он приносил то хорошее, что удавалось случайно купить, попав в книжный магазин в удачное время. Поэтому у нас дома из фантастики были в основном Беляев-А.Толстой-Грин, еще помню «Дар Каиссы» Казанцева (но это у меня проходило по теме шахмат), а все остальное – очень случайно. Наиболее удачной из случайных стала покупка сборника НФ-22, там была «Сказка королей» Ларионовой, «Некий Морган Робертсон» Журавлевой и «Штрудель по-венски» Кубатиева (остальное я не запомнил). В "Сказке королей" была даже какая-то эротика.
В какой момент я увлекся фантастикой – точно сказать не могу. Скорее всего, это случилось примерно в 5 классе (1980 год). Не могу даже сказать, что это увлечение началось с какой-то конкретной книги или конкретного автора. В школьной библиотеке присутствовали хорошие книжки, я там был на хорошем счету, поэтому мне все давали домой, в том числе перевертыш «Стажеры/Второе нашествие марсиан» и «Хищные вещи века». «Стажеры» мне очень понравились, из «Второго нашествия» мне понравились отдельные куски, а «Хищные вещи века» я вообще не понял.
Когда я прочитал всю фантастику в школьной библиотеке (включая Михеева, Казанцева и даже Ванюшина), я переключился на районную юношескую библиотеку, благо она была рядом. Правда, нужные мне книжки на дом не давали, поэтому я ходил в читальный зал и все читал там. Тогда же я пришел к выводу, что, если я хочу и дальше понимать, что читать, а что нет, то нужно составлять списки понравившихся авторов/серий и дальше читать именно их в первую очередь. Я начал составлять список книг, которые выходили в серии «Зарубежная фантастика», в этом мне помогала информация, которая была в конце книги – какие книги недавно вышли и какие книги ожидаются в ближайший год. Я читал согласно этому списку, заодно пытаясь найти по библиотечной картотеке, что еще у них есть этих же авторов.
Естественно, все это делал я сам без участия родителей и вообще взрослых, потому что они в этом разбирались очень слабо. Если фамилии Азимова или Брэдбери еще были как-то известны некоторым взрослым, то Шекли уже почти никто не знал, а на слове «Ле Гуин» они вообще не понимали, о чем это я.
Примерно к 8 классу я прочитал всю приличную фантастику в районной юношеской библиотеке и стал присматриваться к областной научной библиотеке. Но здесь было препятствие: туда не записывали просто школьника.
Тогда папа придумал другой способ. Он записался в эту библиотеку сам, а свой читательский билет отдал мне. Фотографии на нем не было, поэтому я мог спокойно два раза в неделю на полдня ездить в читальный зал этой библиотеки и читать в свое удовольствие.
Удовольствие продлилось несколько месяцев. Оказывается, на читательских билетах стоял код, который определял категорию читателя (в данном случае – код читателя с высшим образованием). Я на такого не был похож, поэтому в один не очень прекрасный день, когда я принес сотруднице читального зала заявку на очередную книжку Азимова, она сказала: «И чей это у вас читательский билет?». Я честно сказал, что папин. Она спрятала его куда-то вниз и заявила, что я могу идти домой, потому что папу исключили из библиотеки.
Я обозвал ее старой мымрой (о чем совершенно не жалею), расстроился и пошел домой.
Новый способ записаться мы придумали через полгода. Я учился в Высшей Заочной Математической Школе, куда поступил по конкурсу через журнал «Квант». Родители собрали мои тетрадки, переписку с ВЗМШ, документы с аббревиатурой МГУ и пошли в библиотеку. И в этот раз меня записали. Я спокойно продолжил посещение читального зала, глядя на мымру с большим удовольствием.
Но самым большим подспорьем в поиске и чтении фантастики были букинистические отделы книжных магазинов. В них продавались старые номера журналов «Техника-молодежи», «Юный техник», «Химия и жизнь» (а вот «Знание-Сила» почему-то редко), и можно было спокойно полистать эти номера, почитать отрывки, посмотреть по блокноту, что из этого у меня есть, а чего еще нет, и заодно прикупить несколько номеров.
Весь этот поиск у меня назывался «ходить по киоскам». Где-то после обеда, если у меня в этот день не было шахмат, я отправлялся в поход по длинному маршруту, который включал в себя десяток киосков «Союзпечати» и несколько книжных магазинов. Например, я выходил из своего дома на улице Серова, доходил до железнодорожного вокзала (два киоска), обследовал книжный магазин рядом с вокзалом, потом пешком шел до Ленинградской площади (три киоска по пути), где обследовал два книжных магазина на улице Масленникова – один обычный, другой «Научная книга», потом шел по улице Ленина и обследовал все там, доходил до почтамта (там был магазин «Филателия», где тоже бывало интересное). Оттуда я уже ехал на троллейбусе домой. Иногда я делал крюк – заезжал в другие книжные, которые были не очень по пути, однажды даже ездил на левый берег.
В книжных и киосках я брал журналы с фантастикой, газеты с кроссвордами (лучшие кроссворды печатались в газете «Гудок»), а также шахматные журналы и что-нибудь еще интересное. Да, а когда я был еще совсем маленький, я искал в киосках журнал «Мурзилка» с историей про 12 агентов Ябеды-Корябеды, а также журнал «Курьер Юнеско». До сих пор помню, что не сумел купить только один номер Мурзилки, 5-й по счету, где Мурзилка ловил агента по кличке Барабан, потому что увидел этот журнал в начале июня только в одном месте – в Севастополе, в киоске на пляже «Омега», но киоск был почему-то закрыт, а назавтра журнала уже не было.
Однажды на вокзале меня остановил патруль милиции, попросил документы, стал выяснять, что я здесь делаю. Я честно сказал, что хожу, ищу фантастику и журналы про шахматы, они сказали, что это нужно делать в книжных магазинах, и мы расстались.
К сожалению, держать полные подписки журналов в доме мне не разрешали, поэтому я вырезал оттуда фантастику и другие интересные вещи, например, в «Технике-молодежи» - статьи из серии «Антология таинственных случаев» и про разные забытые цивилизации. Эти вырезки я хранил некоторое время просто так, потом папа стал обучаться, как можно их переплести, и мы переплели несколько отличных сборников фантастики и детектива, они у меня до сих пор в Омске у мамы лежат.
Вообще, в старых журналах я прочитал массу хороших повестей и рассказов, особенно запомнились мне рассказы Шекли из «Юного техника», Янг «У начала времен» оттуда же, «Фонтаны рая» Кларка в «Технике-молодежи».
Советские фантасты там тоже были, но они мне нравились меньше. В «Юном технике» были хорошие рассказы Булычева, а вот рассказы Рыбина или Малова мне не очень нравились. В «Технике-молодежи» помню Михаила Пухова и Дмитрия Де-Спиллера (до сих пор не знаю, что это за человек с такой странной фамилией). Еще в «Технике-молодежи» мне понравился рассказ Щербакова «Болид над озером», но когда я взял его авторскую книжку в БСФ – это была какая-то мура.
Летом 1985 года, когда я уже закончил школу, поступил с первого экзамена в НГУ и приехал в Севастополь отдыхать на полтора месяца, мой друг Артур сказал мне, что в журнале «Знание-сила» начали публиковать повесть Стругацких «Волны гасят ветер». Это было первое произведение Стругацких, которое я читал практически в режиме «онлайн» - по мере выхода очередных номеров журнала. Я тоже там, как и в случае с «Мурзилкой», к сожалению, пропустил один номер, поэтому пришлось идти в читальный зал библиотеки и вручную переписать всю главу себе в общую тетрадку.
Когда я пошел в 10 класс, в книжных магазинах появилось такое чудо, как книгообмен. В специальном отделе стояло много хороших дефицитных книг. Тебе надо было принести тоже какую-то дефицитную книгу, продавщица-товаровед ее оценивала определенным количеством баллов, и на эти баллы ты мог приобрести (купить по госцене) книжку из этого отдела. Баллы можно было постепенно копить, чтобы рано или поздно накопить на что-то совсем выдающееся. Конечно, были проблемы с тем, где взять то, что отдать в обмен, но постепенно, по мере перестройки, эти проблемы стали решаться. У меня появилось несколько знакомых в разных городах, с которыми мы менялись хорошими книгами, которые издавались в регионах (например, «Хоббит», изданный в Новосибирске или отличная валюта – собрание сочинений Агаты Кристи красного цвета от издательства, кажется, «Гермес»). Но это уже был универ и времена перестройки.
Еще оставалась возможность брать книжки у друзей «на почитать», но здесь тоже была проблема – у нас особо не было друзей и знакомых, у кого было бы много фантастики. Допустим, у нас были знакомые с Дюма или с двенадцатитомной Детской энциклопедией, а вот с фантастикой не очень. В этом смысле мне повезло, что у моего друга Артура в Севастополе было немного фантастики, я у него брал почитать несколько ежегодников «Фантастика» за 60-е годы (в том числе ту, где была «Суета вокруг дивана»), еще я брал у него Меерова, а остальное не помню.
Читал я также разные номера «Искателя», но как-то выборочно и бессистемно.
Кстати, относительно Севастополя, у меня там тоже был стандартный маршрут «по киоскам». Сначала я летом там жил у бабушки на улице Дмитрия Ульянова (недалеко от Херсонеса), но там с книжными и киосками было не очень хорошо. На остановке общественного транспорта «наверху» был книжный магазин, но он был какой-то научно-технический, причем достаточно слабый. Я там покупал книжки из серии «Библиотечка «Квант»», и всё. Киосков там было два – один у большого гастронома, если идти по улице Ерошенко в сторону площади 50-летия СССР, и еще один внутри универмага, который рядом с кинотеатром «Россия». Бабушка меня отправляла за хлебом-молоком и купить газету «Неделя», я приходил к 15-00, когда киоск открывался после обеда, туда еще был завоз товара, и продавщица сначала все пересчитывала, записывала, а я подсматривал, сколько штук чего привезли, и хватит ли на меня, кроме «Недели», еще шахматной газеты «64» или газеты «Футбол-Хоккей».
Чтобы ходить именно по книжным, нужно было ехать в центр. Вскоре бабушка съехалась с моей тетей и ее папой (моим двоюродным дедушкой) в одну квартиру на Большую Морскую, и ходить по киоскам стало удобнее. На Большой Морской была большая «Военная книга», был маленький, но очень хороший букинист напротив «Военной книги», было несколько хороших киосков, был заодно магазин «Мелодия» с пластинками, потом можно было дойти до площади Нахимова и повернуть на улицу Ленина, там сразу стоял еще один книжный, а потом около сквера Ленинского Комсомола стояло что-то железное типа старого троллейбусного салона, так вот в нем тоже был очень неплохой букинист. Лет 5 назад я видел, что этот вагончик все еще стоял на том же месте, и там была будка сапожника, а есть ли он сейчас – даже и не знаю.
Иногда (очень редко, но всё же) походы по книжным магазинам приносили хорошие плоды (то есть фантастику в книгах). Это бывало в тех случаях, когда книга не ассоциировалась как фантастика по обложке (скажем, я так купил «Геометрический лес» Гора) и/или вообще находилась в другом отделе магазина. Например, я совершенно свободно купил сборники «иностранцам, изучающим русский язык» «Формула невозможного» и «Гость из страны фантастики». В последнем была «Девочка» и «Билет в детство» Колупаева, и я полностью запал на этого автора, потом нашел и прочитал в БСФ «Фирменный поезд «Фомич»», но этот поезд был какой-то рваный по сюжету, я еще не был в курсе, что они сильно сокращен. НО на много лет Колупаев стал у меня советским фантастом номер 3 после Стругацких и Булычева.
Кстати, целых три раза (чего не бывает) мне удавалось купить в заштатных букинистах «Пену дней» Виана. Одну я оставил себе, вторую продал уже в студенческое время за невероятную цену 40 рублей, а третью тоже в студенческое время поменял на трилогию о Каммерере томского издательства.
Папа несколько раз откуда-то добывал книжки из серии, которую выпускало Западно-Сибирское книжное издательство, там был Михеев, Прашкевич, Константиновский. Я их тоже все сразу читал, но запомнилась только та повесть Прашкевича, где герой находит Бормана в Южной Америке, там еще была большая карта с лампочками на стене, как фашисты собирались захватывать весь мир (вот сейчас примерно такая же картинка показывается в финале игры «Цивилизация», когда повторяется весь ход игры на карте и на большой скорости).
Еще папа приносил несколько книг из серии «Библиотека журнала «Сельская молодежь»», у меня точно был том 1 с Днепровым, Альтовым, Варшавским и том 3 с «Далекой Радугой». С последним произошел случай. Я пошел на шахматы и зачем-то взял эту книгу с собой, не помню уже, зачем. Ее увидел мой тренер, замечательный Русаков Яков Давыдович, тут же попросил ее у меня, сел в сторонку и стал читать, и не отдал мне, пока не прочитал всю «Далекую Радугу», благо она не очень длинная. Зато через год он мне порекомендовал новинку в ЗФ: «Квадраты шахматного города» Браннера, и она была интересная.
Кстати, еще абзац про шахматы и фантастику. Я уже выше писал про книгу Казанцева «Дар Каиссы». Как известно, Александр Петрович был не только крупным изобретателем и известным писателем-фантастом, но еще и международным мастером по шахматной композиции (то есть, придумывал разные хитрые шахматные задачки и этюды). Как раз в этой книге он соединил фантастику и шахматы. Кроме того, в шахматном журнале «64 – Шахматное обозрение» было опубликовано в разное время несколько повестей и рассказов авторов, фамилии которых я не помню, и которые тоже с некоторой натяжкой относились к фантастике (скорее, к сказке, но явно не детской). К сожалению, я вообще не помню ни одного названия, даже на фантлабе их нет.
Где-то в начале восьмидесятых хорошие книжки можно было купить в обмен на макулатуру. Придумали такую систему, что ты приносишь макулатуру в сборный пункт, тебе дают карточку, где вклеены 4 марки, на которой написано «5кг» и напечатано название книги, а потом ты идешь в магазин и выкупаешь эту книгу. Почему-то самой первой такой книгой стал Фейхтвангер «Гойя», и на этом прокололось много народа, потому что бежали, сдавали и выкупали, и это был ни детектив, ни приключения, ни фантастика. Второй книгой были «Похитители бриллиантов» Буссенара, потом было «Признание Мегрэ», а потом я уже и не помню, но фантастики там точно не было (по крайней мере, в Омске, может, в других городах перечень книг был другой). Помню, что за 40кг мы с папой купили «Графа Монте-Кристо». Я его дважды начинал читать, сначала все было интересно, аббат Фариа там, подкоп сквозь стену, а после того, как он сбегал из замка ИФ, шла какая-то скукотища, поэтому я дважды бросал его читать, а дочитал до конца уже курсе на третьем, когда устроил себе месячник Дюма и прочитал «Графа Монте-Кристо», «Королеву Марго», «Графиню де Монсоро», «Сорок пять» и еще что-то менее известное.
Еще я ходил в кино на фантастику («Козерог-1», «Петля Ориона»), но киноманом я так и не стал, потому что книжки были лучше.
Вот сейчас я совсем не могу определить, в какие времена я успел прочитать много ключевых книжек – в старших классах школы или уже в универе. Понятно, что если год издания – 1985 и позже, то уже универ, а если самое начало восьмидесятых – то когда угодно. Скажем, «Голубятню» Крапивина я прочитал точно в студенчестве, а вот «Мальчика со шпагой» я читал в детстве в журнале «Пионер». Вообще, если задать сакраментальный вопрос: «Какие книги на вас сильно повлияли и «перепахали» ваше сознание?», то я могу точно сказать, что не перепахала меня ни одна книга, но было несколько книг, в которых я находил подтверждение или обоснование каких-то важных вещей, которые я и так считал правильными, но окружающие не были со мной согласны. Вот как раз такой книгой был «Мальчик со шпагой». Я с детства спорил со взрослыми по разным вопросам, на меня кричали, говорили, что я маленький и не имею право поправлять взрослых и, тем более, ругаться с ними, я понимал, что они неправы, и вот, наконец, в Крапивине я нашел подтверждение всем моим мыслям, что среди взрослых также много козлов, и им можно и нужно отвечать, в том числе грубить (вот пример выше – мымра в библиотеке).
Еще я точно помню, что читал в школьные годы трилогию Велтистова про Электроника (четвертую книгу уже читал позже), и что книжки мне не шибко понравились, а вот кино было лучше.
Журнал «Костер» я не выписывал, и почти его не читал. Но еще была газета «Пионерская правда», и там печатались с продолжением повести Кира Булычева, причем они печатались по главам, и пионеры призывались к написанию продолжения. Надо было отправить свой текст в газету, а потом Булычев типа изучал эти тексты, и на их основании дальше придумывал главу. Я думаю, что все это жульничество, и повесть была написана у него заранее, но все равно было очень интересно. Ты вот стараешься, пишешь, делаешь так, чтобы наши победили, а тут раз – «Дэ в плену у кренгов!», и что делать? Я писал продолжение только после первой главы, убедился, что мои идеи никуда в ход не пошли, и больше не продолжал.
И еще была передача по телевизору «Этот фантастический мир». Она бывала очень редко, нужно было все бросать и идти ее смотреть. Самые любимые мои выпуски были, там где «Похищение чародея» и где «О скитаниях вечных, и о Земле». Потом надо было разыскать в библиотеке те рассказы, по которым снимали телеспектакли, и прочитать их.
В целом, еще раз повторюсь, я не могу определить то время или ту книгу, с которой началось мое ярое увлечение фантастикой. Такого времени и такой книги точно не было, но просто в определенное время стало так, что если я видел книжку, журнал, где была ракета, звезды, планеты, инопланетные пейзажи – всё, меня охватывает пламенное желание схватить и все прочитать. То есть в прямом смысле – мне становилось жарко, сознание сужалось до этой картинки, мне нужно было это иметь у себя дома и пр.
Я читал, что у кого-то бывало чувство неловкости, что он вот любит какую-то фантастику, а его вокруг не понимают люди. Вот такого чувства у меня отродясь не было, я исходил всегда из того, что если я что-то очень люблю, то это и есть самое лучшее, а если кто-то этого не понимает, то он - дурак, и это его проблемы. В старших классах у меня было три базовых тезиса: «Высоцкий – гений», «Шахматы – спорт» и «Фантастика – это лучшее, что есть в литературе», и спорить со мной по этим поводам было иногда даже небезопасно.
Таким образом, я закончил школу и поступил на мехмат НГУ, зная, что буду заниматься математикой, стану ученым, а в свободное время буду читать фантастику. Ориентиры были уже выставлены: Стругацкие/Булычев/Колупаев у наших и Шекли/Брэдбери/Лем у иностранцев.
ГЛАВА 2, про то, как работал книгообмен, про фантастику в периодике и про ЗКЛФ "Четвертое поколение"
Летом 1985 года я закончил школу в Омске и в июле поступил на ММФ НГУ, где и жил последующие (почти) 5 лет в общаге №3 по улице Пирогова.
Первый курс в целом обошелся почти без фантастики. Первый семестр мы гуляли, бродили по комнатам к девушкам, ложились спать после 2 часов ночи и так далее. К зиме я почувствовал, что ситуация неправильная – если в школе я мог что-то пропустить и за вечер нагнать сколько нужно страниц из учебника, то здесь это почему-то не выходило, потому что в мозги не вошла начальная база. Сдав первую сессию каким-то чудом без троек, я взялся на учебу, и мы с моим другом Бауржаном весь второй семестр честно отпахали в читальном зале библиотеки НГУ, методично изучая все предметы (поскольку в общаге это было очень трудно делать). Со второго курса учеба немного вошла в колею, хотя матанализ так и остался для меня самым нелюбимым предметом.
В Новосибирске было много книжных магазинов, но это в самом Новосибирске, а мы – в Академгородке. Но в Академе тоже было три книжных – один большой в пристройке к Торговому Центру, потом еще «Наука» на Морском проспекте и небольшой, но очень хороший букинист тоже на Морском. В этих книжных я часто начал бывать, хотя журналы уже практически не покупал, но покупал кое-что по математике. В большом магазине был отдел иностранной литературы – то есть самые настоящие книжки, изданные за рубежом. Стоили они достаточно дорого (то ли 8, то ли 10 рублей за стандартный покетбук). Но можно было приходить и смотреть, какие книжки там лежат на полке, и вдруг появилось что-то новое. Обычно на самом видном месте почему-то лежал «Замок лорда Валентайна» Силверберга, он мне особо запомнился. В итоге я все-таки прикупил пару-тройку книжек – сборник рассказов Брэдбери, что-то под редакцией Азимова и книжку Кларка. Правда, если первые две я немного начинал читать, то до последней в итоге не дошли руки, и я только через несколько лет понял, что это вообще не фантастический роман Кларка, а биографический роман про то, как он во время войны налаживал какую-то систему у самолетов. Этот роман вплоть до последнего времени не был издан на русском языке, она появилась только у малотиражников в этом (2020) году и под названием «Глиссада».
Основные же книжные находились в самом Новосибирске, обычно я обходил Красный проспект, где находился огромный Дом книги, а еще заходил в «Техническую книгу» и еще одну «Науку». В Доме книги тоже бывали интересные зарубежные издания, не только по фантастике, например, я купил себе (кажется, за 9 руб.) один из выпусков югославского «Информатора» (это такой периодический толстый шахматный сборник лучших партий в мире за последние полгода-год).
В это время уже вовсю работали отделы книгообмена, и я этим начал пользоваться, изучая систему и находя в ней слабые места, которыми можно было воспользоваться.
Итак, вспомним, как работал отдел книгообмена. Начальница такого отдела должна была быть отличным специалистом, чтобы оценить не только качество книги, но и ее «дефицитность». «Обменную цену» книги устанавливали в баллах, как правило, по 10-балльной шкале. Большинство книг они не брали вообще, потому что им пытались отдать книги, которые можно было свободно купить. Например, покет из серии «Библиотека советской фантастики» мог стоить 1 балл, но мог стоить и немного больше, если книга была более редкая и популярная. 10 баллов мог стоить, например, «Наследник из Калькутты» или «Нерв» Высоцкого, 9 баллов – классические издания Дюма, 8 баллов – кишиневский Гаррисон-Шекли, 6-7 баллов – кишиневский Азимов-Уэллс. Особо хорошие книги начинались от 7-8, и на них нужно было долго «накапливать баллы». Понятно, что были опытные книжные жучки, которые приносили такие книги в ассортименте, но у меня не было такой возможности, поэтому приходилось хитрить. Таких возможностей немного обыграть систему было несколько.
Всегда были хорошие дефицитные книги, издаваемые в региональных книжных издательствах. Понятно, что они все равно считались дефицитными, но все же в том городе, где они издавались, они были менее дефицитными. Скажем, новосибирское издание «Хоббита» могло в Новосибирске стоить 1-2 балла, а вот в Омске, Томске или Красноярске – 3-4, а в Севастополе - 4-5 баллов. То есть, можно было приехать со своими местными изданиями в другой город, и там их хорошо сдать, тут же на эти баллы взять или лично себе, или что-то, что недорого там, но более дорого у нас. Это было удобно для тех, кто часто ездил по командировкам. Я, правда, не ездил по командировкам, но, по крайней мере, в Севастополе мог меняться.
Другой вариант (совсем тонкий) подразумевал, что даже в пределах одного города книги могли стоить в разных книжных по-разному в баллах. Оценивает их товаровед – а она тоже человек, оценка может плясать по городу в диапазоне 1-2 баллов. Кроме того, если в отделе была уже книга с «ценой», например, 6 баллов, то следующая такая же книга бралась на полку уже за 5 баллов. Таким образом, появлялась возможность играть на разнице котировок в пределах города.
Для тех, кому был важен именно текст, а не внешний вид книги, была возможность иногда хватать желаемую дефицитную книгу по небольшой «цене» в не очень хорошем состоянии, потому что такие книги оценивались дешевле. Я себе таким образом взял за 6 баллов 16-й том БСФ с Шекли.
Ну и конечно, была возможность посылать книги туда-сюда посылками. У меня было несколько адресатов в Красноярске, Москве, Ростове, Ташкенте – я им посылал новосибирские книги, а они мне – свои местные. Отлично так работалось, когда началась новосибирская Агата Кристи (красная, изд-ва «Гермес», до сих пор отличное и очень полное собрание сочинений).
Почтовые извещения о посылках исправно приносились мне в общагу, при этом на фоне соседа по комнате Юры, которому в посылках из Средней Азии переправляли гашиш, все было совершенно законно.
Наличие отделов книгообмена очень сильно мотивировало на то, чтобы что-то делать. Потому что на книжный рынок я не ездил (за всю жизнь купил там только одну книгу – Гаррисона/Шекли за 25р на Кузнецком мосту), а здесь – куча отличных книг, которые вот они стоят. При этом я смотрю на книги, у многих прекрасно помню их содержание, год издания, а те жулики, которые приходят и их сдают – явно ничего этого не знают. Это несправедливо, следовательно, я должен предпринять усилия, чтобы у меня все эти книги были, потому что я умнее, чем они.
Это уже начинается рассказ про другое, вопрос книготорговли мы затронем ближе к концу мемуаров. Идея книгообменов была отличная, но такие отделы перестали существовать в начале 90-х, когда книги стали просто продавать не по госцене, а по обычной рыночной цене (аналогом которой ранее служили баллы).
Также в Новосибирске я ознакомился с таким видом книг, как фотокопии. Грубо говоря, фотографировались все страницы книги, и продавалась толстая пачка фотографий. Это стоило рублей 10 или больше, у меня была такая «Сказка о Тройке» и «Улитка на склоне», но они у меня куда-то, к сожалению, потерялись за эти годы.
Зато что реально расцвело во второй половине 80-х – это фантастика в периодике, в особенности это касалось журналов.
До перестройки, конечно, фантастика печаталась в журналах, в том числе достаточно регулярно. Я уже раньше упоминал про «Технику-молодежи» и «Юный техник», которые я покупал во время «хождения по киоскам». Фантастику регулярно печатал журнал «Знание-сила» (кстати, именно там я впервые прочитал Пелевина), на последней странице журнала «Вокруг света» печатались короткие фантастические рассказы с ударной концовкой (мне особо запало в память «О высоких материях» Шекли), фантастику печатала «Химия и жизнь», всегда был «Уральский следопыт» (только я про него узнал не сразу), да и отдельные рассказы и повести могли быть напечатаны где угодно. Например, роман Б.Бовы «Человек умноженный» был опубликован в журнале «Сибирские огни» №№7-8/1984 год, и, насколько я знаю, с тех пор больше вообще нигде не выходил на русском.
Но после начала перестройки все журналы бросились печатать всякое разное интересное, у всех резко выросли тиражи, и в погоне за этим к печатанию фантастики присоединялись все издания, кто только мог по профилю, а кто не мог по профилю – плевал на профиль и все равно печатал.
«Гадкие лебеди» Стругацких впервые были опубликованы (отдельные главы) в журнале «Изобретатель и рационализатор» №№9-10/1986. Уже полностью они вышли в рижской «Даугаве» №№1-7/1987, а через год после этого - в третий раз – в журнале «Природа и человек». Эта же «Природа и человек» давала в 1988 повесть Пола и Уильямсона «Подводный город». Журнал «Человек и природа» (это другой журнал!) начал печатать «За миллиард лет до конца света», хотя эта повесть уже издавалась ранее и в книгах минимум дважды. Не менее двух рассказов Кира Булычева из Гуслярского цикла были опубликованы в журнале «Мелиоратор». Журнал «Звезда Востока» из Ташкента напечатало роман С.Лема «Мир на Земле». Журнал «Урал» печатал произведения молодых челябинских авторов - «Станок небес» Ле Гуин и «Заводной апельсин» Берджесса. Киевская «Радуга» издала не только родного Росоховатского «Вариант ИД», но и рассказ Каттнера «Хэппи-Энд» (а заодно и Набокова с Агатой Кристи). Отлично выступал казахский журнал «Простор» - роман Артура Кларка «Город и звезды», повести Прашкевича, рассказы Столярова («Изгнание беса»), Лукьяненко («Категория зэт»), Булычева («Петушок»). Те же «Сибирские огни» в 1991 издали «Паразитов мозга» Колина Уилсона. Молдавские «Кодры» продемонстрировали в 1989 «Седьмой уровень, или Дневник последнего жителя Земли» какого-то Рошвальда. Это мы еще не сказали про «Родник» из Вильнюса, «Студенческий меридиан», «Смену», «Аврору», всевозможные толстые литературные журналы, газету «Литературная Россия», ну и, естественно, про лидера отечественной фантастики в периодике – журнал «Уральский следопыт», про который кто-то напишет значительно лучше, чем я.
Благодаря предварительным планам и анонсам про грядущие публикации можно было узнать заранее, и либо выписать такой журнал по почте, либо искать в киосках. В конце 80-х я выписывал больше 30 разных журналов (конечно, не на адрес общаги, а на адрес знакомых в Академгородке).
Я здесь еще не упомянул журнал «Парус», в которого начал мемуар, поэтому перейду к этому вопросу.
Итак, где-то в середине 1988 года вышел «фантастический» выпуск минского журнала «Парус». К сожалению, этот номер у меня не сохранился. Кроме фантастических рассказов, там была рубрика «Фан-контакт», где были опубликованы почтовые адреса разных любителей фантастики со всей страны, и им можно было написать. Я написал по большинству адресов, с кем-то завязалась переписка, стали появляться новые адресаты и так возникла группа «Четвертое поколение».
Сначала мы просто писали рассказы и рассылали их друг другу. В группе были Геннадий Мельников (Чебоксары), Виталий Тюнников (Казань), Роман Кутовой (Киев), Дмитрий Патраков (г. Азов Ростовской области), Игорь Попов (Лабинск), Сергей Колбушков (Мурманск), Денис Пинчук (Мурманск), Сергей Мельничук(?) (Минск). На мой взгляд, хорошо писал только Виталий Тюнников, потом я опубликую его два рассказа в «Университетской жизни» на страничке фантастики, но это тема другой главы.
Постепенно созрела идея создания Заочного КЛФ «Четвертое поколение» и (естественно!) издание на его базе журнала фантастики. У нас был Устав ЗКЛФ, какие-то Положения о журнале («не допускать к редколлегии ни одного писателя-фантаста, чтобы не портить журнал»), система круговых рецензий – когда рассказы рассылаются всем участникам группы, и все голосуют и объясняют, почему.
Да, кстати – естественно, все это было в бумажных письмах, рассказы печатаются на машинке, покупаются конверты и т.д. Никакой электронной почты еще не было.
Журнал предполагали назвать «ФАНТОМ» («Фантастика, Объединяющая Молодежь», молодежь – это до 25 лет). Хотя Виталий Тюнников предлагал назвать журнал «Кукушкины слёзки» и даже слал творческие тексты, почему именно. Название отличное, только ни хрена не продаваемое по тем временам.
Самым активным и бодрым в плане издания был Сергей из Минска. Он писал, что у него все схвачено, он знает, где взять СКВ (доллары), бумагу, типографию, компьютеры, у него в консультантах помощник председателя Госкомиздата Белорусской ССР, фамилию которого он назвать не может по понятным причинам, а начальный тираж журнала надо делать 1 млн. экземпляров, через год доводить до 10 млн., а потом выходить на зарубеж. Цена журнала, по его расчетам,должна быть 5 рублей, и по этому поводу у нас были дискуссии. То есть, по поводу тиража в 10 миллионов у нас вопросов не было, а вот к цене 5 рублей – были.
Коллектив постепенно рассыпался в начале 90-х, когда кто-то в армию ушел, кто-то вернулся и начал работать, сейчас у меня в контакте только Гена Мельников, он живет в Москве и занимается блогерством.
Тем не менее, мы сделали много разного интересного, по крайней мере, десяток неплохих рассказов общими усилиями написали, общались и развивались. Даже не знаю, подавали ли мы наш ЗКЛФ «Четвертое поколение» на регистрацию куда-либо и находились ли в справочниках КЛФ.
ГЛАВА 3, про организацию и деятельность КЛФ в Новосибирске
В 1988 году произошел ряд интересных событий, приведших к тому, что я в итоге организовал КЛФ (Клуб Любителей Фантастики) в НГУ.
Вообще, в Новосибирске с очень давних времен существовал КЛФ «Амальтея», при местном отделении Союза Писателей. Его организовал, насколько я помню, писатель Михаил Петрович Михеев, а его фактическим руководителем в те времена был Георгий Леонидович Кузнецов. Мы с друзьями посетили несколько заседаний с этого клуба, там была система докладов и содокладов, обсуждение разных авторов/произведений и свободное общение. Было интересно, с тех пор у меня остались оттуда хорошие знакомые, но было два крупных минуса. Во-первых, Союз Писателей находился в центре Новосибирска, а НГУ находится в Академгородке, добираться на общественном транспорте больше часа. Во-вторых, коллектив в «Амальтее» был более старшего возраста, чем мы, то есть, немного другое поколение, и нам хотелось чего-то совсем своего.
Основная задача, которая стояла передо мной – это помещение, где можно было бы спокойно собираться и говорить о книжках, чтобы это был не сарай, а что-то официальное, и ас бы не выгоняли очень рано. Таким помещением оказался художественный абонемент (кажется, это называлось примерно так) библиотеки НГУ – для понимания тех, кто из НГУ, это когда идешь из старого Главного корпуса, и в переходе на втором этаже – первая дверь налево. Там у меня была договоренность (кажется, с Людмилой Яковлевной), что во вторую половину дня мы можем там собираться и хорошо себя вести.
Чтобы собрать состав клуба (изначально в нем сразу было еще два человека, кроме меня), я повесил большое объявление, что все желающие могу прийти на собеседование ко мне в общагу, номер комнаты был зашифрован так, чтобы человек, не разбирающийся в фантастике, ничего не понял. Тем не менее, к положенному времени на моем этаже образовалась очередь человек в 15 желающих. Мы их заводили по одному в комнату, где грозным голосом и с грозным видом задавали несколько вопросов про фантастику. Со стороны это выглядело примерно как испытания для молодых студентов на посвящении (а именно этим мой курс занимался с первокурсниками в этом учебном году). Потом мы торжественно объявляли кандидату, что он зачислен, и давали записку, где и когда состоится первое заседание.
По ходу дела возник смешной момент. На нашем первом объявлении про набор в КЛФ какие-то недоброжелатели написали сверху фломастером «Бывшие Хранители» и еще что-то мелким шрифтом непонятное ругательное. Объявление мы заменили, а мне потом объяснили, что в НГУ есть группа толкиенутых «Хранители», где основной является Ирина Шальнова, ее многие почему-то не любят, поэтому подумали, что опять какая-то ее затея. Я сразу же сказал, что для нас главными являются Стругацкие, к Толкиену мы относимся хорошо, но не его фанаты.
На всякий случай я отмечу, что на момент описываемых событий Толкиен был еще мало кому известен. На русский язык был переведен «Хоббит» (в 1976 году) с артистом Евгением Леоновым на обложке и первый том «Властелина колец» под названием «Хранители» (в 1982 году) с большой буквой Х. «Две башни» вышли только в 1990. Я читал «Хоббита» (понравилось) и читал «Хранителей» (тоже понравилось, ждал продолжения – а его все не было!). Естественно, ни о каком кино речь не шла, автора в массах не знали. Ирина Шальнова была известна тем, что сумела найти 2 и 3 часть «Властелина Колец» - но на польском языке, и ей пришлось выучить польский язык исключительно для того, чтобы дочитать Толкиена и узнать, чем все закончилось.
КЛФ я назвал «Странник», а мне дали должность Великого Координатора.
Итак, на старте в КЛФ (это было в марте 1988 года) записалось около 15 человек, в итоге сложился определенный костяк человек на 10-12. С точки зрения распределения членов КЛФ по факультетам все было прогнозируемо – в основном физики-математики-естественники, представителей гумфака практически не было, помню одного, да и тот был археолог, то есть человек с конкретным занятием.
Тем временем, лето 1988 года я проводил, как обычно, в Севастополе. И там я где-то прочитал (уже не помню, где именно), что в Севастополе организуется новый КЛФ «Атлантис», и все желающие приглашаются туда. Я подумал, что, конечно, стать постоянным членом такого клуба я не смогу, но все равно интересно будет прийти и посмотреть, как такой клуб живет. Вдруг интересных книжек будут давать почитать.Так я познакомился с Сергеем Бережным и Андреем Чертковым, которые организовали этот клуб. Сейчас я уже плохо помню темы конкретных заседаний, что мы обсуждали и как это происходило. Помню только несколько знаковых для меня событий и оргмоментов. Во-первых, я получил большую адресную базу разных КЛФ со всего СССР. Во-вторых, я увидел, что можно выпускать собственные (хотя бы на печатной машинке) журналы/бюллетени про фантастику, писать в них все что хочешь, рассылать по адресам, меняться и др. Кроме этого, было две встречи с настоящими писателями. Одна из них с Андреем Балабухой – была в виде интервью. Туда поехали Чертков и Бережной, и меня взяли с собой. Балабуха отдыхал в каком-то пансионате или доме отдыха, он был с бородой и ел большие персики, которые лежали на столе, разломанные на несколько частей. Я ничего не спрашивал и не записывал, а только слушал на подхвате. Запомнилось то, что когда его спросили, какие темы были бы интересны для изучения в творчестве писателей, он ответил «Лакуны». Он имел в виду, когда в процессе утверждения авторских книжных текстов в редакциях и вышестоящих инстанциях регулярно возникали требования типа «вот этот абзац надо убрать, он может быть воспринят как антисоветский», «вот этот положительный персонаж не может пить водку, пусть пьет кефир», «а вот этот пассаж мы знаем, откуда, точно вычеркиваем». То есть, речь идет не о стилистической редакторской правке, а про определенные политические моменты, характерные для социалистического реализма. Постепенно у автора собиралась богатая коллекция примеров, как его текст исправляли, вырезали абзацы и целые главы, а это могло быть темой определенного исследования, интересного многим. А вторая встреча была с Владиславом Петровичем Крапивиным, она происходила в библиотеке им. Льва Толстого, и с нее осталась даже неплохая фотография. На встрече был народ и из КЛФ «Атлантис», и из другого севастопольского КЛФ «Сталкер». Я многих на этом фото не знаю, в клетчатой рубашке и в очках немного слева – Бережной, сразу за его плечом – я (мы были несколько похожи, меня даже успели пару раз за него принять), рядом с Бережным – мой севастопольский друг Артур (ныне – сотрудник Роспотребнадзора), а Чертков сидит под Артуром, и его плохо видно. Насколько я помню, в ФБ у Черткова есть почти полный перечень всех действующих лиц, кроме центрального мальчика – возможно, это сын кого-то из сотрудников библиотеки.
Согласно ФБ Черткова, эта встреча с Крапивиным произошла 31 августа 1988 года, но такого быть не может, потому что 1 сентября я должен был быть в Новосибирске, в универе на учебе, поэтому накануне я точно не мог быть в Севастополе. Скорее всего, эта встреча произошла 31 июля 1988 года. Бережной меня забанил несколько лет назад, поэтому он здесь вряд ли что-то сможет прочитать и добавить, а Чертков может и поспорить. Мы расстались, обменявшись разными адресами, и это сильно помогло мне в деле работы КЛФ в Новосибирске.
Собрание клуба у нас происходило примерно следующим образом. Я приходил с набитым портфелем и начинал вытаскивать из него разную добычу за последние дни. Это могли быть книжки или журналы с фантастикой, которые я купил или получил по подписке, письма от друзей-фэнов из других городов или из других КЛФ, какие-то материалы, которые они присылали (большим спросом среди нас пользовались странички в местных газетах, где публиковалась какая-то информация о фантастике или чей-то рассказ). Я рассказывал про всё это, потом к этому присоединялись остальные участники. Потом мы, например, писали какое-нибудь фантастическое буриме, пили чай с тортиком и разговаривали о разном.
Иногда в КЛФ приходили неожиданные гости. Однажды к нам пришел аспирант из Польши, который учился у нас в Новосибирском Академгородке. Он очень любил фантастику, и он принес нам показать польский журнал Fantastyka, который выходил с 1982 года. Журнал был отличный, особенно картинки (тексты можно было понять только с определенным трудом). Потом он принес вообще совершенно потрясающую вещь – польскую настольную коробочную игру, которая моделирована сражение из «Двух крепостей», когда войску Рохана надо было продержаться до первых лучей солнца, пока не явится Гэндальф с подмогой. Таких вещей на русском языке тогда вообще не существовало, не говоря уже о том, что и этого романа-то мы еще не читали.
Приходили к нам в КЛФ и другие старшие товарищи. Вадим Кумок, он же Большой Дима (известный, например, как переводчик недавней книги Гузека «Застава на окраине Империи») закончил Томский универ и распределился на Новосибирский оловокомбинат, при этом его жена училась в НГУ. До нас он ходил в томский КЛФ «Вероятность». Большой Дима уже тогда читал и переводил с польского языка. Я выписывал, в числе прочего, и польский журнал Fantastyka, и именно оттуда он перевел для клуба рассказ Сапковского про Геральта Ziarno Prawdy.
По счастью, у меня сохранилась большая общая тетрадь с протоколами заседаний КЛФ, но не со всеми, а только начиная с 10 декабря 1988 года и по декабрь 1989. Так как протоколы велись разными участниками по очереди, то почерк и манера изложения там постоянно меняется. Примерный протокол следующий:
- Великий Координатор (далее – ВК) зачитал рассказ Шекли «Прогулка»
- Зачитывается очередное продолжение буриме.
- Продолжение нашего романа пишет Максим
- Обсуждение перспективы ближайшей сессии
- Обсуждение проблем с журналом и газетой
- ВК зачитывает свой первый перл в «УЖе» (это газета «Университетская жизнь»)
- ВК копается в бумагах
- Рассуждения по поводу и без повода
- Шеф предлагает придумать требования для парламента матфака
- Обсуждение «Шатла» и «Бурана». Что лучше?
- Экспресс-анкетирование
- Выписать «Пионерскую правду»
- Попытка массового творчества
- Зачитывание экспресс-рассказов
- Лучшим признан рассказ, начатый и законченный Великим Координатором
20:50 Нас выгнал очередной комендант
Дежурный секретарь Дима Бородатый
Исходя из своей памяти и из протоколов разной формы сохранности, видно, что наш КЛФ был чисто «книжным» - мы читали книги, писали тексты, рассказывали о прочитанном, рассуждали о том, что написали сами, менялись книжками и покупали книжки, обсуждали студенческие дела и пили чай.
Иногда мы ходили в гости. Вспомним про КЛФ «Амальтея», о котором я упоминал выше.
В одном из номеров «Голоса Неба» (что это такое – расскажу в главе 5) я опубликовал краткий репортаж о посещении КЛФ «Амальтея» и о том, как я их вообще нашел. Скорее всего, первая наводка была от Алана Кубатиева, который преподавал на гумфаке НГУ, мы с ним познакомились, и он сказал: «А вы знаете про Амальтею?». Я ответил недоуменно: ««Путь на Амальтею» Стругвцких?» «Нет, клуб любителей фантастики такой есть в городе, при Союзе писателей».
Через какое-то время кто-то мне дал телефон Михаила Миркеса. Я приехал к нему домой. Уже выходили книжки от ВТО, и пол в квартире у Миркеса был завален пачками сборника «Павлов-Дымов-Силецкий». Михаил рассказывал, в основном, про ВТО, что в ВТО можно вступить Клубом как коллективный член, все участники клуба могут свободно приобрести книги серии «Румбы Фантастики», а еще ВТО спонсирует одного человека из Клуба для поездки на «Аэлиту». Я размышлял, что книжки – это хорошо (одну он мне сразу подарил), но приобрести книги ВТО в Новосибирске – уже не проблема («Румбы фантастики», «Санаторий» и «Миров двух между» продавались везде совершенно свободно и даже не котировались в отделах книгообмена). Я полистал разные «Вестники КЛФ», что-то прихватил с собой для показа и изучения.
Через пару недель мы (вчетвером) поехали из Академа в город на заседание в «Амальтею». Там оказалось, что, кроме нас и «Амальтеи», в Новосибирске существует еще два КЛФ – «Антарес» и «Ad Astra», тоже молодежные. Меня попросили сказать небольшую речь, я сказал, а в качестве десерта показал всем номера фэнзинов «Гея» и «Оверсан», каковые пользовались большим успехом (про фэнзины отдельно будет много, но потом - в главе 5).
Основной темой заседания был обзор свежевышедшего сборника «Поселок на краю Галактики». Надо сказать, что эту книгу тоже можно было свободно купить в Новосибирске, но именно в магазинах «Наука», потому что она вышла в издательстве «Наука» в серии «Библиотека журнала «Химия и жизнь»». Особой ценностью книги было то, что там был сценарий Стругацких «Туча».
Докладчик (у меня записано, что это был Алексей Ершов) постепенно и неторопливо рассказывал, какие рассказы ему понравились, какие – нет, постепенно народ стал потихоньку общаться сам с собой. Рассказывали, что в Новосибирске есть люди, которые собираются издавать новинки зарубежной фантастики малыми тиражами, но ищется юридическая база. Говорили, что какой-то свердловский КЛФ предлагает заказывать у них фантастику, но весь список для заказа – 3 книги, включая книгу Ю.Кагарлицкого про Герберта Уэллса. Двое из клуба говорили, что у них есть в наличии полиграфические мощности для печатания НФ-журнала тиражом 3000-4000 экземпляров, но тоже надо бы официальную крышу.
Докладчик, закончив, получил премию – сборник «Эстафета разума». Такой ход мне понравился.
Через несколько недель мы поехали в гости к КЛФ «Ad Astra», который отмечал свой день рождения. Мы им подарили чепушинку (ходили по общаге и спрашивали у девушек, нет ли какого странного ненужного барахла) и две бутылки «Особого старательского». На отмечании была игра-викторина про фантастику, чай с тортиками и 12 литров кваса.
Главным в клубе «Ad Astra» был некто Баграт, фамилию которого я не помню, да и вообще не помню, имя у него это было или псевдоним. Мы с ними еще несколько раз встречались, в том числе в Свердловске на «Амальтее», когда Баграт получил какой-то приз за лучший костюм. Постепенно этот клуб мигрировал в махание мечами и прочие «Хоббитские игрища».
Узнав про КЛФ и про то, что я могу что-то где-то опубликовать, ко мне потянулись девушки-графоманки. Приводила их обычно та же Ирина Шальнова. Девушки приносили какие-то тексты примерно одинакового содержания – герой попадает в какой-нибудь сильно странный мир, дальше идет перечисление странностей и мира, и самого героя, а что потом с этим делать – они точно не знали и ждали совета. Но, по крайней мере, среди них не было поэтесс.
Также у нас (то есть, у меня) велась массовая переписка с другими КЛФ. Переписка обычно состояла в том, что мы высылали какие-то свои материалы (например, странички фантастики из «Ужа», а нам взамен посылались странички фантастики в разных местных газетах. Таких газет у меня накопилось несколько папок. Также мы получали разные информационные бюллетени (которые влезали в почтовый конверт). Разные голосования и анкеты. Новые и новые адреса КЛФ. Периодически появлялась возможность купить какие-то местные книжные издания (например, в Красноярске мы заказали и получили Пола Андерсона «Три сердца и три льва», позже я узнал, что это был перевод с польского перевода).
Бывали совсем странные адресаты. Мне долго писал письма Юрий Линник из Петрозаводска, на бланке Музея космического искусства имен Рериха, я у него даже покупал какие-то странные тоненькие книжки. В Википедии сегодня я прочитал, что он профессор, заслуженный деятель науки РФ и философ-космист, умер в 2018 году. Еще был бешено активный парень из поселка Кольцово (это рядом с Новосибирским Академгородком, там сейчас находится «Вектор», где делают вакцину от ковида, а раньше это был полузакрытый поселок, где делали биологическое оружие и защиту от него), он своими письмами и инициативами замучил всех (мне даже Чертков жаловался). К сожалению, это парень умер в начале 90-х (порок сердца), а я даже не могу вспомнить, как его звали.
Отдельным крупным всесоюзным мероприятием нашего КЛФ «Странник» было празднование дня рождения Лямбика, но про это я тоже расскажу в Главе 5.
Независимо от КЛФ «Странник» в то же время писался еще один фантастический роман-буриме. Его сочиняли жители комнаты 521 б общежития №3, где жил я сам. Когда-нибудь я его тоже издам.
В начале 1990 года я решил пробивать издание журнала фантастики со стороны официальных структур. В комитете комсомола НГУ меня приняли хорошо, выслушали, уточнили самый главный - финансовый вопрос и в принципе сказали «да». Но дальше этого вопрос не пошёл.
КЛФ реально просуществовал с осени 1988 по начало 1990 года. Потом у меня (возможно, не только у меня) много времени стало занимать написание диплома, кроме этого я еще женился, естественно, на хорошей девушке Кате из клуба, у которой, помимо всего прочего, было 24 тома из красно-белого 25-томника БСФ (а у меня был только побитый 16 том Шекли, 19 том «Нефантасты в фантастике» и недостающий 25 том). Уже стал задумываться о том, что надо бы начать зарабатывать деньги, и постепенно стала складываться другая небольшая компания из более взрослых коллег, под названием КЛФ «Хижина дяди фэна». На «Аэлиту-90» мы уже ехали под новой маркой. А вопрос относительно денег – это будущая глава 6.