Мне казалось, у меня есть дела поважнее. А она же еще маленькая, все равно не запомнит - сколько раз я к ней ездила.
Так я думала три года назад. Тогда моя дочь лежала в инфекционной больнице. Ей было полтора года и она еще была "государственным ребенком". Документы на опеку нам оформили только через 10 дней.
За это время я была у нее 3 раза. Первый раз - знакомство. И еще дважды - потому что вроде как надо, она же моя дочь.
Но когда врачи сказали, что в выходные навещать детей нельзя - я вздохнула с облегчением. У меня же столько дел - надо купить девочке одежду, надо найти матрас в кроватку, надо шкаф собрать в конце концов.
А девочка все равно привыкла быть одна - за полтора-то года. Привыкла быть с разными врачами и медсестрами. Она даже и не заметит, что какие-то люди один день приехали и посюсюкались 10 минут, а потом не приехали. Наши лица сольются в одно сплошное размытое лицо всех окружающих ее чужих людей.
Я выбирала ей вещи, показывала ее фото друзьям, хвасталась дочкой. Но ехать в больницу через весь город? Полтора часа туда, столько же обратно, через пробки и в жару? Ради того, чтобы 10 минут подержать ее на руках, понять, что я для нее пока что очередной чужой человек? Я не видела в этом смысла.
Вот заберу ее домой, тогда и стану ей настоящей мамой - думала я.
Сейчас стыдно и дико рассказывать о том, как я тогда рассуждала. А на тот момент нормально было. Я стала мамой по бумажкам, но не душой. И делала формальные вещи.
Я не понимала тогда, что именно творится в душе у малышки. На выписке врач рассказала, что три недели антибиотиков не давали результата лечения. А улучшение наступило именно после наших приездов.
У девочки появилось желание жить, желание быть здоровой. Ведь мы в эти краткие 10 минут рассказывали ей, как она поедет к нам домой и станет нашей дочкой, когда выздоровеет и когда нам подпишут все документы.
И пока я выбирала шкаф под цвет обоев в детскую комнату, моя дочь делала более важные вещи. Она училась заново верить и надеяться. Верить, что эти странные люди, так непохожие на врачей и медсестер придут и возьмут на руки. И будут неуклюже держать на руках и растерянно рассказывать про маму и папу.
Она поверила в то, что ее больше не бросят.