"В детстве он глотал шпаги". Эйжен Финк, рижский Нострадамус

Источник фото: argumentua.com

Его пред­ска­за­ния дош­ли до на­ших дней

По­пу­ляр­ней­ший пред­ска­за­тель Лат­вии ушел из жиз­ни, ос­та­вив по­с­ле се­бя не­уга­са­ю­щую мол­ву. Сла­ва его с но­вой си­лой за­зву­ча­ла в пе­ри­од "пробуждения" 1990-х: Финк го­во­рил о ко­рен­ных из­ме­не­ни­ях в год, ко­то­рый оди­на­ко­во чи­та­ет­ся с пра­вой и ле­вой сто­ро­ны, -- и 1991-й уло­жил­ся в про­ро­че­ст­во как род­ной. Что ж, не зря сто лет то­му на­зад в две­ри это­го про­с­то­лю­ди­на роб­ко сту­ча­ли поч­ти все пред­ста­ви­те­ли лат­вий­ско­го дип­кор­пу­са. Его дар яс­но­ви­де­ния не ог­ра­ни­чи­вал­ся ни вре­ме­нем, ни про­стран­с­т­вом: он пред­ска­зал ги­бель ко­ро­ле­вы прес­сы Эми­лии Бень­я­мин, сла­ву Иго­ря Се­ве­ря­ни­на, взлет Бе­ни­то Мус­со­ли­ни...

Рос на ка­на­те, пи­тал­ся шпа­га­ми

Эй­жен ро­дил­ся по­лу­си­ро­той. К 25 ию­ня 1885 го­да, ко­г­да его мать раз­ре­ши­лась от бре­ме­ни, от­ца но­во­ро­ж­ден­но­го уже не бы­ло в жи­вых. Мать со­в­сем не­дол­го бы­ла за­щи­той мла­ден­цу: она силь­но бо­ле­ла и вско­ре умер­ла. Маль­чи­ка усы­но­ви­ла про­стая лим­баж­ская се­мья. Та­ким об­ра­зом, на­сто­я­щие кор­ни Эй­же­на Фин­ка не яс­ны. Сам он в мо­ло­до­сти ут­вер­ждал: мать его бы­ла гра­ж­дан­кой Ав­ст­рии, отец – венгр. Как же!.. – гри­ма­с­ни­ча­ли не­до­б­ро­же­ла­те­ли. – Ни­ка­кой не венгр, а про­с­то цы­ган.

Впо­с­лед­ст­вии Финк уже без пре­ре­ка­ний при­зна­вал се­бя цы­ган­ским от­пры­ском, хо­тя внеш­но­стью со­от­вет­ст­во­вал не до кон­ца. Ку­д­ры ви­лись тем­ные, но се­ро-го­лу­бые гла­за как-то не вя­за­лись с на­ро­дом из ко­че­вых ки­би­ток. За­то дви­гал­ся при­е­мыш бы­ст­ро, с не­ви­дан­ной гиб­ко­стью, по­сто­ян­но пел и но­ро­вил пу­с­тить­ся в пляс, лишь толь­ко где-то за­зву­чит му­зы­ка. В об­щем, нет ни­че­го уди­ви­тель­но­го, что не­уго­мон­ный тем­пе­ра­мент при­вел его в цирк Шиц­со­на. Ка­ж­дый ве­чер ма­лень­кий Финк сту­пал на на­тя­ну­тый ка­нат с го­ря­щи­ми фа­ке­ла­ми в ру­ках. Бы­ва­ло, воз­бу­ж­ден­ные сквоз­ня­ка­ми в зри­тель­ном за­ле цир­ка язы­ки пла­ме­ни боль­но об­ли­зы­ва­ли ла­до­ни маль­чи­ка. Он уже был на­у­чен за­дер­жи­вать сто­ны и, улы­ба­ясь пуб­ли­ке, му­же­ст­вен­но тер­пел ог­нен­ную пыт­ку.

Ему про­чи­ли карь­е­ру ак­ро­ба­та. Но судь­ба рас­по­ря­ди­лась ина­че. Как-то од­на из цир­ко­вых ло­ша­дей по­с­ле вы­сту­п­ле­ния на по­л­ном ска­ку по­не­с­лась не пря­мо за ку­ли­сы, а чуть в сто­ро­ну, где сто­ял ма­лень­кий ка­на­то­хо­дец. Ко­пы­та из­мо­ло­ти­ли ему ре­б­ра, пе­ре­ло­ма­ли но­ги. Поч­ти без­ды­хан­ное тель­це ад­ми­ни­ст­ра­тор ве­лел по­ло­жить на ящик: ум­рет, че­го там, не пре­ры­вать же ра­ди это­го про­грам­му. Но судь­ба не пла­ни­ро­ва­ла смерть -- и сре­ди пуб­ли­ки тут же на­шел­ся до­к­тор, ко­то­рый ви­дел страш­ное про­ис­ше­ст­вие. Он увез Эй­же­на к се­бе и в бу­к­валь­ном смы­с­ле под­нял на но­ги.

Прав­да, од­на но­га так и ос­та­лась чуть ко­ро­че. Изъ­ян этот, не силь­но за­мет­ный, за­крыл, од­на­ко, путь в ак­ро­ба­ти­ку на­все­г­да. Ко­г­да Финк вер­нул­ся в цирк, ему пред­ло­жи­ли гло­тать шпа­ги. Во­об­ще-то этот но­мер мо­жет ис­по­л­нять толь­ко взро­с­лый – для это­го тре­бу­ет­ся по­л­но­стью раз­ви­тый пи­ще­вод. Мо­ж­но толь­ко по­ди­вить­ся, как из­лов­чил­ся ре­бе­нок не по­ра­нить­ся лез­ви­ем, брит­вен­ная за­то­чен­ность ко­то­ро­го пе­ред но­ме­ром все­гда про­ве­ря­лась пуб­ли­кой. Что­бы без об­ма­на!

Пер­вое пред­ска­за­ние

Имен­но в цир­ке Эй­же­на Фин­ка за­при­ме­тил не­к­то Шенк. Этот стран­ный гос­по­дин пред­ста­в­лял­ся то про­фес­со­ром, то ма­гом. Но цель имел од­ну: за­ра­бо­тать мно­го де­нег на тя­ге пуб­ли­ки к не­объ­я­с­ни­мо­му. В мо­де был гип­ноз – и Шенк взял­ся за пуб­ли­ч­ные экс­пе­ри­мен­ты. Для это­го ему ну­жен был со­от­вет­ст­ву­ю­щий «ма­те­ри­ал». Опыт­ный глаз Шен­ка бы­ст­ро раз­гля­дел в ма­лень­ком шпа­гог­ло­та­те­ле ли­ч­ность впе­чат­ли­тель­ную и под­да­ю­щу­ю­ся вну­ше­нию. На этом и был ос­но­ван по­ста­в­лен­ный им но­мер. Маг по­ка­зы­вал пуб­ли­ке ряд сло­жен­ных на сце­не лез­вий и спра­ши­вал: от­ва­жит­ся ли кто прой­тись по это­му «ков­ри­ку» без обу­ви? Ко­г­да смель­ча­ков не на­хо­ди­лось, Шенк вы­во­дил на под­мо­ст­ки щу­п­ло­го под­ро­ст­ка и на­чи­нал иг­рать на скрип­ке. Сна­ча­ла ме­д­лен­но, по­том все бы­ст­рее и бы­ст­рее. На­ра­щи­вая темп, маг вво­дил Эй­же­на в транс, в этом со­сто­я­нии маль­чик бес­пре­ко­слов­но вы­пол­нял ко­ман­ду ша­гать по жут­ко­му на­сти­лу ту­да и об­рат­но. Бо­си­ком.

Шенк со­з­на­вал опа­с­ность но­ме­ра. По­э­то­му пуб­ли­ке бы­ло на­стро­го при­ка­за­но си­деть смир­но и ды­шать ти­хо. Но как-то в пе­ре­пол­нен­ном заль­чи­ке не­кая да­ма ма­лень­ко по­шур­ша­ла в раз­гар но­ме­ра в сво­ем ри­ди­кю­ле. Это­го ше­ле­ста бы­ло до­с­та­то­ч­но, что­бы лоп­нул хруп­кий ру­беж ме­ж­ду гип­но­ти­че­с­ким за­быть­ем и явью - маль­чик оч­нул­ся. Бы­ло мно­го кро­ви. Скан­дал ед­ва за­мя­ли. Шенк ку­да-то про­пал.

При­ем­ная се­мья ре­ши­ла от­дать Эй­же­на в уче­ни­ки к из­ве­ст­но­му в Вал­ми­е­ре фо­то­гра­фу Сар­кан­гал­ви­су. Ре­ме­с­ло это бы­ло но­вое, чуд­ное и юный Финк не был един­ст­вен­ным уче­ни­ком у ма­с­те­ра. Маль­чи­ки жи­ли в его до­ме и спа­ли в об­щей ком­на­те. Они и об­на­ру­жи­ли, что Эй­жен стра­да­ет лу­на­тиз­мом. Но не ис­пу­га­лись, а бы­ст­ро на­шли сред­ст­во – сме­ка­ли­стые ре­бя­та ста­ви­ли уже с ве­че­ра таз у кро­ва­ти Эй­же­на: сту­пив в хо­лод­ную во­ду, Финкс сра­зу при­хо­дил в чув­ст­во и не ша­с­тал но­чью во сне.

Ско­рее все­го, со­мнам­бу­лизм ему ос­тал­ся на па­мять от «экс­пе­ри­мен­тов» Шен­ка. Но не этим за­по­м­нил­ся Эй­жен од­но­каш­ни­кам. По­ра­зи­ло их дру­гое. Как-то жар­ким днем маль­чи­ки со­бра­лись пой­ти ку­пать­ся на речку Га­ую. Ко­г­да к ним при­со­е­ди­нил­ся сын ла­во­ч­ни­ка Гольд­бер­га, Финк ска­зал ему: « Ос­та­вай­ся-ка ты луч­ше до­ма. Уто­нешь ведь». На­до ли го­во­рить, что па­ца­ны это об­хо­хо­та­ли?.. Но слу­чи­лось имен­но так - мо­ло­дой Гольд­берг скрыл­ся под во­дой и не вы­ныр­нул. По­с­ле это­го на Фин­ка ста­ли смо­т­реть с опа­ской. Мо­жет, кол­дун; тьфу, тьфу, еще пор­чу на­шлет. При­пом­ни­лись слу­чаи, ко­г­да в при­сут­ст­вии Эй­же­на стран­но ве­ли се­бя пред­ме­ты: дви­га­лась кар­ти­на на сте­не и скри­пе­ли по­ло­ви­цы, хо­тя по ним ни­кто не сту­пал.

Продолжение ЗДЕСЬ, подпишись на наш канал!

Мо­ни­ка Зи­ле (с) "Лилит"