И снова - здравствуйте!
Один рубль гражданского иска со стороны семьи Сергея Захарова, ушедшего из жизни по вине нетрезвого “гражданина поэта”, подводит жирную черту под неоднократными настойчивыми попытками слабо владеющего русским языком адвоката Пашаева выставить потерпевших алчными и аморальными сутяжниками.
- Кто может возместить нам мужа, отца и брата? Какая сумма может возместить? Никакая. Сразу после ДТП Ефремов заявил, что у него много денег. Ефремов опорочил только себя, прощения ему от нашей семьи не будет никогда. Таким образом, обосновав наши требования, мы считаем, что символическая сумма нашего иска составляет 1 рубль.
Такое заявление озвучил в заседании по делу Михаила Ефремова защитник потерпевшей стороны Александр Добровинский.
Можно долго и много говорить далее. Можно строить самые конспирологические предположения, выдвигать самые фантастические версии, поминая и бога, и черта. Можно заниматься тем, чем, собственно, занимался, занимается и, вне всяких сомнений, продолжит и далее заниматься тот, кто по какому-то недоразумению называется “адвокатом” Пашаевым и уж вполне определенно имеет мало общего с “человеком”, с тем смыслом, который вкладывается в это понятие писателями и мыслителями.
Оправдывая мерзость и низость собственных слов и поступков необходимостью исполнения адвокатского долга. Апеллируя к профессиональной нужности ремесла.
Но.
У любого, самого непристойного и неприглядного занятия ведь есть же своя черта? Свой крайний предел? Дальше которого ни один человек, хоть отдаленно, хотя бы в своих собственных глазах мнящий себя порядочным, полагающий себя достойным общения и рукопожатия, не зайдет.
Даже палач, ежедневно провожающий в последний путь преступника на эшафоте, постыдится забрать себе вещи казненного. Даже падшая женщина, в современной интерпретации – женщина с низкой социальной ответственностью, бежит настоящего глубокого чувства, которое никак не возможно совместить с ее образом жизни, и, прежде всего, ей же самой. Даже преступник, вор, который постыдится забрать последние копейки из тощего кошелька нищего пенсионера, боевые награды – с потрепанного пиджачка старенького ветерана.
Согласитесь? Нет, ну правда же?! Ведь есть же какие-то нормы приличий, какая-то, пускай и неполноценная и скудная, но мораль даже у отверженных обществом категорий граждан?
А что же тогда есть адвокат? Такой, каким предстает перед нами, обществом, юридический защитник господина Ефоремова Эльман Пашаев?
Каким нужно быть человеком, чтобы, невзирая на очевидные и объективные обстоятельства произошедшего, на многочисленные свидетельские показания и видеозаписи, упорно и непреклонно продолжать врать? Раз за разом. Громоздя все новые горы лжи, хороня под ними буквально все – здравый смысл, факты, аргументы, чувства, совесть, справедливость, в конце концов, - саму человеческую сущность обвиняемого?
Попытки опорочить потерпевшую сторону, выставить людей, итак понесших невосполнимую, оглушающее тяжелую утрату, бессовестными и бездушными дельцами, желающими лишь нажиться на гениальном таланте господина Ефремова. Инсинуации про отсутствие “гражданина поэта” за рулем совершившего аварию автомобиля, всего лишь принадлежащего артисту. Отказ в признании вины, озвученный после того, как актер прилюдно под запись каялся и просил прощения за совершенное.
И фальшивый инсульт. И бесконечные разговоры про откупные. И “пение соловья”, которого на долгие годы может быть лишен Михаил. И невыносимые условия домашнего ареста с отсутствием возможности выгулять собственную тушку по московским улицам. И приобщенное к делу заключение автоспециалиста, указавшего на возможность повлиять на автомобиль артиста через спутник и изобилующего призывами учитывать в расследовании аварии “энергетические дыры”, “грозовые сгустки” и “аэрозольные облака”.
И слепой на один глаз, распивавший в тот день пиво, свидетель Пашаева, подтверждающий в суде невиновность Ефремова. И так по-человечески понятные эмоциональные заявления, выгораживающие актера, супруги артиста мадам Софьи Кругликовой, которые, тем не менее, не дают ответа на один простой вопрос:
- А как же Сергей Захаров? Чем хуже Михаила Олеговича он, простой работяга, муж, отец, брат? Почему его потерянная жизнь не значит ничего? Почему так?!
Один рубль гражданского иска со стороны семьи потерпевшего. Как четкое и недвусмысленное требование, не просьба, а, именно, - требование справедливости! Как вполне определенное и бескомпромиссное НЕ желание, НЕ готовность, НЕ согласие смириться с оправданием убийцы.
Справедливость должна восторжествовать!