Утро было ярким и солнечным, однако в лесном полумраке солнца почти не было видно. Стебли растений жадно тянулись к свету, и Лике вдруг стало жалко маленькие светлые цветы – ведь им приходится так сильно стараться для того, чтобы заполучить лишь малую часть тепла их полевых собратьев. Изредка на пути возникало огромное упавшее дерево, и поток света, лившийся в получившееся окно, преобразовывал сырую землю до неузнаваемости. В тенистом лесу вдруг возникал островок буйной растительности, на котором росло огромное количество диковинных растений.
Путешествовать вчетвером оказалось намного удобней, чем прежде. Утоптанная слонами тропинка вдруг закончилась, и теперь разноцветный Флинт летел немного впереди, показывая друзьям дорогу.
Ему приходилось для этого ненадолго покидать наших путников, чтобы найти самую удобную. На этот раз Флинта не было довольно долго; Лика даже забеспокоилась. Наконец попугай появился и приложил правое крыло к своему клюву, призывая друзей соблюдать тишину. Наши путешественники подошли к небольшой поляне, в центре которой несколько местных туземцев - коренных жителей острова – собирались делать что-то очень важное. Компот осторожно раздвинул лапами стебли растений, и друзья стали смотреть во все глаза и обратились в слух.
Трое туземцев были в больших красочных масках, и постепенно разгоравшийся огонь костра создавал причудливый танец огненного света на их масках и смуглых телах. Один из аборигенов, по виду самый главный, поднял над головой большой круглый барабан и несколько раз ударил в него своей широкой ладонью. Ритм сразу подхватили остальные, а главный бросил барабан кому-то из своих соплеменников и начал странный танец, сопровождаемый невнятной речью и громкими выкриками. Вождь (так Лика сразу окрестила самого главного) воздевал руки к небу, выкрикивал одну повторяющуюся фразу и будто разговаривал с кем-то далеким и недосягаемым.
Барабанный бой, сначала похожий на едва заметный шелест робкого дождя, через минуту превратился в шум тропического ливня, а потом и в нарастающий грохот грозы. Танец вождя завораживал соплеменников, и вскоре аборигены хором повторяли одну и ту же фразу на каком-то неведомом туземном языке.
У всех снова возникло ощущение чего-то нереального, как вчера, на глиняной поляне. И в то же время завораживающий ритм барабана и причудливый танец вождя показались Лике чем-то неуловимо знакомым, будто она уже видела все это, но видела очень, очень давно. На поляне происходило что-то важное и очень древнее.
– Флинт! Что это?? – спросил попугая завороженный Прыг, и Лика вновь увидела знакомое забавное выражение на мордочке лягушонка. Только смеяться сейчас ей почему-то не хотелось.
– Это ТАНЕЦ ДОЖДЯ, – громким шепотом произнес Флинт. – Аборигены – коренные жители этой земли – совершают такой ритуал тогда, когда хотят вызвать дождь на иссушенную солнцем землю. Они просят бога дождя о том, чтобы он послал их изнывающим от засухи посевам спасительный дождь.
Здесь, в джунглях, очень влажно. А там – Флинт показал крылом в сторону лесной прогалины, через которую были видны залитые солнцем поля – необычайно сухо и жарко для этого времени года. Туземцы верят в то, что бог, или, как его еще называют, дух дождя, их услышит, и тогда на землю прольется так нужная их посевам вода.
– А этот бог, он что, один на всех? – спросила Флинта Лика. Остальные тоже посмотрели на него, ожидая ответа.
– Нет, друзья мои, на этой земле у каждого племени бог свой. Причем свой для каждого значимого явления природы, будь то дождь, ураган, наводнение или засуха. Есть боги, которые ответственны за смену дня и ночи, за удачу на охоте, за обильный урожай зерна или кукурузы. По представлению аборигенов, этим богам необходимо все время приносить дары, тогда они будут благосклонны к жителям, и жизнь на острове долго-долго будет спокойной и счастливой.
– А где же они живут, эти боги? – спросил озадаченный Прыг. Он вроде бы уже довольно долго живет на свете, но никаких богов ни разу не видел.
– Для членов этого племени бог живет где-то высоко в небе, там, куда они простирают свои руки с просьбой о помощи. По их мнению, бог живет там, где гремит гром и откуда на иссушенную землю льется долгожданная влага. У этого и других туземных племен есть боги, которые живут глубоко под землей и которые никогда не поднимаются сюда, на землю.
– Флинт! Ты все время говоришь: по их представлениям, по их мнению. А ты сам что думаешь? – решилась спросить Лика.
– А сам я еще не решил, как и что обо всем этом думать. Многие люди уверены, что бог – это кто-то, кто живет в нашем мире помимо самих людей, животных и насекомых. А я… Я сам пока еще не знаю!
Лика вдруг подумала о том, как тяжело живется богу дождя, если он и вправду есть. Там, на небе, наверное, очень неуютно: дует ветер, холодно и сыро. Когда становится слишком сыро, бог дождя отправляет лишнюю воду на землю. Или когда его просят аборигены таким красивым ритуалом, как этот танец дождя.
– Ладно, с людьми понятно – они придумали себе богов, потому что думают, что так им будет легче жить, – сказал Прыг. – А у нас, у животных, есть боги?
– А животным и насекомым они просто не нужны. У нас и так полным-полно всяких других важных дел – нужно добывать себе еду, растить детей, заботиться о них. Мы, животные, уже давно привыкли справляться со своими делами самостоятельно, без помощи богов. И, как видишь, у нас это неплохо получается!
Пока друзья говорили, над джунглями как-то незаметно сгустились большие тяжелые тучи, стало темнее и вдруг на наших путешественников, танцующих аборигенов и сухую землю полей обрушился настоящий тропический ливень. Туземцы встретили дождь радостными торжествующими криками – их ликованию не было предела!
– Ур-ра! Бог дождя нас услышал! Ведь это так, милый Флинт? – воскликнула Лика и стала тормошить за плечи оторопевшего Прыга.
– Это неизвестно, мой друг. Может, и вправду услышал, а может, сама ПРИРОДА вдруг решила, что этой земле нужна вода. Никто этого не знает. И потом, какая разница? Посевы аборигенов спасены, и теперь их деткам будет что есть!
На огромных листьях ярко-зеленых тропических растений быстро собрались большие дождевые капли. Два крохотных жука с крапчатыми серыми спинками, вытянув свои хоботки, жадно пили прозрачную дождевую воду – живительная влага была нужна не только посевам аборигенов.
Вдруг на соседнюю ветку села пестрая проворная птичка, и Лика не на шутку перепугалась – ведь птицы питаются насекомыми, и оба жука могут быть запросто съедены. Но птичка не обратила на них никакого внимания, промочила горлышко большой дождевой каплей, удивленно взглянула на Лику – мол, ты-то что здесь делаешь? – и тут же куда-то улетела по своим делам.
Вслед за проворной пестрой птичкой к листу с дождевыми каплями подлетело еще более шустрое создание – совсем крохотное, но необычайно красивое, переливчатого изумрудного цвета. Это была тоже птичка, но невероятно маленькая – намного меньше и Прыга, и Лики, и своими крыльями она работала быстро-быстро, будто она и не птичкой была вовсе, а большим крылатым насекомым. Попив дождевой воды, шустрая птичка подлетела к ярко-красному цветку, что рос неподалеку.
При помощи своего тонкого изогнутого клюва крылатая обитательница леса стала собирать пряную жидкость, что сочилась из самого центра цветка. «Да ведь она пьет нектар!» – обрадовалась своей догадке наша принцесса. «Собирает сладкий нектар, будто большая пчелка. Она и по размеру-то чуть больше шмеля, и жужжит почти как шмель. Вот это да!» – удивилась Лика и оглянулась, почувствовав чье-то присутствие.
– Это КОЛИБРИ, – услышала Лика осторожный шепот Флинта, присевшего рядом. – Это единственная птичка в мире, которая умеет летать хвостиком вперед, и она – вообще самая маленькая птица на планете. Она чувствует себя в воздухе необычайно уверенно, точно большой крылатый жук, и никогда не садится на землю, проводя всю свою жизнь в воздухе или на ветвях деревьев. У них у всех очень слабые лапки, а клюв бывает еще длиннее, чем у этой – узким изогнутым клювом очень удобно собирать нектар из тропических цветов.
Вдруг на ветку дерева, что росло неподалеку, уселись два зеленых попугая, спугнув красивую изумрудную птичку. Вид у них был какой-то взъерошенно-нетерпеливый, и они тут же начали галдеть и наперебой что-то кричать. Флинт тут же оживился и взял ситуацию в свои лапы: было видно, что он их узнал. Он спокойным размеренным тоном сказал неожиданным гостям, что галдеж нужно прекратить прямо сейчас, и кому-нибудь одному сказать толком, в чем дело.
– У нас письмо, говорящее письмо! Мы его выучили! Это письмо для маленькой девочки-крабика, которую зовут Лика! – быстро проговорил самый взъерошенный из гостей.
Лика почувствовала, что лапки у нее вдруг стали слабые-слабые, что еще немного – и она просто повалится на землю: так неожиданно все это было. Флинт поддержал и усадил нашу принцессу на мягкую кочку, очень кстати оказавшуюся по соседству.
– От кого письмо? От мамы, ведь правда? – тоненьким слабым голоском произнесла Лика. – Говорите скорее, как она там?
– У ваших родителей – папы Тима и мамы Норы – все замечательно, только вот скучают они сильно! Мама просила сказать, что очень любит свою крохотную дочурку, и ждет не дождется, когда же Лика вернется домой. И еще она сказала, что они – папа и мама – будут Вас, Лика, любить всегда, что бы Вы ни сделали, и даже если ваше путешествие и вовсе затянется надолго!
– Нет-нет, не затянется! – убежденно сказала Лика и посмотрела на Флинта, словно искала у него поддержки.
Глядя на попугая, нельзя было сказать, разделяет он точку зрения нашей принцессы или нет. Наконец Флинт улыбнулся девочке и сказал, энергично тряхнув головой:
– Конечно, не затянется. Так и передайте тете Норе мои слова. И скажите ей, что я – взрослый, умудренный опытом попугай – постараюсь везде сопровождать моих друзей, Лику и Прыга, и сделаю все от меня зависящее, чтобы Лика вернулась домой как можно скорее. А сейчас она подробно расскажет вам, что нужно передать на словах ее маме и папе, а вы все запомните, полетите обратно и все-все расскажете. Только обещайте не галдеть, когда будете передавать слова Лики ее родителям!
Девочка принялась говорить взъерошенным воздушным почтальонам о том, как сильно она соскучилась по маме и папе, как здорово помогает и заботится о ней ее друг – лягушонок Прыг, какая дружная получилась у них команда – кот Компот, попугай Флинт, лягушонок Прыг и она сама – маленькая, но уже такая самостоятельная девочка-крабик Лика.
Прежде чем улететь, один из попугаев, самый взъерошенный, подлетел к нашей принцессе и шепнул ей на ухо:
– Ваш папа был очень недоволен и обеспокоен тем, что Прыг с Вами рядом. Он считает именно его главным виновником всего, что с Вами случилось. Ваш папа много говорил об этом, говорил очень эмоционально, потому я и запомнил.
Сказав это, зеленый попугай крикнул друзьям: «Пока-пока! Нам уже пора – лететь далеко!», потрепал крылом своего приятеля по лохматой голове, и они полетели в сторону Ликиного дома, оставив нашу принцессу грустить на лесной тропинке.
Она все размахивала лапкой вслед зеленым почтальонам, и ее глазенки долго-долго оставались «на мокром месте» от нахлынувших чувств и переживаний. «Какая я забывуха, я ведь не успела даже спросить, как их зовут… Теперь я так и не узнаю, кто доставит моей маме и моему папе добрую весть», – подумала наша принцесса и вздохнула.
Неизвестно откуда взявшийся Прыг, сидевший верхом на Компоте, спрыгнул на землю, как заправский всадник. Он тепло обнял Лику за плечи и стал слушать, как та, всхлипывая и чуть не плача, рассказала про неожиданную весточку от мамы. Прыг опять, как тогда, на корабле, взял свою подругу за плечи и, легонько встряхнув, убедительно сказал:
– Милая Лики, не плачь! Мы обязательно вернемся домой. Я тебе обещаю!
Скоро наша принцесса уже спала, и во сне смелый отчаянный Прыг спасал ее от полчища противно-приставучих рыжих крабов. Они все нападали и нападали, и зеленому защитнику пришлось изрядно потрудиться, чтобы с Ликой ничего не случилось…
далее