И опять из глубины души поднимается безмолвная ярость. Сердце гулко бьется и кровь кипит. Я устало закрываю глаза и представляю себе чистое белое пространство. Посреди него стоит злосчастная Мария в сарафане. Сквозь тонкую ткань проглядывает большая грудь и голубые трусы. Лицо у Марии потерянное и виноватое. Она встает на колени и говорит мне:
-Ты самый лучший, ты самый потрясающий, самый талантливый и перспективный работник. И знаешь… я тебя люблю.
Ох уж эта моя начальница. Мария, самая холодная женщина, которую я когда-либо знал. Ни капли тепла, только презрение ко всем. Один мой друг и по совместительству коллега говорит, что такой её сделала жизнь. Продвигаясь на желаемое место, она стала стервой, бездушной и невозмутимой. Порой она устраивает провинившемуся работнику выволочку и приватную истерику. Мой друг как-то неделю ходил с синяком после посещения её кабинета, а на все вопросы виновато улыбался и молчал.
Всё это мигом проносится у меня в голове. И наконец, я открываю глаза.
Она стоит передо мной, затянутая в узкий деловой костюм. Глаза полны презрения. В руках папка с документами, точнее с неправильно составленным отчетом.
-Это ваше?
Я киваю.
-Так переделайте.
Папка летит по воздуху и врезается в органайзер, от чего тот падает на пол и все содержимое рассыпается.
Мария улыбается почти отеческой улыбкой.
-Какой вы неуклюжий.
Разворачивается на каблуках и уходит.
В компании я не самая мелкая сошка, а замначальника отдела по рекламе. И у меня сидит несчастная Леона, та, что составила этот отчет. Снова прокол. Я бы давно ее уволил, но она так несчастно выглядит.
Я подхожу и кладу папку перед ней. Она что-то упорно пишет, низко наклонившись к столу. Услышав меня, она испуганно поднимает глаза и затравленно улыбается.
-Знаешь. Здесь много ошибок. Исправь, пожалуйста. Сможешь до обеда?
Она кивает.
Я иду к себе.
До обеда отчет, конечно, не готов. Ей бы сидеть и во время перерыва, но она собирается и бежит в кафе напротив. Мои окна как раз выходят на ту сторону. Я пью кофе и смотрю, как Леона перебегает дорогу. На красный свет, вот дура. Машина проносится почти по касательной, чуть не цепляя юбку девушки. И вот Леона скрывается за дверями заведения. Я остаюсь как бы один.
Мое имя Александр. Мне 29 лет. Я менеджер среднего звена в отделе рекламы в компании по производству оргтехники. Не женат. Живу в частном доме в другом конце города, благо транспорта навалом. Я бы мог купить себе машину, но не считаю нужным. Моя мать умерла 12 лет назад, отца же я вообще никогда не видел.
Мария Гинзбур, 44 года. Она мне всю плешь проела. Ненавижу ее и люблю одновременно. В общем, я готов простить ей ее характер, потому что есть в ней что-то эдакое. Я практически ни с кем не общаюсь, мне и одному хорошо. Мое хобби… Хм, нет у меня хобби. Когда работы на дом нет, я прихожу и тут же ложусь спать. Сплю я много. Не знаю почему, но чувствую такую потребность. В общем мое существование довольно никчемно. Все свои сильные эмоции я переживаю на работе. Когда мне нужно с кем-нибудь переспать, я сплю с Леоной. Эта глупая девчонка считает, что я люблю ее. Но все же особо не наглеет, даже не говорит о браке. Впрочем наши отношения нельзя назвать настоящими отношениями. Но я хорошо воспитан, не имею вредных привычек и иногда покупаю Леоне какие-нибудь безделушки, в общем, жаловаться не на что.
Из транса меня выводит визг шин: Леона, выйдя из кафе, перебегает дорогу, и чуть не попадает под машину. И тут автомобиль резко разворачивается и врезается в девушку. Она ударяется об капот и падает на землю. Я смотрю на этот сюр и не могу пошевелиться от шока. Девушка из нашего отдела, Лора, выглядывает в окно и пронзительно визжит:
-Леона-а-а-а-а!
Ее крик побуждает меня к действию. Я рву к лифтам, вызываю оба. Выталкиваю тощего разносчика пиццы и еду на лифте вниз. Сердце учащенно бьется. Я думаю о том, кто же теперь сделает отчет. Ведь мисс Гинзбур сдерет с меня три шкуры.
Звенит колокольчик, и я выбегаю из лифта. Ударяюсь плечом о вращающиеся двери и буквально выпадаю на улицу.
На улице уже собралась толпа. Я расталкиваю всех и опускаюсь на колени перед Леоной. Или уже перед ее телом?
Щупаю пульс. Она открывает глаза. Изо рта течет тоненькая струйка крови.
-Я в порядке, - шепчет она и улыбается. - Я знала, что ты придешь, - она замолкает.
-Кто-нибудь вызвал скорую? - кричу я неестественно высоким голосом.
-Да, - отвечают мне из толпы.
-Алекс, - шепчет Леона - знаешь… Я люблю тебя больше всех на свете.
Меня прошибает слеза. Я вытираю лицо рукавом пиджака.
Леона морщится:
-Больно. Очень больно.
Я смотрю в ее зеленые глаза и спрашиваю:
-Кто это был?
-Я не знаю, - лицо ее становится холодной маской.
Конечно, она врет.
-Леона, если ты умрешь, а они останутся безнаказанными, кому от этого будет легче?
-Я не умру. Потому что ты рядом со мной, а это придает мне сил. И я не хочу причинять тебе боль. Все будет хорошо.
Тут она еще больше понижает голос:
-А еще я, кажется, беременна.
Моя челюсть отваливается.
Из здания появляется шеф. Она выглядит чуть менее спокойной, чем обычно, но все так же сурова.
-Ну и что тут за сцены? - ее голос рассекает воздух как плеть.
Я просто перестаю соображать.
Мир кружится вокруг меня с бешеной скоростью. Вот машина неотложки. Санитары забирают у меня Леону, я тяну к ней руки, рыдаю как маленький, и кричу что-то невразумительное. Один из санитаров держит меня, пытается успокоить, а я пытаюсь заехать ему в нос локтем. Борьба продолжается некоторое время. Силы оставляют меня, санитар оставляет меня, и я падаю как мешок на пыльный асфальт, рукой заезжая прямо в лужицу крови Леоны. Поднимаю руку и подношу окровавленную ладонь к глазам с безумным удивлением. В голове звучит ее голос. Я бы женился на ней. Да, я, кажется, люблю ее. Она дорога мне. Она такая родная.
Сознание захлопывает двери перед реальностью. Я в дымке. Мне снится сон о Леоне. Она бежит по лугу и кричит мне:
-Эй, ты так и не смог выбрать.
И вдруг исчезает, будто сквозь землю проваливается.
Я бегу к тому месту, а там обрыв, и внизу шоссе, проходящее рядом с нашим офисом. Леона лежит на асфальте вся в крови и слабо улыбается.
Я просыпаюсь от собственного крика. У себя дома. Чьей-то заботливой рукой раздет и уложен в кровать. На тумбочке стоит стакан с водой и две таблетки. Я беру их. Снотворное?
Глотаю обе и засыпаю моментально.