В 1950 году известный польский пианист Владислав Шпильман получил письмо следующего содержания: «Я пишу вам от своего имени и от имени семьи господина Вильгельма Хозенфельда, которого вы, очевидно, хорошо знали во время оккупации. Я думаю, что господин Хозенфельд помог выжить мне, вам и еще многим евреям и полякам в годы той страшной войны». Так начиналась история попытки спасения немецкого офицера, который стал одним из героев художественного фильма режиссера Романа Полански «Пианист» (2002), получившего «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля и «Оскар».
Первые спасенные
В фильме немецкий офицер помог прячущемуся еврею-пианисту, не выдав его гестапо и снабдив едой и теплой одеждой. Этот второстепенный герой представлен очень лаконично, без какой-либо предыстории, а о его дальнейшей судьбе зритель узнает из титров в конце кинокартины: «Все, что известно о судьбе этого человека, это то, что он умер в советском лагере для военнопленных в 1952 году». А что мы знаем о немецком офицере спустя 18 лет, прошедших с момента выхода фильма «Пианист» на большие экраны?
Вильгельм Адальберт Хозенфельд родился 2 мая 1895 года в Маккенцелле, Пруссия, в католической семье. Он храбро воевал на полях Первой мировой войны, за что был награжден Железным крестом второй степени. Позже капитан вермахта Вильгельм Адальберт Хозенфельд вступил в ряды нацистской партии. Как утверждали его родные, он не был убежденным нацистом. Он всего лишь хотел закрепиться в этом «новом, счастливом Третьем рейхе», обеспечить семью и продвинуться по карьерной лестнице.
После вторжения гитлеровской Германии в Польшу в 1939 году Хозенфельда назначили комендантом лагеря для польских военнопленных недалеко от Лодзи. Уже здесь он начал проявлять человеколюбие. Сначала отпустил из лагеря мужа беременной польской женщины, обратившейся к нему за помощью. Потом помог ее шурину, католическому священнику, которого собирались депортировать в концлагерь в Германию. Хозенфельд устроил его преподавателем в кружок польского языка для немецких офицеров, чем, возможно, спас ксендзу жизнь.
Через год Хозенфельда перевели в Варшаву. Он служил офицером штаба в 660-м охранном батальоне и отвечал за физкультурную подготовку личного состава. Глубоко религиозный человек, Вильгельм втайне посещал католические мессы в местных костелах, хотя это было наказуемо по уставу армии Третьего рейха.
«Мы тоже все будем наказаны»
В польской столице у Хозенфельда произошло полное отторжение нацистской идеологии. В 1942 году началась депортация евреев из варшавского гетто в лагерь смерти в Треблинке. Вильгельм писал своей жене: «Я больше не хочу здесь находиться. Что здесь творится... они убивают евреев... дана команда опустошить гетто с полумиллионом человек... как немцы смогут смотреть в лицо целому миру? И это то, за что наши солдаты умирают на фронте? Вероятно, история не знает подобных случаев». В своем дневнике он написал: «мы тоже все будем наказаны, и наши невинные дети будут наказаны после нас, потому что, позволяя этим злодеяниям совершаться, мы являемся соучастниками».
Доподлинно известно, что именно тогда Хозенфельд спас Леона Варма – еврея, сбежавшего из эшелона, направлявшегося в концлагерь Треблинка в 1942 году. Варм выжил только потому, что Хозенфельд изготовил ему поддельные документы и устроил работать на стадионе части.
По свидетельству Варма, Хозенфельду приписывают спасение от неминуемого истребления более 60 евреев. Но самым знаменитым из них оказался Владислав Шпильман, польский пианист и композитор.
Судьба музыканта
С началом войны семья Шпильмана уехала из Варшавы, а он остался в городе. Подрабатывал разнорабочим. Позже участвовал в восстании в Варшавском гетто, которое было уничтожено нацистами. Шпильман выжил благодаря помощи друзей-поляков.
Долгое время музыкант прятался в разрушенных варшавских зданиях. В августе 1944 года нашел себе убежище по адресу проспект Независимости, 223. Там Хозенфельд и обнаружил его едва живого. Попросил сыграть что-нибудь на пианино, чудом сохранившемся на первом этаже. Шпильман исполнил Балладу соль минор Шопена. Хозенфельд дал пианисту теплое пальто, а позже регулярно приносил еду. Они почти не разговаривали, поэтому Шпильман не узнал тогда имени своего спасителя. Музыкант в своих «Варшавских дневниках» упоминал об одном коротком диалоге с «безымянным» тогда немецким офицером: «На этот раз я осмелился задать вопрос – он просто вырвался у меня: – Вы немец? Он покраснел и чуть ли не крикнул запальчиво, будто я его обидел: – Да, к сожалению, я немец. Я хорошо знаю, что творилось здесь, в Польше, и мне стыдно за мой народ».
Сам же Хозенфельд в письме жене 23 августа 1944 года писал: «Каждый день я провожу допросы. Сегодня снова активист (речь идет о Варшавском восстании) и 16-летняя девушка... Возможно, девушку я смогу спасти. Вчера была доставлена студентка... Потом польский обервахмистр, 56 лет. Я пытаюсь спасти каждого, кого
можно».
В последний раз наши герои встречались 12 декабря 1944 года. На прощание Шпильман назвал немецкому офицеру свое имя и предложил в случае чего обращаться за помощью.
«Ничего сделать нельзя...»
Вильгельм Хозенфельд был взят в плен советскими войсками 17 января 1945 года в небольшом городке Блоне, в 30 километрах западнее Варшавы, с группой солдат вермахта, которой он командовал. В своих дневниках Владислав Шпильман писал, как его коллега с радио Зигмунт Ледницкий, возвращаясь после скитаний в Варшаву, наткнулся на временный лагерь для немецких военнопленных. Один из них подошел к ограде и спросил у Ледницкого, знает ли он Шпильмана, и назвался немецким офицером, который помогал укрывать пианиста на чердаке в штабе немецкой обороны Варшавы. Военнопленный попросил сообщить о нем Шпильману, чтобы тот помог ему выбраться. Однако Ледницкого отогнала охрана, и он не расслышал фамилию немца.
Имя своего спасителя Владислав Шпильман узнал лишь в 1950 году. Он тут же обратился к шефу польского НКВД Якубу Берману, рассказав, что Хозенфельду обязаны своим спасением многие дети и взрослые. Назвал их имена. Берман пообещал приложить все усилия, но через несколько дней сказал пианисту: «Ничего сделать нельзя». Хозенфельда приговорили к 25 годам заключения как военного преступника. Сотрудники советской контрразведки предположили, что он был агентом абвера и СД (службы безопасности рейхсфюрера СС). Несмотря на прошения поляков, советские спецслужбы не сняли обвинения с офицера. Он скончался в советском лагере 13 августа 1952 года от разрыва аорты.
Сын Владислава Шпильмана Анджей с 1984 года обращался в израильский мемориальный центр Яд ва-Шем с просьбой признать Хозенфельда Праведником мира, но не получал ответа. Вместе с тем тысячи людей считали, что он достоин этого звания – за человечность во время войны.
Первыми заслуги Вильгельма Хозенфельда признали поляки. В октябре 2007 года президентом Польши Лехом Качиньским он был награжден орденом Возрождения Польши III класса посмертно. В Варшаве установлена мемориальная доска в его честь.
В 2009 году Яд ва-Шем наконец признал Вильгельма Хозенфельда Праведником мира посмертно. Его имя вошло в летописи мировой истории как пример истинного гуманизма и настоящего человеколюбия.
Александр КАЗАНКОВ