Начало истории можно прочитать по этой Дзен-гиперссылке.
***
Маэстро не мог понять, зачем его позвали за столик к этому явно богатому и знатному человеку. Может, он захотел купить его скрипку? Но ведь Маэстро ещё не играл, он никак не решался выйти на эстраду. Наверное, этот человек раньше слышал его игру? Да, конечно, так оно и есть! Теперь нужно не продешевить, но и сильно запрашивать тоже не стоит!
Большой Человек внимательно рассматривал подошедшего к столику Маэстро. Да, несмотря на явную бедность, этот дёшево не продастся, подобные ему просто не понимают, что такое деньги. Ну, ничего, будет и на него цена!
– Присаживайся, любезный! – Большой Человек кивнул Хозяину Ресторана в сторону замершего Маэстро. Хозяин поднял палец, указал официанту на столик. Мгновенно появилась ещё одна рюмка с коньяком, тарелка с малюсенькими бутербродами: икра, сыр, копчёная колбаса.
– Присаживайся, говорю, не стесняйся! Так ты что, музыкант? Играешь здесь?
– Да, музыкант. Но я здесь не играю, – Маэстро присел на краешек стула, косясь на тарелку с бутербродами, – я просто рядом стою... Ну, для себя просто...
– Ладно, выпей сначала, поешь. Потом поговорим... – Большой Человек снисходительно приподнял свою рюмку: – Ну, за всё хорошее!
Маэстро нерешительно пригубил коньяк. Взял с тарелки бутерброд с сыром, начал жевать, стараясь не проглотить сразу, чтобы потянуться за следующим.
– Так что говоришь, ты тут не играешь? Просто внутрь зашёл?
– Да, я не играю здесь, но я хотел...
– Погоди-ка, – Большой Человек остановил его, – о том, что ты хотел, мы поговорим позже. А пока я хочу понять, почему ты играешь за воротами, а не внутри? Неужели не хочешь заработать немного денег?
– Я не зарабатываю деньги таким образом... – глухо проговорил Маэстро, ставя рюмку на стол.
– Но почему? Тебе что, западло сыграть какую-нибудь песенку для доброго человека, который платит?
– Я не играю на заказ, – ещё глуше сказал Маэстро, не поднимая глаз.
– Ну-у! Вообще никогда? Ни за что? Ни за какие деньги?
Маэстро после каждого вопроса-восклицания слегка мотал низко опущенной головой. Затем вдруг вскинулся и горячо заговорил, почти закричал:
– Да как же вы не понимаете! Я играл Вивальди, Чайковского, Брамса, Глюка! Я играл Великую Музыку в Лучшем Оркестре! А что захотят услышать пьяные посетители ресторана? «Мурку»? «Владимирский централ»?
– … Или «Семь-сорок»! – казалось, собеседник даже сочувствовал ему.
– Да! Или «Семь-сорок»! Да у меня рука не поднимется! И вообще, я музыкой не торгую!
– Так и не торгуй! Кто ж тебя заставляет! – казалось, Большой Человек даже радовался такому повороту. – Ведь это всё мусор, а не музыка, все эти централы, мурки и прочая хрень!
– Ну да, мусор... – растерянно подтвердил Маэстро.
– Ну, так и торгани мусором, папаша! Оставь музыку себе, а нам, простым пацанам, сбацай весёлый музон – поплясать, а? Ну, те же «Семь-сорок»!
– Нет, я не буду этого делать! – Маэстро хотел встать.
– Да ладно тебе! – Большой Человек достал бумажник, вытащил оттуда стодолларовую банкноту, бросил её на стол. – Играй!
– Да за кого вы меня принимаете? – Маэстро вскочил, руки его дрожали. – Я лучше скрипку свою продам, чем буду...
– Сядь! Скрипку он продаст! – брезгливо прервал его собеседник. – Я принимаю тебя за того, кто ты есть! За нищего скрипача, который готов удавиться за принципы, который в жизни не видел ничего, кроме своих гастролей и концертов! Который не знает, что такое настоящие бабки! – он начал доставать из бумажника новые банкноты, по одной выкладывая их на стол. – Смотри, скрипач, это – твой трёхмесячный бюджет! Это – жратва, о которой ты даже не слыхал! А это – вечер с весёлыми девчонками, которые разгонят твою старую, холодную кровь и вернут тебе молодость! Твоя скрипка мне и на хрен не нужна, но за пятиминутный концерт я плачу пятьсот баксов! Ты понял, старик, пятьсот! Играй, говорю!
Маэстро поднял голову и первый раз посмотрел Большому Человеку в глаза. Улыбнулся и просто сказал:
– Да, теперь я всё понял и буду играть!
Взял скрипку к плечу, поднял смычок. Простенькая мелодия незамысловатой еврейской песенки, дешёвой и презираемой настоящими музыкантами, и впрямь звучала весело и беззаботно. Маэстро изгибался, притопывал, пускал игривые коленца и вариации. Публика за соседними столиками зашевелилась, послышались одобрительные возгласы, народ заулыбался: ну вот, «не играю, не играю»! Ведь может, подлец, ещё как может!
Маэстро закончил играть, слегка поклонился. Подошёл к столику, собрал деньги, развернулся и направился к выходу. Никто ему не мешал.
Большой Человек поманил Хозяина Ресторана, постучал пальцем по столу.
Тотчас на скатерти появились пять зелёных банкнот, которые высокий гость запихнул в бумажник. Погрозил Хозяину пальцем и усмехнулся:
– Интеллигент, говоришь, идейный, музыкой не торгует! У меня заторгует! Бабки – они всё решают! Все продаются, просто цена у каждого разная! Вон как твой бессребреник от счастья охренел, только не знаю, сразу к девкам побежит, или сначала жратвы накупит?
Он повернулся и, не прощаясь, вышел. Хозяин, ухмыляясь, смотрел ему вслед. Всё закончилось прекрасно! Он потерял пятьсот долларов, но совсем не огорчился. Это было вроде платы Большому Человеку за покровительство. Гораздо хуже, если бы он выиграл это пари и вздумал получить свой выигрыш. Да, это было бы для него гораздо хуже!
***
...А на следующий день Маэстро пришёл домой из больницы, выпил две рюмки водки, чего не делал уже много лет, устало лёг на свою тахту и вскоре заснул рядом со старой верной скрипкой, которую так и не смог продать.
Заработанных денег с лихвой хватило на операцию, прошедшую успешно, благо доктор был вполне удовлетворён тремя зелёными бумажками, сунутыми в карман его халата. Остальные две Маэстро поменял и накупил лекарств, еды, а также раздал нянечкам и санитаркам много других, мелких купюр, принятых ими вполне благосклонно.
Он так и не убрал бумаги, разлетевшиеся из шкафчика, когда в спешке искал её паспорт и медицинскую книжку для отправки в больницу. Ну что же, это можно будет сделать и завтра. А пока лёгкий ветерок из форточки шевелит среди прочего выцветший листок бумаги в клетку, аккуратно вырванный из школьной тетрадки и исписанный мелким, разборчивым, совсем не профессорским почерком. Вчера он выпал из старого блокнота с рецептами выпечки, а Маэстро его не заметил. Может, заметит завтра?
«Милая моя ученица! Очень огорчён вашим решением... Вы ведь так талантливы... Я уже почти договорился о вашем концерте... Чудесный, бесподобный голос... Разумеется, семейный долг, карьера мужа... всё равно, очень жаль...»
Тс-с... Не будем мешать Маэстро, ведь он так устал в эти дни, пусть отдыхает.
У него совсем нет горечи от того предательства, которое он совершил по отношению к Музыке. Да и не предательство это вовсе, просто маленькая жертва во имя Любви. Что ж, кто-то жертвует принципами, кто-то талантом. Но никто не считает, сколько отдаёт, потому что каждый платит неразменной банкнотой высшего номинала, имя которому – Всё, Что У Меня Есть.
***
С приветом, ваш Ухум Бухеев.
Примечание: Время, когда Маэстро играл в Лучшем Оркестре, это 1960-1980-е, время, когда он играл перед Большим Человеком - 1990-е.
***
Этот рассказ опубликован в моей книге "Одесские осколки":
https://andronum.com/product/sorokovik-aleksandr-odesskie-oskolki/